Забери меня домой

— Мы на месте, — водитель остановил машину.

Грей снова выглянул в окно. До подъезда к дому его семьи оставалось около ста метров и его это вполне устраивало.

— Мы можем подождать здесь минутку? — спросил он.

Водитель пожал плечами.

— Вы босс.

Он заглушил двигатель и откинулся на сиденье, а Грей посмотрел в сторону зеленых изгородей, ограничивающих землю его отца. Он не мог видеть подъездную дорогу, но знал, что она там есть. На ней серо-красный гравий, который издавал адский шум, в тот момент, когда ты пытался пробраться домой после комендантского часа. Дорога вела к дому, который, как он помнил, был внушительным. Высокая красная крыша, белые, обшитые досками стены и купол в центре, куда можно было попасть только по шаткой лестнице.

Подъем всегда стоил того. Как только он оказывался наверху, из окон открывался вид на Хартсонс Крик. На западе виднелись поля, которые зеленым ковром простирались до гор Шенандоа. На востоке сверкал голубой ручей, ведущий к пшеничным фермам, которые осенью окрашивались в золотистый цвет.

Теперь дом уже не выглядел таким белым. Доски облупились и прогнили, местами до основания. Даже отсюда он мог видеть, где с крыши соскользнула черепица. Но главное, дом выглядел маленьким. Гораздо меньше, чем он помнил. Словно миниатюрная версия его настоящего дома.

Он покачал головой, выпятив губу. Дома не уменьшаются. Может, это он вырос?

Через две минуты Грей стоял у подъездной дорожки, подняв руку в знак прощания, когда черный седан свернул на Лоусон Лейн. Даже воздух пах по-другому. Прохладный, с нотками кукурузы, поднимающейся с полей. И чем-то еще. Чем-то старым. Как будто каждая молекула кислорода хранила воспоминания о прошедших веках с момента основания Хартсонс Крик.

— Грей. Ты сделал это!

Входная дверь распахнулась и к нему устремилось розово-голубое пятно. Он успел положить гитару и чемодан, прежде чем Бекка бросилась к нему в объятия, ее темные волосы дико развевались за спиной.

— Я так и думала, что это ты, — сказала она ему, когда он поймал ее. — Я увидела машину, остановившуюся на дороге. Тетя Джина должна мне пять долларов.

— Ты поспорила на это? — улыбка Грея была широкой. Так было всегда, когда он видел свою младшую сестру. Джина несколько раз привозила ее посмотреть его шоу, и он всегда был рад ее видеть.

— Wi-Fi снова не работает. Мы должны как-то развлекать себя, — Бекка пожала плечами, как будто в этом не было ничего особенного. — Почему ты не подъехал на той большой машине прямо к дому? Нам было бы на что поглазеть.

— И именно поэтому я не хотел подъезжать к дому, — спокойно ответил ей Грей. — А папа? Он внутри?

— Он в постели, — ее голос понизился. — Его выздоровление идет медленно.

Она подождала, пока он заберет свои вещи и потянула его вверх по ступенькам, перепрыгивая через среднюю ступеньку с зияющей дырой в доске. Поднявшись наверх, он увидел Таннера, стоящего в дверном проеме и небрежно опирающегося на дверной косяк. В свои двадцать восемь лет, Таннер был самым молодым из четырех братьев, но все же на четыре года старше Бекки.

— Странник вернулся, — промурлыкал он, когда Грей подошел к двери и прислонил гитару к стене. — Что, никаких папарацци? Никаких кричащих фанатов? — он понизил голос на октаву. — Никаких поклонниц?

— Жаль тебя разочаровывать, — Грей обнял своего брата. — Что ты здесь делаешь? Я думал, ты в Нью-Йорке.

Таннер пожал плечами, подняв руку, чтобы откинуть свои светлые волосы с глаз.

— Слышал, что ты приедешь. Я здесь ради поклонниц.

Бекка сморщила нос.

— Ты — отвратителен, — сказала она, отмахнувшись от его руки. — Вы оба.

