Я выбираю...

— Ну же красавица, не стесняйтесь. Как вас зовут? — продолжал он.

— Елизавета, — всё-таки представилась я. К этому моменту Макс, идущий к нам, успел перехватить официанта со штрафными рюмками.

— Здравствуйте, Лизонька! Расскажите же нам скорей, с чьей вы стороны? Жениха или невесты?

— Жениха, — я честно старалась не реагировать на чужую фамильярность.

Зато нашла взглядом Егора Самойлова, который растянул губы в виноватой улыбке, Лена стояла рядом и тоже выглядела порядком смущенно. Зато вот Маринка, которая была там же, покрутила пальцем у виска. Я дернула плечом, заставляя себя расслабиться, не хватало ещё людям портить свадьбу своим снобизмом. Разве Бодлера сзади что-то смущает? Не смущает — я прям чувствовала затылком, как ситуация его забавляет.

— И кем вы приходитесь жениху? — елейным голосом продолжал мой мучитель.

Я наконец-то улыбнулась тамаде:

— Матерью.

В зале наступила гробовая тишина. Во-первых, Егор был сиротой, и из этого не делалось тайны. Во-вторых, я на свои тридцать-то выглядела с натяжкой, где уж мне было иметь двадцати пятилетнего сына? Зато Егорка сразу же расслабился, хоть Лена пока и посматривала на него с беспокойством. Не знала, как правильно реагировать. С разных сторон послышались смешки — это гости со стороны жениха начали входить во вкус сложившейся ситуации.

Зато тамада, Федор (это я, наконец-то, вспомнила имя из свадебной сметы), выглядел достаточно обескураженным. Видимо понял, что я шучу, но воспринял это как издевательство над собой. Поэтому вопросы для меня закончились, и он с обиженным видом обратился к Бодлеру, у которого всё происходящее вызывало явный восторг.

— А вы?

— Можете меня звать Димочкой. И я видимо отец жениха, — объявил Бодлер, с прищуром поглядел на Егора и театральным голосом объявил: — Сын, пришло время сказать тебе правду. Ты приемный!

Тут уже все кто был в теме, засмеялись в голос, и всеобщее напряжение стало спадать. К тому же рядом с нами появился Артур, который приобнял Федора и увел того подальше, попутно объясняя ему кто мы такие и как себя с нами нужно вести. Тут уже подошёл Макс и поцеловал меня в щёку, а после пожал руку Бодлеру.

— Вы как всегда умеете эффектно появляться.

— Макс, мы за ЭТО платим? — мой внутренний сноб наконец-то взял вверх.

— Платим, платим. Но ты не переживай, к концу праздника мы его перевоспитаем. По крайней мере говорить в стихотворной форме он уже перестал.

Мы направились в сторону новоиспеченной семьи Самойловых. Бодлер принялся поздравлять Лену, дарить ей цветы и восхвалять ее неземную красоту. Та, конечно же, залилась кокетливым румянцем, по-другому женщины реагировать на «Димочку» не умели. Я же обняла Егора, хотела извиниться, но тот только посильнее стиснул меня в своих объятиях. И я решила, что все в порядке. Странная штука жизнь, я практически пропускаю одно из самых важных событий в его жизни, с высокомерным видом реагирую на безобидное недоразумение, а виноватым себя чувствует Егор. Может быть, мне и вправду его усыновить?

Бодлер наконец-то отлип от Лены и переключился на Самойлова:

— Ну что, наш мальчик наконец-то стал мужчиной?

— Более чем… — усмехнулся Егор. Возможно, ещё пару лет назад он залился бы краской от таких слов. А вот сегодня смотрит с твердостью на Бодлера, да так, что тот не стал продолжать тему и подначивать его в присутствие молодой жены. А ведь мог, любил, практиковал. Это только я сегодня одна бледнею и краснею за всех. Я тоже обняла Лену:

— Поздравляю тебя, красавица! Будьте счастливы! И простите нас за… опоздание.

