Проклятый. Камелия. Бонус

— Я люблю тебя, — одними губами произнесла Джейсону.

— Я люблю тебя, — шепотом ответил он, и я прижалась к его плечу.

А мысль довольно простая. Любовь — это момент счастья, который ты ежесекундно делишь с тем, кого выбрала твоя душа.

И я собиралась разделить каждый момент счастья в своей жизни с Джейсоном. Потому что в первые секунды после рождения Виктории, он будет единственным человеком, которого я захочу видеть.

И эти секунды не отнимет никто.

Три года после коронации. POV Кенна

Я иду по темному сырому коридору — лишь догорающая свеча служит мне источником света и помогает хоть как-то бороться со страхом перед пробегающими под ногами крысами.

Подземелье напоминает мне о прошлом. О том, как чуть больше трех лет назад я впервые оказалась в этом замке и была заперта здесь на бесчисленные дни и ночи. Отдана на растерзание голоду, холоду и Золотозубому, который до сих пор преследует меня в своих кошмарах.

Но сегодня я уже не была здесь пленницей. Под ногами шуршал подол дорого платья —красного, как любил Брэндан, а на пальце поблескивало обручальное кольцо его матери Кэтрин.

— Вы здесь? — осторожно поинтересовалась я у стен, и они ответили мне моим же голосом. Собственное эхо на доли секунды превратилось в жуткую мелодию, сотканную из страха.

Мне было страшно. Настолько, что я не могла поделиться этим с Брэнданом. Я не могла рассказать о своих страхах никому, потому что знала, что только сама смогу победить их.

— Я здесь, — из тени вдруг вышла старуха в бархатной синей накидке и подняла на меня свои бледные, как у альбиноса, глаза. Лицо ее было покрыто мелкой сеточкой морщин, а на губах застыла легкая, но коварная улыбка.

— Скажите мне правду! Что угрожает моему сыну?!

Боже, только не поддавайся панике. Только не верь всякому бреду, которому позволила поселиться у себя в голове.

— Что с ним не так?! Почему он…

— Тише, дорогая моя, — проворковала старуха, взяв меня за руку. У меня будто сердце до гортани подскочило, а ее пальцы сжимали мою ладонь, как обжигающий огонь. От энергии, которая исходила от дряблой старушки, даже слегка потряхивало. — Я знаю. Я вижу все твои страхи.

Белесые глаза сверкнули, и она улыбнулась мне еще шире. Да только мне эта улыбка напоминала последнюю ложку меда перед казнью. Последним глоточком воздуха перед погружением в морскую воронку.

— Твой сын особенный, — загадочным голосом прошептала она, глядя мне в глаза. Если бы я могла хоть как-то описать напряжение возникшее между нашими взглядами, я бы описала его как дым, застывший между нами. Старуха вытряхивала из меня душу и не щадила ни тела, ни нервов.

— Не бойся, я не причиню тебе вреда. Много страхов ты таишь в своем сердце, а рассказать о них боишься. Глупая…

— Брэндан…он не должен знать. Он не верит в проклятья.

— А ты веришь?

— Я…его мать несколько лет удерживала рядом с собой короля. Волей не волей, а поверишь в то, что она обладала некими силами…

—Мм… здесь есть еще больший страх, — она вдруг крепче схватила меня за руку, и у меня на мгновение возникло чувство, что я потеряла контоль над своим телом. Ноги подкосились, и я начала вязнуть в сырой каменной кладке тесного подземелья. — Боишься потерять его.

— Я не боюсь! Он любит меня…

— Боишься, что история повторится. Боишься такой же, как «Анна»…боишься, что Брэндан больше похож на отца, чем ты думаешь…

— Боишься, что наследник не оправдает его надежд…

Сердце обливалось, захлебывалось кровью. Утопало в пучине непонятно откуда взявшейся безымянной, безликой боли. Все мои страхи, которых я не знала эти три года, но они жили в моем подсознании и вдруг вышли наружу, и теперь пришли со мной познакомиться.