Грей поднял руки прямо перед грудью.

— Эй, я ничего не говорил.

— Ему и не нужно ничего говорить. Они просто слетаются к нему, — Таннер усмехнулся. — Эй, Бекка, я рассказывал тебе о том времени, когда я виделся с Греем в Вегасе.

— Что за шум здесь? Вы пытаетесь свести с ума своего отца?

Тетя Джина вышла из кухни в коридор, ее глаза загорелись, когда она увидела Грея на крыльце.

— Грейсон. Ты здесь, — сказала она.

— Ага. И ты должна мне пять баксов, — сказала ей Бекка.

Тетя Джина переступила порог и обняла Грея.

— О, ты просто загляденье, — прошептала она ему в грудь. — Не думала, что ты действительно приедешь.

— Тогда почему ты подготовила его комнату? — Таннер нахмурился.

— Потому что у меня всегда есть надежда, — тетя Джина сделала шаг назад и оглядела Грея с ног до головы. — Это новое? — спросила она его, указывая на края тату, выглядывающей из-под рукава.

— Это старая татуировка, — Грей усмехнулся и стал стягивать с себя верхнюю часть одежды, чтобы показать ей больше. — Хочешь посмотреть?

— Нет, не хочу. Держи свою футболку там, где она есть, — она покачала головой. — У нас в этом доме есть правила.

— В отличие от Вегаса, — подмигнул Таннер своей тете. — Там у Грея постоянно слетала майка.

— Ты можешь вести себя тихо? — сказала тетя Джина, качая головой на Таннера. — И занеси вещи своего брата в дом.

Таннер нахмурился.

— Он может сам занести свои вещи.

Грей проглотил смех. Некоторые вещи никогда не менялись: чрезмерный энтузиазм Бекки, ворчание Таннера, даже ворчливость тети Джины казались такими знакомыми, что у него скрутило живот. Как будто он находился в двух временных зонах, где-то между мужчиной, которым он был сейчас и ребенком, которым он был раньше.

— Я сам занесу свои сумки, — сказал он Таннеру. — Я бы не хотел, чтобы ты повредил спину, сладкий.

Таннер закатил глаза.

— Я возьму, — сказал он, взявшись за ручку. — Я бы не хотел, чтобы ты повредил свои красивые руки. Они наверняка застрахованы на миллион долларов.

— Вообще-то, на два, — Грей пожал плечами, вспомнив свое собственное возмущение, когда он впервые обнаружил этот факт.

Таннер потянулся за чехлом для гитары, но Грей успел первым.

— Я возьму это, — сказал он, осторожно накидывая ремень через плечо. Когда он последовал за тетей в дом, в нос ударил запах печенья, от которого у него потекли слюнки.

Он был дома, что бы это ни значило. Может быть, несколько недель здесь не так уж и плохо, в конце концов.

Глава 2

Весной и летом вечер пятницы означал «Стулья» — странное название, которое, добрые жители Хартсонс Крик, дали своим еженедельным собраниям. Все они собирались вдоль ручья, приносили с собой кувшины со сладким чаем и бутылки чего-нибудь покрепче, а также свои собственные стулья, которые и дали название этому действу.

«Стулья» были частью жизни Мэдди Кларк в Хартсонс Крик столько, сколько она себя помнила. В детстве она бегала и играла в игры, пока взрослые разговаривали. Она наслаждалась свободой и резвилась до темноты, забывая про сон. В подростковом возрасте, она была готова идти на все, лишь бы не слушать скучные сплетни взрослых. Но именно на этих посиделках, ей посоветовали получить стипендию в Школе исполнительских искусств Анселл в Нью-Йорке. И по итогу, она поехала туда учиться на бакалавра музыки.

И да, она не сомневалась, что стала предметом множества сплетен, когда вернулась домой, меньше чем через год, и не хотела никому говорить, почему. Но никто не сказал ей ни слова. Ни тогда, когда она работала официанткой в закусочной, ни тогда, когда преподавала игру на пианино детям младшего возраста в городе.

