Забери меня домой

***

Мэдди уставилась на свой телефон, ее пальцы зависли над именем сестры на экране. Эшли Лоу. Возможно, после замужества она опустилась на несколько букв вниз в списке контактов Мэдди, но она поднялась на целый ряд социальных уровней, когда сказала «да» Майклу Лоу. Известный адвокат в Стэнхоупе, городе в двадцати милях к северу от Хартсонс Крик, сын сенатора. Он упорно работал над тем, чтобы заменить своего отца на следующих выборах.

Они познакомились, когда Эшли работала в ресторане в Стэнхоупе и обслуживала Майкла и его коллег. Когда они поженились чуть больше года спустя, ей было всего двадцать, а Майклу — тридцать один. Никто и бровью не повел. Они были слишком заняты вопросом, оправилась ли она от разрыва с Греем Хартсоном.

Мэдди прижала палец к экрану и ждала, пока ее звонок соединится. Она боролась со своей реакцией на упоминание имени Грея в «Стульях». Она отреагировала, как девочка-подросток, которой она была, когда он был здесь в последний раз, ее сердце стучало в груди, а голова была легкой, как воздух.

Слава богу, никто больше не заметил этого. Обычно она была такой спокойной.

Когда они сказали, он снова уезжает?

— Мэдди? Что-то случилось? — раздался голос Эшли в телефоне. — Это мама?

Мэдди посмотрела на старые часы Casio на запястье. Было почти одиннадцать.

— Извини, я не знала, что уже так поздно, — сказала она сестре. — Я тебя разбудила?

— Нет. Я жду, когда Майкл вернется домой. Я сижу на террасе и пью горячий шоколад. Ты в порядке?

— Да. Я просто хотела тебе кое-что сказать. — Мэдди потянула за распущенную нитку на своем пледе. — Возможно, ничего особенного, но я хотела, чтобы ты услышала это от меня.

— Что случилось?

— Грей вернулся в город. Джессика Мартин сказала мне, а Лаура позвонила Бекке, чтобы убедиться, что это правда. Ты же знаешь, как здесь любят посплетничать.

Эшли молчала, только ритм ее дыхания был слышен. Мэдди зажала губы между зубами, ожидая ответа сестры. Этот разговор казался странным. Никто из них не упоминал о Грее уже много лет. Это было негласное соглашение. Они никогда не говорили о его музыке, успехе или сплетнях, которые, казалось, окружали его, как светлячки летом. Как будто Эшли вырезала его из своей жизни ножницами и выбросила в мусорное ведро.

— Эш? — сказала Мэдди, ее переносицу прорезали мелкие морщинки.

Сестра прочистила горло.

— Прости. Прислушивалась к детям, — быстро сказала она. — Итак, он вернулся. Полагаю, ненадолго.

— На несколько недель, по словам Бекки.

— Это, наверное, к лучшему, — смех Эшли звучал непринужденно. — Надеюсь, я не столкнусь с ним, пока он здесь.

— Не думаю, что столкнешься. Это все. Я просто хотела, чтобы ты знала.

— Спасибо. Ты все еще не против присмотреть за Грейс и Картером в воскресенье?

— Да, я с нетерпением жду этого. Я заканчиваю работу в три, так что можно в любое время после.

— Я пришлю тебе сообщение, как только узнаю время. Спокойной ночи, Мэдди. Сладких снов.

— И тебе.

Мэдди закончила разговор и положила телефон на тумбочку рядом с кроватью. Она опустилась на кровать, пока ее голова не коснулась мягкой подушки. Это был долгий день, но ее тело все еще гудело, как будто в нем был улей, полный пчел. Ей предстояло работать с шести утра и, черт возьми, ей нужно было выспаться.

Но ее тело ощущалось странно, как под напряжением. Казалось будто она стоит на пороге чего-то нового.

И она не была уверена, что ей нравится это ощущение.