Прилипнуть.

Привязаться.

Помешать мне быть счастливой.

— Ты даже боишься собственного счастья…порой с Брэнданом ты так счастлива, что не веришь, что ты этого заслуживаешь. Не веришь, что это счастье не аукнется тебе болью. Не веришь, что тебе не придется прощать его за бастардов, как это сделала Кэтрин…маленькая напуганная девочка. У тебя уже есть сын. А ты по-прежнему видишь только Брэндана.

— Не правда! — когда она упомянула Лео, я больше не смогла сдерживаться. Слезы, словно вязкое горючее топливо, обожгли щеки и губы, и вот я уже была готова разодрать на себе одежду и кожу и бить себя кулаком в грудь, крича о том, как люблю сына.

Люблю. Люблю до кончиков его светло-каштановых волос.

Люблю с того момента, как взяла этот комочек счастья на руки и прижала к груди. Я никогда не забуду этот миг. Тогда на меня упал целый звездопад эмоций, которые никогда не повторяться.

Недоверие к этому миру, неверие в то, что я смогла произвести на свет такое чудо.

И волнение, потому что он был таким маленьким и хрупким, что я просто боялась лишний раз слишком сильно прижать его к себе и навредить.

Благодарность. Миру…судьбе, за любовь, которая подарила мне такого красивого ребенка. Пусть еще крохотного малыша с припухшими веками, которыми он защищается от яркого света.

В тот миг, я казалось почувствовала, что между мной и Лео установилась древнейшая связь, о которой мне никто никогда не рассказывал. Которую я знала когда-то, но по неведомым мне причинам забыла.

И я чувствовала, как он прикрывает свои ярко-синие глаза, потому что боится этого мира…и в то же время, он очень сильно жаждет его покорить.

Помню, как дрожа от счастья, передала его в руки Брэндана и просто предалась рыданиям, пока наблюдала за тем, как мой сильный и несокрушимый Король берет Лео на руки и впервые в жизни выглядит уязвимым. Брэндан говорил:

«Вы самое ценное, что есть у меня в жизни. Вы то, что заставляет двигаться вперед и просыпаться по утрам. И вместе с тем, вы самая страшная моя слабость…уязвимость. Потому что, когда я представляю, что вам может угрожать какая-либо опасность, я готов на все, лишь бы избежать ее навсегда.»

— Такая любовь опасна, принцесса. Нельзя так любить мужчину…ох, нельзя. Ты же знаешь, что кто-то всегда любит больше? И в этих отношениях — это не ты.

— Хватит! Хватит меня пугать! Хватит говорить загадками! Я пришла не за этим! Говорите, все, как есть! Четко и по делу…как снять это чертово проклятье?! Как?! Найти Анну…?

Старуха загадочно возвела глаза к потолку, будто там были написаны ответы на все вопросы.

— Твой сын абсолютно нормален. Просто он особенный. Впереди его ждет еще более интересная судьба, чем Брэндана. И более жуткий характер. Проклятье — во тьме, — она снова начала говорить загадками. — Или же в страхах. Даже в любви, которую вы испытываете друг к другу. Она испепеляет разум…

Что она понимает под «интересной судьбой»?! Шесть лет Адинбурга? Я никому не пожелаю того, что пережил Брэндан, а тем более своему сыну.

— Единственный способ победить свои страхи — это прочувствовать их в голове и не дать им завладеть твоим сердцем. Смириться с последствиями этих страхов. Забыть. И жить дальше, — скрипучим голосом произнесла старуха и растворилась в воздухе.

Голова кружилась, пока я бежала босыми ногами по ледяному камню — скорее к Брэндану, скорее рассказать ему обо всем, что сказала старуха.

Лео…я не любила оставлять его больше, чем на пару часов. Но кинув взгляд на антикварные часы в одном из просторных холлов замка, с ужасом поняла, что я плутала по подземелью более трех часов.