Тем не менее, ее мама всегда наслаждалась возможностью пообщаться со своими друзьями и соседями, узнать все последние городские новости. По дороге на эти посиделки, Мэдди всегда старалась улыбаться, чтобы мама не расстраивалась. Она отвозила туда маму на ее инвалидном кресле, а для себя, на плече, тащила старый, складной стульчик. В качестве лакомства, она брала небольшой контейнер с печеньем и чай, которые лежали на коленях у мамы.

— Сегодня здесь много людей, — заметила Мэдди, когда они подошли к ручью. — Наверное, из-за погоды.

Это было ее любимое время года. Весна и лето боролись за господство, но результат уже был предрешен. Холод и снег зимы остались лишь воспоминанием, которое еще больше затуманивалось теплом воздуха и запахом кукурузы, разносимым ветром.

Она подвезла маму к месту, где расположились ее друзья. Рядом стоял стол с закусками, где она оставила принесенную ими еду и налила маме стакан воды. Затем она перенесла свой собственный стул туда, где собралась молодежь. Женщины, которых она знала еще по школьным годам, сплетничали о своих мужьях и призывали детей успокоиться, когда их голоса становились слишком громкими. Мужья стояли у ручья, пили из коричневых бутылок пиво и смеялись, не обращая внимания на все вокруг, так как обсуждали футбольный матч этой недели.

— Ты слышала новости? — воскликнула Джессика Мартин, прежде чем Мэдди успела открыть свой стул и поставить его на траву.

— Нет.

Мэдди вежливо улыбнулась. Джессика училась в одном классе с сестрой Мэдди, Эшли. Они вместе были чирлидершами, сколько Мэдди себя помнила, хотя она была на шесть лет их младше.

— Хочешь угадать? — спросила Джессика, потирая руки. — О, ты никогда не угадаешь.

— Была вспышка хламидиоза среди тех, кому за пятьдесят?

Мэдди сдержала усмешку, услышав глубокий голос Лауры Бэйли.

— Нет. Фу-у-у. Конечно, нет, — Джессика сморщила нос. Затем она посмотрела на Лауру. — Это ведь неправда, да?

Девушка пожала плечами.

— Меня здесь ничто не удивит.

Покачав головой, Джессика снова повернулась к Мэдди.

— Ты слышала что-нибудь об Эшли в последнее время?

— Она живет в соседнем городе, — указала Лаура. — Это не Антарктида.

Мэдди бросила на девушку благодарный взгляд. Хотя Лаура была на несколько лет старше Мэдди, они дружили с тех пор, как та открыла свой магазин платьев рядом с закусочной, где работала Мэдди. Больше всего ей нравилось, когда подруга приходила на утренний кофе.

— Она приезжала с детьми на прошлой неделе, — сказала Мэдди.

— И она что-нибудь сказала? — спросила Джессика, наклонившись вперед, ее светлые волосы упали на лицо.

Мэдди моргнула.

— Например?

Она почувствовала, как ее желудок сжался. Было ли что-то не так с Эшли? Или, что еще хуже, с Грейс или Картером? Она любила своих племянников, как своих детей.

Джессика села обратно в кресло.

— Тогда, наверное, она не знает.

— Что не знает? — спросила Мэдди, стараясь не выдать своего раздражения.

— Что Джессика тифозная и повсюду вспышки хламидиоза, — прошептала Лаура уголком рта. Несмотря на свою злость, Мэдди рассмеялась.

— Грей Хартсон вернулся! — Джессика одарила Лауру самодовольной улыбкой. — Похоже, я единственная, кто хоть что-то здесь знает.

Мэдди почувствовала, что замерзла, несмотря на окружающий ее теплый воздух.

— Грей Хартсон? — повторила она, не обращая внимания на странный гул в ушах.

— Да. Кэрри Доус сказала мне. Та, что работает в продуктовом магазине. По ее словам, он приехал на черном «Роллс-Ройсе», — Джессика сложила руки на груди. — Наверное, так передвигаются богатые и знаменитые, когда посещают родной город.