Новоиспеченная Самойлова благосклонно приняла от меня букет цветов:

— Спасибо, Лиз, спасибо. Жаль, конечно, что вы саму церемонию пропустили, но ведь главное, что вы здесь?

Лена мне улыбалась, но в ее словах тонко ощущался упрек. Захотелось театрально закатить глаза, но я решила, что она сегодня невеста и имеет право обижаться на нас, мы ведь действительно опоздали и заставили всех немного поднапрячься. На моё счастье появился Андрей, который повис на мне сзади с криками:

— Мама, мама, Илюша приехала.

Андрей был семилетним сыном Макса, а по совместительству моим крестником. Так что ему можно было всё, даже висеть на мне и болтать ногами, оставляя следы на платье.

— Андрей, прекрати немедленно. Отстань от тети Лизы, — грозным тоном отчитала сына Кристина Реброва, появившаяся вслед за ребенком. Жена у Максима была замечательная, невысокая и миниатюрная. Что вовсе не умоляло ее боевого характера — когда было надо, она могла построить любого.

Ребров-младший всё-таки перестал болтаться на мне и просто прижался к моему боку, а я погладила его по голове.

— Мама, ну это же Илюша.

Илюшей меня звали редко, но Андрюшке очень нравилось это обращение, что совсем не радовало Кристину, которая пыталась всячески привить сыну правильные манеры. Поэтому из раза в раз настаивала на «тете Лизе», хотя лично я была согласна на все что угодно, лишь бы не это. Иначе тут и до бабушки недалеко.

Кристина печально вздохнула:

— Андрей, я тебя когда-нибудь научу?

Ребенок решил попробовать замять неприятную для себя тему:

— А где ты так долго была? Ты пропустила как женились.

Я щелкнула крестника по носу:

— Работала. А потом Бо… дядя Дима меня привез. А тебе понравилось как женились?

Андрюшка посмотрел на Егора и Лену, а потом на мать, как будто решаясь на что-то.

— Наверное… Они в конце поцеловались. Как мама с папой. Только как-то не зажимались, — со знанием дела принялся он рассказывать нам. «Не зажимались» Андрей произносил чуть быстрее, что выдавало его волнение и становилось понятно, что он специально смущает мать. Кристина только и успела растерянно ахнуть. Зато все остальные захохотали, наблюдая, как Максимова жена покрывается румянцем. Сам же Андрюха выглядел довольным произведенным эффектом.

— Андрей, кто тебе рассказал про «зажиматься»? — спросила наш незаменимый главный бухгалтер Марина Давыденко, которая до этого молча наблюдала за ситуацией.

Под строгим Марининым взглядом всякое желание баловаться у Андрюхи пропало. Интересно, как это у нее получается? Мы с Кристиной так не умели.

— Нуууу… просто дядя Артур так однажды сказал… Правда, ну… он говорил про зажиматься… но я пока не совсем это понял, — сбиваясь, затараторил мальчик. А вот Кристина от смущения начала переходить к гневу. Кто-то сегодня получит. А тут ещё и Бодлер решил подлить масла в огонь:

— А что мама с папой обычно делают дальше? — спросил Димка, за что и схлопотал хороший такой тычок в плечо от Кристины.

Андрей собрался уже придумать достойный ответ, но в этот момент к нам присоединились Артур и Максим, из-за чего мелкий не рискнул провоцировать отца и удалился в неизвестном нам направление. Артур приобнял меня за талию и чмокнул в щёку, а вот Макс, почувствовав настроение жены, спросил:

— Что он натворил?

— Блеснул своим остроумием! — возмутилась она. Ребров вопросительно поднял бровь, но тут вновь вмешался Бодлер:

— Ладно, Кристин, не переживай, мужик у вас растет, самый настоящий. Я даже готов взять его в ученики.

— То-ль-ко че-рез мой труп. Нам вон Артурова влияния хватает.

— Эй, а я-то тут причем?! Я, между прочим, примерный семьянин и без пяти минут отец, — Артур попытался сделать невинный вид, что если честно, никак ему не помогало. Со своим ростом под два метра, растрепанными волосами и взглядом с извечным прищуром, он походил на чёрта из табакерки. И даже ямочка на щеке его не спасала.

