Твое время принадлежит мне

— Что? — пискнула в ответ.

— Что ты переспросила у меня! — рявкнул мне в лицо, а я зажмурилась. — Это же так просто! Миша, какого хрена?! Миша, что за баба?! Миша, как прошёл твой день?! Миша, ты не возражаешь, если я с полуголыми сиськами буду разносить пьяным мужикам алкоголь в хрустальных бокалах?!

— Миша, можно в туалет? — спросила со вздохом. — Ты так кричишь, мне вдруг резко захотелось.

— Иди, — буркнул недовольно и отпустил меня.

Я кинулась в уборную, куда в самом деле хотелось уже довольно давно, а когда вернулась, обнаружила его лежащим на полу с раскинутыми руками. Пристроилась сверху, он тут же сомкнул на мне руки и вздохнул:

— Сам виноват. Надо было позвонить и сказать, что все в порядке, ты бы не притащилась и не надумала всякого, — я не стала его переубеждать и говорить, что мой телефон сел так давно, что я забыла, как он звонит, а он спросил: — Как тебе представление?

— Драма и комедия в одном флаконе, — фыркнула, повеселев. — А могут ещё сильнее разозлиться?

— Думаешь, а не прострелят ли мне башку?

— Я больше думала о своей, — вновь состроила рожицу, а он фыркнул. — Тебя резона нет убивать, они твои постоянные клиенты и вряд ли захотят это менять. А вот подгадить — за милую душу.

— Ты единственная женщина, с которой я появился на публике за последние… лет семь. Плюс то сопливое видео. Если тебя хоть пальцем тронут, я их всех перестреляю к чертовой матери и, уверен, они это уже поняли. А кто не понял — разъяснит Колян, у него спецзадание.

— То есть… — промямлила, отведя взгляд, а он хмыкнул:

— То есть, к утру каждая шавка в городе будет знать, что ты моя. И если кто-нибудь рискнёт подойти ближе, чем на полметра, сначала окажется без порток, а потом, если рискнёт вновь — в ближайшей канаве. Что-то не устраивает? Помимо внутреннего протеста из-за того, что я назвал тебя своей. Это не принуждение, просто действовать нужно было быстро.

— Я подумаю, — ответила жеманно, а он сурово нахмурился. — Ну хоть немножко можно повыпендриваться? — вздохнула, а он смилостивился:

— Немножко можно. Вставай, пока я себе почки не отморозил. Думал, будет прикольно, но факту — неудобно и дико холодно.

Я фыркнула и неловко слезла, а он оперся на руку и вновь с недоумением посмотрел на своё запястье, не увидев часов.

— Херня какая-то… — пробормотал недовольно, а я неторопливо пошла за своими вещами.