Глава 4

Грей лежал без сна в своей слишком маленькой, детской кровати и смотрел на стены, которые окружали его. Они были совсем пустыми — все плакаты, которые он повесил в подростковом возрасте, нарушая правила отца, давно исчезли. Теперь остались только темные прямоугольники на стенах и блестящие кнопки там, где они крепились.

Он сел, проведя рукой по волосам.

Может, стоит выйти на улицу?

Подышать свежим воздухом и развеять ночные сны, которые не отпускали его ночь напролет. Он натянул свежую одежду из чемодана, который так и не удосужился распаковать и тихо вышел из дома. Закрывая за собой дверь, он надеялся, что к его возвращению кто-нибудь проснется и впустит его обратно.

Скорее на автомате, чем по необходимости, он натянул, на темные волосы, серую, вязанную шапку и спустился по гравийной дорожке. Для него было привычно выглядеть на людях как можно более неприметным. Пока он шел по городу, на дорогах было тихо, лишь изредка сквозь утренний воздух доносился рев мотора. Грей почувствовал, как его мышцы расслабились, а челюсть разжалась. Он и забыл, как сильно его напрягал этот дом.

Когда через десять минут мужчина добрался до городской площади, в закусочной Мерфи горел свет, и его желудок заурчал, словно все понимая. Он похлопал по карману джинсов, убедившись, что бумажник при нем, и направился внутрь.

В закусочной было так же пусто, как и на улице. Грей подошел к стойке и посмотрел на стеклянные купола, накрывающие свежеиспеченное шоколадное печенье и щедрые куски лимонного торта. От этого запаха у него пересохло во рту.

— Простите, я не слышала, как Вы вошли, — сказала девушка из полуоткрытой двери на кухню. — Сейчас приду.

— Не торопитесь.

Грей облокотился на стойку, когда девушка вошла в дверь, толкнув ее задницей, обтянутой джинсовой тканью. Он моргнул, когда понял, что уставился на нее. Мягкие, округлые формы, так и притягивали взгляд, хотя в этом месте было неудобно так открыто пялиться. Каким-то образом ему удалось отвести взгляд, прежде чем она повернулась и поставила поднос, который несла на стойку перед ним.

— О, — она моргнула. — Могу я предложить тебе кофе?

Ее выражение лица было нечитаемым. Он понятия не имел, знает ли она, кто он такой или нет. Бекка сказала, что большая часть Хартсонс Крик знает, что он вернулся в город, но его младшая сестра всегда была склонна к преувеличениям.

Он кивнул.

— Черный. Без сахара, пожалуйста.

— Сейчас принесу, — официантка улыбнулась, наливая ему кружку. — Готов сделать заказ?

— Сначала я дам время подействовать кофеину.

Он взял у нее кружку, кончики ее пальцев скользнули по его пальцам. Он нахмурился, почувствовав, как по руке пробежала дрожь и горячий кофе брызнул через край кружки на его пальцы.

— О Боже, прости, — девушка оторвала бумажное полотенце от рулона, висевшего на стене позади нее. — Ты в порядке? Я тебя не обожгла? — она прижала полотенце к его руке. — У меня где-то здесь есть аптечка. В ней должен быть крем.

— Все в порядке, — сказал он, забавляясь. — Это было всего несколько капель. Мы, наверное, можем повременить с аптечкой из-за ожогов.

Она посмотрела на него сквозь густые ресницы. Боже, она была красива. Этакая девушка из соседнего дома. Большие ореховые глаза и веснушки на высоких скулах напомнили ему олененка. Когда она наклонилась через стойку и вытерала его руку, он старался не смотреть вниз на ее грудь.

Что, черт возьми, со мной не так?

Он действительно не был таким парнем. Вернув взгляд к ее лицу, он понял, что она ему знакома.

Не то чтобы это было большой неожиданностью. Возможно, он ходил с ней в школу, или играл в футбол с ее братом, или целовался с ее кузиной на школьных танцах. Ему следовало бы спросить ее имя, чтобы узнать, кто она и, кто ее родственники, но он этого не сделал. Потому что тогда и ему пришлось бы сказать, кто он такой.

