Проклятый. Камелия. Бонус

— Я представляла его глубоко внутри, Брэндан, — я сжала его плоть в ладони. Брэндан слегка дернулся, сладко прищурившись. Хотелось замурлыкать и зацеловать его, находясь с ним на одной волне удовольствия.

— О да, вот так…продолжай, — он с шумом выдохнул, и мой взгляд застыл на его мускулистой груди, в то время как рука продолжала сжимать его упругий член.

— Каждый день, — теперь уже он потянулся к моим губам, полностью изменив свое настроение. Я отстранилась, стараясь злорадно не захихикать.

— А ну, ко мне, — наши губы разделяло расстояние, способное вместить в себя лишь лезвие ножа. — Ближе, сладкая.

Я отрицательно замотала головой.

— Ко мне, я сказал, — прорычал Брэндан, и прежде чем я успела возразить, он резко наклонился ко мне, впившись в мои губы с такой страстью, будто мы не целовались целую вечность. Будто мы никогда не целовались.

Каждый последний поцелуй, оставался для нас первым. И я благодарила мир за то, что подарил мне такие сумасшедшие чувства, молясь только о том, чтобы они никогда не заканчивались.

Брэндан озлобленно обхватил мой язык, прикусывая, лаская, обхватывая, а его руки сжали мою попку, придвигая к набухшему члену.

— Ко мне, сюда, моя девочка, — ласково шепнул он между нашими поцелуями, поглаживая членом внутреннюю поверхность моих бедер. — У меня кое-что для тебя есть.

— Брэндан…ооох, — я завизжала, когда он с легкостью приподнял меня, развернул к себе спиной и напрочь лишил меня возможности целовать его. — Нечестно!

— Хочу быть глубже, — прокомментировал такую позу он. — Хочу видеть твою попку.

Я почувствовала удар его теплой ладони на своей ягодице, и больше не желая слушать мои возражения, насадил меня на бедра.

Возражения пропали.

Да и какие могли быть возражения, когда из головы в один миг вылетели все мысли. Все до единой.

Осталось лишь невероятное сладко-болезненное чувство наполненности, пронизывающее каждую клетку тела.

Я откинулась, оперевшись на его грудь руками, и почувствовала его пальцы на своей влажной коже.

Он трахал меня быстро и яростно, с такой силой, что несмотря на то, что я давно привыкла к его размерам, сначала было немного больно. Но потом слишком хорошо, чтобы просить его остановиться. Слишком…

В первый раз. Второй раз был уже нежным — мой зверь уже был сыт и хотел долго смаковать свой «десерт», который он заслужил.

Иногда я бываю не очень дальновидна. А иногда слишком. Но не нужно быть гением, чтобы понять, что Брэндан вернувшись из «командировки» хочет слышать от меня не претензии, а слова любви и ласки.

Больше не буду так делать. Никогда.

Но каждый раз, когда думаю, что понимаю его, и обещаю так не ошибаться, сомнения все равно посещают меня.

Без них, видимо, мне было бы скучно. Я должна найти себя в каком-либо деле, потому что Лео рано или поздно вырастет, и у меня появится больше свободного времени…

— Я скучала, — ласково шепнула ему я снова, после, когда уже лежала, опустив подбородок ему на грудь. Мои пальцы бегали меж дорожек между мышцами на его прессе, и я ловила нереальный кайф, просто поглаживая их. —Такой сильный. Мой.

— Моя, — он выдохнул, все еще тяжело дыша. — Маленькая, я скучал не меньше. Телефонные звонки не заменят мне и минуты в постели с тобой.

— Когда ты уедешь снова? Я уже скучаю заранее.

— Через три дня, — немного помолчав, он добавил. — Во Францию, в Париж.

В комнате повисло молчание, мои пальцы продолжали задумчиво блуждать по его мышцам.

Не знаю, зачем он сказал мне это. Брэндан давно хотел, чтобы я навестила родителей, объяснилась с ними. Но…сначала я готовилась к рождению Лео, а потом время закрутилось, словно карусель.