— Ты всегда причем. Кто просветил Андрея про зажиматься, а? — продолжала возмущаться Кристинка. Артур чуть сжал руки на моей талии и выставил меня вперед перед собой, как бы прикрываясь от гнева своей родственницы.

— Кристин, ну случайно вышло. Вырвалось. Не я, так в школе научат. А кто знает, что ему там наговорят. Так что пусть лучше черпает информацию от знатоков, пока мы ещё живы. Да, Дим? — обращался он к Бодлеру, а вот прикрываться продолжал мной.

— Артур, ему семь! — маленькая Кристина угрожающе смотрела на огромного Кирсанова, и, кажется, действительно была готова его растерзать. Но Макс вовремя обнял жену и зашептал какие-то нежности, а потом торжественно поклялся самостоятельно разобраться с братом. Артур на это только хмыкнул, за что и заслужил от меня пинок в лодыжку.

— Не провоцируй ее.

Потом Ребровы ушли искать сына, пока тот ещё не натворил чего-нибудь. А мы ещё несколько минут посмаковали ситуацию, я для проформы повоспитывала Артура, за что Бодлер меня обозвал занудой, чуть не породив новую перепалку, но уже между мной и собой. Егора вся это ситуация веселила, а вот Лена хоть и улыбалась, но выглядела достаточно напряженной, она пока ещё не поняла, как реагировать на наши семейные междоусобицы. Наконец Маринке надоел этот цирк, что было и неудивительно, ведь она и так целыми днями терпела его на работе. Она взяла меня за руку и объявила, что мы удаляемся в поисках туалета. Никаких тебе жеманных припудрить носик или дамской комнаты. Прав Димка, Давыденко нужно бояться.

Выйдя из зала, Марина повела меня куда-то в сторону, где как мне казалось, должны были располагаться туалетные комнаты, но вместо этого мы оказались у запасного выхода. Давыденко уверенно толкнула дверь и мы вышли на улицу. Тут же встретили Никиту, который стоял с безупречно прямой спиной. Всегда было интересно, как долго он сможет так стоять, ведь практически не шевелился. Надо узнать, может быть, он во время службы в армии охранял вечный огонь? Я улыбнулась Никите:

— Спасибо большое за букет, ты меня очень выручил.

— Это всё Евгений Львович, — сказал он спокойно, а вот в глазах я заметила веселое лукавство.

— Что-то сильно сомневаюсь, я у него в последнее время не в фаворе.

Никита ничего не ответил, только улыбнулся, и было что-то в его улыбке такое… снисходительное? Я бы ещё поразвивала тему, но Марина нетерпеливо потянула меня за руку: «Лизка, ну идем же уже». Всё понятно, Давыденко приспичило что-то со мной срочно обсудить, мы пошли по дорожке, виляющей между деревьев, она была вымощена декоративными камнями, что делала ее не совсем удобной для ходьбы на шпильках, да ещё и моё платье в пол. Одной рукой я собрала подол, а другой взялась за Маришку.

— И куда мы идём?

— Прямо.

— Ну это логично, конечно. Но всё же? Так-то я голодная, это вы тут уже полдня пируете. А я вот работу работала. Да и не прилично сваливать со свадьбы на которой ты пробыла от силы пять минут, и без того…

— Лизка, ты знаешь, что от тебя иногда слишком много слов? — перебила меня Давыденко.

Я поморщилась:

— Это я от голода. Да и день, если честно, паршивенький какой-то.

— Проблемы с французами?

Вопрос был задан просто так. Марина как никто другой понимала, что с французами всё завершилось как нельзя лучше. Во-первых, Бодлер был в благостном настроение. Во-вторых, за всё наше короткое пребывание здесь, мы ни разу не заговорили о работе. К тому же я сама отписалась Максиму, после того как все подписи и печати были поставлены. Если бы что-то пошло не так, мы бы уже вынесли мозг всем. Мы не были паникерами, но бизнес не терпит халатности.