Он поднес кружку к губам и проглотил полный рот кофе, наблюдая, как она вытирает стойку. Он почти не чувствовал вкуса, пока пил.

— Хочешь добавки? — спросила она его.

— Было бы неплохо, — мужчина протянул свою кружку. На этот раз она была очень осторожна, наливая медленно и оставляя несколько сантиметров пространства между кофе и ободком его кружки. — Я закажу через минуту. Все еще пытаюсь принять решение.

— Не спеши. Все равно Мерфи там еще полусонный. Я всегда говорю клиентам не ожидать ничего съедобного раньше восьми утра.

Грей рассмеялся.

— Так вот почему здесь так пусто?

Она покачала головой.

— Пусто потому, что все спят, сколько могут, пока не началась служба в церкви. По воскресеньям мы ничем не заняты, пока служба не закончится.

— Все ходят в церковь?

До сих пор?

Грей не переступал порог церкви уже много лет.

— Почти все.

— Кроме тебя.

Она усмехнулась.

— Я молюсь в «Церкви кофе».

— Ты попадешь в ад, — он подмигнул ей.

— Я там была. Осталась на несколько лет, получила футболку и решила больше туда не возвращаться, — она подняла бровь, опираясь локтем на стойку и положив подбородок на ладонь. — Уверена, что у дьявола есть более важные люди, чем я, на которых он может сосредоточиться.

Ее губы изогнулись, и это что-то сделало с ним. Губы были абсолютно без помады, но такие же пухлые, как и те, что он видел в Лос-Анджелесе.

Точно!

Он просто слишком долго не занимался сексом. Но мысль о том, чтобы исправить это в Хартсонс Крик, заставила его рассмеяться. Сплетни здесь разлетались быстрее скорости света, и он больше беспокоился о том, что тетя Джина узнает об этом, чем о том, что какая-нибудь сплетница получит деньги за такую информацию.

— Ладно, думаю, я готов сделать заказ. Я возьму блинчики с кленовым сиропом. А на гарнир — клубнику, она у вас есть?

— Конечно, есть.

— Я возьму свежую, порезанную в миске.

— Хочешь яичницу? — спросила она его.

— Нет.

— Хорошая мысль. Однажды к нам приходил кулинарный критик из «Стэнхоуп Дейли». Она назвала ее несъедобной, — она покачала головой и наклонилась чуть ближе. — Это в некотором роде обман. На самом деле она сказала: «Поедание жареных яиц в закусочной Мерфи напомнило мне первый раз, когда я подарила своему парню глубокую привязанность (минет). Читатели, советую вам сплевывать, а не глотать», — девушка сморщила нос.

Грей разразился смехом.

Боже, она такая милая.

Ему очень хотелось проверить, так ли хороши на ощупь эти губы, как они выглядят. Он хотел провести пальцами по волосам и убедиться, что они такие же шелковистые, как ему казалось.

— Определенно, попридержи яйца, — сказал он ей. И когда она повернулась, чтобы уйти на кухню, он отвел взгляд и уставился в окно, выходящее на площадь. Да, она была красива, но он привык к красивым девушкам. И он точно не нуждался в подобном осложнении.

***

После того как он уничтожил две тарелки лучших блинчиков Мерфи, Грей вышел из закусочной, его длинные, обтянутые джинсовой тканью ноги в несколько шагов преодолели расстояние от стойки до двери. Как только за ним закрылась дверь, лицо Мэдди вспыхнуло. Через стекло она увидела, как он поправил на голове шерстяную шапку, затем засунул руки в карманы и двинулся вниз по улице. Его щеки были втянуты, губы сжаты, как будто он насвистывал. Она схватила пустую тарелку и тяжело вздохнула.

— Мерф? — позвала она.

— А? — он сидел на стуле в углу, читал газету, на его лице была глупая улыбка. Это было странно, потому что Мерфи никогда не улыбался.