Я так и не поговорила с родителями. Отправила лишь одно письмо, в котором написала, что мне нужно время и я надеюсь, что они поймут меня и мое решение.

Они не ответили. Обиделись? Или им по-прежнему все равно? Догадок на этот счет у меня не было, но в последнее время я стала понимать, что скоро время придет. Я то и дело натыкалась на книги про Париж или изображения Версальского дворца в коридорах замка.

Ох уж эти ведьмы, странные сны, знамения и знаки судьбы…

— Мы не должны с тобой расставаться, — говорю, не потому что хочу поехать в Париж, а потому что правда пока не хочу расставаться с ним. Ни на день.

— Но ты со мной не поедешь.

— Не поеду, — Брэндан знал, что я еще не готова.

— Я звал тебя, поэтому не предлагаю снова. Ты же знаешь, я не люблю говорить два раза одно и то же.

— Знаю, — он крепче прижал меня к себе, и я вдохнула аромат его тела. Рубашка пахла корицей и шоколадом — наверное, впитала запах утреннего кофе. А кожа - моим любимым гелем для душа, напоминавший аромат морского бриза. Как там, дома. В прежней жизни.

Но теперь Брэндан мой дом. Брэндан и Лео.

— Хорошо, что у нас звукоизоляция, — он мягко улыбнулся. — Ты так кричала в первый раз, что если бы не это, Лео бы давно проснулся.

— Ты был у него уже?

— Нет…я поднялся, а ты в постели зовешь на помощь…ну а потом я увлекся своей аппетитной женой. И забыл о времени. Пора это исправить.

Мы вместе встали с постели, и Брэндан натянул на себя черные боксеры, которые прикрывали только самое главное. Я почувствовала толику новой волны возбуждения, глядя на то, как низко они сидят на его бедрах…ох, ну, кончится это когда-нибудь или нет?

Я вдруг рассмеялась, представив себя очень старой. И Брэндана — очень старым. Не знаю, сколько нам будет лет, но я, наверное, и в старости буду на него так пялиться, потому что не представляю такого варианта развития событий, где он перестанет следить за своим телом.

— Ммм, смеется она, — он накинул на меня свою рубашку и поднял на руки. Я уперлась носом в его скулу и закрыла глаза, а когда открыла…оказалась в спальне нашего сына.

***

Здесь все было в тонах цвета стали. Потолок украшали люминесце́нтные звезды и нарисованные планеты. Так было ночью, а днем, они полностью исчезали со стен, окружая малыша не таинственной и загадочной, а позитивной и радостной атмосферой.

Над этой комнатой трудились несколько дизайнеров, потому что Брэндан хотел, чтобы все было идеально. Так оно и было.

Лео лежал в небольшой кровати в форме космического корабля. Хоть он и не мог сказать об этом, но ему очень нравились мультики на эту тему, или когда я читала ему книги о путешествиях или далеких мирах. Все это я видела в его глазах и загадочных улыбках.

— Он спит, — Брэндан поставил меня рядом с «космическим кораблем», а сам не удержался и, наклонившись, поцеловал малыша в щеку.

Такое чудо. Каждый раз, когда смотрю на него уже слегка повзрослевшим, вспоминаю, как в первый раз взяла его на руки. Он родился крупным для младенца и все равно таким крошечным. Даже у Брэндана руки подрагивали, когда он взял его в первый раз.

Прижал к себе…есть вещи, которые не стираются из памяти никогда, и этот момент как раз из таких. Момент абсолютного безграничного счастья. Момент безусловной любви ко всему живому, к миру, вселенной.

Благодарность, бьющая через края души — за все, за то, что подарил мир, Бог, Вселенная.

Я люблю и люблю двоих — а это уже великий подарок судьбы.

— Так сладко спит, — прошептал Брэндан, перебирая его светло-каштановые волосы. Лео вдруг нахмурился и потянулся в кроватке — ночной визит надоедливых родителей явно был ему не по нраву.