Комната Брэндана встретила меня непроглядной тьмой. Я едва разглядела лестницу, которая вела в нашу спальню, и заметила слабоватый красный свет, исходящий от ночника в виде Камелии.

Брэндан наверное уже спит…

Меня терзало нехорошее предчувствие, напоминавшее удушье, а сердце упало в пятки, как только я услышала женские стоны и скрип нашей кровати.

Господи.

Моя нога так и застыла на самой верхней ступеньке, а взгляд впился в светлые женские руки с длинными тонкими пальцами. Они впивались в шрамы на спине Брэндана, и я не могла больше и шагу сделать с этого окаянного места.

Хотелось кричать, но все звуки словно рассыпались внутри моего горла. Остались так и не произнесенными, разбитыми, и теперь в отместку царапали шею изнутри.

Все мои страхи, которые я усердно прятала в своей душе день за днем, вдруг нагло ворвались в мою жизнь.

Нет, этого не может быть. Это кто-то другой. Это не может быть Брэндан.

Но мне бы хватило мига, чтобы узнать Брэндана из сотни лиц, не говоря уже о том, чтобы узнать его широкие плечи и спину, где каждый шрам был до боли знаком и излечен моими поцелуями.

— Брэндан, — окликнула его я, но голос прозвучал только в собственной голове, заглушенный стонами черноволосой красавицы под Брэнданом. И звуками их тел, слившихся в страстном ритмичном танце.

Я сделала еще один шаг в нашу комнату, но ноги подкосились, как только я почувствовала острую боль, пронзившую кончики пальцев. Я схватилась за бортик лестницы, чтобы не упасть, но было уже поздно.

Я стояла на стеклах, и с каждой секундой их было все больше и больше.

— Брэндан, помоги мне, — сквозь слезы прошептала я, глядя на то, как по его спине струятся капли пота. — Помоги мне… — но он не слышал.

Боже, я просто этого не вынесу. Не вынесу измены. Я не смогу терпеть это, как это терпела его мать.

Джонатан любил ее, но это не помешало ему столько лет обманывать любимую…Брэндан так похож на отца, и я всегда этого боялась.

И вот сегодня в нашей спальне, где за тонкой прикрытой дверью спит наш сын, он безжалостно осыпает нас осколками…

В миг, когда удушье становится настолько сильным, что в моих легких заканчивается воздух, девушка, извивавшаяся под Брэнданом, яростно вскрикивает. Крепко обхватывает его своими стройными ногами, прижимая, как можно глубже в себя…

Я любила так делать. Любила ощущать его внутри так глубоко. Будто он заполняет меня полностью, без остатка, чувствовать его тепло почти в своем животе.

— Я люблю тебя, мой король, — мурлыкает эта стерва и приподнимается на подушках. Я заглядываю в глаза этой твари и вижу собственное отражение.

Я резко приподнимаюсь с кровати и начинаю рыдать во весь голос, прикрыв лицо руками. Волосы мокрые, то ли от пота, то ли от слез, прилипают к горячему, будто обожжённому лицу.

Боже, до чего я дошла…

Брэндана нет всего неделю, а я уже схожу с ума от кошмаров, когда сплю без него.

— Маленькая, что с тобой? — только когда я слышу голос Брэндана, я наконец понимаю, что в мои запястья впились его руки, и он пытается меня успокоить. — Я только что вернулся. Хотел навестить Лео, но ты закричала. Звала меня по имени и просила о помощи.

В исступлении, борясь с дрожью во всем теле, я нащупываю рубашку Брэндана. Скользкая ткань скользит под подушечками пальцев…так хочу прикоснуться к его коже. Убедиться, что это он и сейчас он рядом.

Я прячу от любимого взгляд, но он мягко поддевает пальцем мой подбородок и пытливо заглядывает в глаза.