Все страхи вдруг исчезли из моего сердца, как только я посмотрела на то, как Брэндан относится к нему. Он обожает сына. Он ведь постоянно говорит мне об этом, благодарит, целует ноги во время страстной ночи, а я как дура…позволила кошмару, каким-то глупым страхам завладеть мной.

Как глупо.

Типичная Кенна — любопытство, страхи, сумбурность…а потом долгий анализ своих ошибок и попытки стать на «правильную дорогу». И все делать правильно.

Но я знаю, что ничего не делаю так, как нужно. По крайней мере с первого раза. Я до сих пор ребенок, мне всего двадцать один, но я хочу быть хорошей матерью. И поэтому я должна избавиться от страхов, от навязчивой мысли, что с Лео что-то не так. Что на нем лежит проклятье, о котором я когда-то услышала и о котором ничего не знаю.

Брэндан говорил, что его любовь ко мне — проклятье. Может речь идет совершенно не о том, что я себе навыдумывала. Ох уж эта Анна…

— Ты о чем задумалась? — Брэндан заметил мой взгляд, уставившийся в одну точку, и приобнял со спины. Его дыхание мягко щекатало затылок.

— Ни о чем. Просто…хорошо, когда ты дома. Когда мы все вместе. Как…

— Мы семья. С тобой я могу быть собой, маленькая.

— Я знаю.

Мы еще немного постояли в тишине, наблюдая за Лео. Только я собралась уходить, как он вдруг резко повернулся и открыл большие глазки. Сонные синие глазки.

Я почувствовала, как у нас с Брэнданом перехватило дыхание.

— Малыш, мы тебя разбудили, да? — Брэндан наклонился к нему и взял на руки. Лео не улыбался, а продолжал хмуриться и смотреть на нас сонными глазами.

— Привет, мой хороший. Прости, что залезли в твой космодром среди ночи, — я сжала его ручку, поглаживая по голове.

— Ма, — вдруг четко произносит он, глядя на меня. Потом переводит взгляд на Брэндана.

Я стою, будто меня ледяной водой окатили — сердце не стучит, а трепещет в грудной клетке. Мелко так, волнительно.

А потом просто начинаю плакать, прижимаясь к ним обоим.

— Мама, — снова повторят он уже полностью, и слезы рвутся из меня с новой силой. Плечи Брэндана сотрясаются от беззвучного смеxа, и покa я вдоволь рыдаю, он притворно произноcит:

— Тaк, а почему «мама»? Почему не «папа»?!

— Мама, — Лео настаивает на своем и начинает смеяться. Мои легкие сжимаются, и сквозь слезы я следую его примеру.

Значит не спроста был этот сон. Может, этот сон не напоминание о моиx страхах, а попытка моeго сознания помочь мне пpеодолеть их? Весточка из будущего о том, что все хоpошо?

Что же там еще говорила старуха…?

Нельзя так сильно любить мужчину.

Я посмотрела на Брэндана.

Можно.

И я буду любить его так, как считаю нужным. И никакие старушки из снов мне не запретят этого.

Я встала на цыпочки, чтобы поцеловать его в уголок губ.

— Лео, какой ты молодец. Молодец, мой хороший. Повторишь еще раз? — но Лео уже молчал. Мне не терпелось взять его на руки, но я знала, что Брэндан не виделся с ним целую неделю и сейчас ему это просто необходимо.

Мы с Брэнданом любили друг друга, а Лео только с каждым днем укреплял эту любовь.

Семья.

Семья…

Мама.

— Брэндан, я поеду с тобой, — вдруг просто попросила я, глядя в синие озадаченные моей просьбой глаза мужа.

— Куда…? — он, казалось, уже забыл о нашем разговоре.

— В Париж. Ты будешь работать, а я…познакомлю Лео с родителями и познакомлюсь с ними сама, - эти слова нелегко мне дались, но когда я произнесла свое намерение вслух, дышать стало гораздо легче.