Олигарх. Ты не купишь меня
- Автор: Кира Туманова
- Жанр: Современные любовные романы
Читать книгу "Олигарх. Ты не купишь меня"
Я уже открываю рот, чтобы произнести что-то трогательное, но меня прерывает незнакомая мелодия — телефон Игоря. Вообще за эти сутки не видела, чтобы ему звонили, и вот надо же, прямо сейчас кому-то невтерпеж …
Но тут же досада сменяется неприятным озарением, я вспоминаю про Танькин звонок и внутренне холодею. Второй раз за это утро меня накрывает лексическим открытием: потерять голову — не тоже фигуральное выражение. Я это в полной мере испытала на себе!
Пока Игорь молча и сурово слушает то, что ему говорит невидимый собеседник, ощущаю себя побитой собакой — просительно заглядываю в лицо, боясь прервать: «Мне тоже есть, что сказать. Извини, я забыла обо всем!»
— Понял, спасибо.
Игорь нажимает отбой, встревоженно смотрит на меня и кратко рявкает:
— Быстро собирайся.
Уговаривать меня не надо, я уже догадалась, о чем шла речь, и молниеносно хватаю свою платье.
— Я знаю про Разумовского и Романа, — успеваю сказать, распутывая комок, который вчера еще был моим элегантным платьем.
Игорь изумленно выгибает бровь и подозрительно смотрит на меня:
— Позже обсудим.
— Прости…
— Я сказал, позже… Туфли не надевай. Босиком.
Приоткрывает дверь, прислушивается. И, схватив меня за запястье, вытаскивает в коридор. Мы идем, даже бежим вдоль стены, стараясь быть максимально незаметными.
Мне бы хотелось, чтобы это выглядело также романтично, как в фильмах, где главный герой, рискуя жизнью, спасает красавицу из притона, кишащего опасными врагами. Но наше суматошное бегство больше напоминает мне попытку смотаться из отеля, не расплатившись за мини-бар. Опасности для жизни никакой, так — легкая шалость, приключение. Даже поймают, ну что ж… Пожурят и отпустят.
Фыркаю от смеха, представив эту картину, но Игорь стреляет в меня ледяным взглядом, который мигом сносит игривый настрой. Он прав, веду себя, как подросток, и к Танькиной информации я отнеслась слишком легкомысленно. С другой стороны, расскажи я вовремя, мы были бы в безопасности. Но про две правдивые лексические конструкции я бы так и не узнала. Как лингвисту, мне это важно. И, как женщине!
Спускаемся по широкой лестнице к главному выходу, мраморные ступени приятно холодят босые ступни. Игорь возится с замком входной двери, когда из бокового прохода прямо на нас выплывает Софья Игнатьевна с белым фарфоровым чайником и чашечкой на подносе. Останавливается и молча смотрит на нас. Может быть в этом доме прислуге не положено первой начинать разговор?
— Доброе утро. Вот, хотим прогуляться перед завтраком, — говорит Игорь, в ответ на ее недоумевающий взгляд, и неловко приобнимает меня за плечи.
Софья Михайловна не уходит, и сверлит нас взглядом. Особенно ее поражают туфли в моих руках. Она то и дело, переводит взгляд с них на наши лица и обратно. Посуда на подносе начинает нервно дребезжать. Сейчас поднимет тревогу!
Я отважно выступаю вперед и вкладывая в свой голос максимальную доброжелательность обращаюсь к ней:
— Здравствуйте, Софья Игнатьевна. Я вчера не поблагодарила вас за ужин, он был божественный! — Ничуть не лукавлю, ничего вкуснее я в жизни не ела. Лицо пожилой женщины в ответ озаряется улыбкой. — Николай Сергеевич еще спит?
— Да, вот кофе попросил. Вам принести чай на веранду?
— Нет, спасибо. А вот от рецепта медальонов не откажусь…
— Конечно, это фирменное блюдо моей бабушки, — проникновенно говорит Софья Игнатьевна. — Я бы дочке передала, но вот увы… Давайте вам запишу. Мужа будете радовать.
— И кексов… — кричу я уже из-за дверей, куда меня настойчиво тянет Игорь.
Наша машина стоит недалеко от входа, там же где мы ее оставили, еще немного и мы будем далеко отсюда. Я не вполне понимаю, зачем нам отсюда уезжать, но мрачное лицо Игоря наглядно демонстрирует, что лучше слушаться и не задавать лишних вопросов.
Машина трогается с места и несется по извилистой дорожке парка, ее заносит на поворотах, мне приходится цепляться за ручку двери. Еще не хватало брякнуться лицом об панель.
— Да ты укротительница экономок, — не отрывая взгляд от дороги цедит Игорь. — А с охранником так сможешь?
— С каким охранником?
— Да вот с этим! — шурша шинами, машина останавливается у шлагбаума.
Я смотрю вперед и сглатываю кислую слюну страха. Мускулистый Рэмбо в камуфляже, который ждет нас у выхода, вряд ли готов миролюбиво обсуждать бабушкину стряпню.
— Привет! Пропусти, нужно уехать. Дела срочные… — Игорь белозубо скалится.
Охранник только скрещивает руки на груди и цыкает:
— Распоряжения не было.
— Так звони Николаю Сергеевичу, главному вашему или кому там нужно — спрашивай разрешения.
Охранник лениво подходит к машине, и осматривает салон. Я ежусь под пристальным взглядом. Неприятно. Будто мы вывозим статую голого Диониса из гостиной или фарфоровый сервиз.
— Чего ждешь? Звони. Давай, буди пожилого человека… Николай Сергеевич будет счастлив, что его по пустякам дергают, — Игорь недовольно бурчит.
Качок, который пригнувшись с уважением рассматривает логотип теслы на руле, некоторое время колеблется. Но все-таки подносит рацию ко рту…
И в тот же момент падает назад, снесенный ударом в подбородок.
— Черт, прямо по рации попал, — говорит Игорь, бросив взгляд на сбитые костяшки. — Пригнись на всякий случай!
Послушно ныряю под приборную панель, но машина проезжает под шлагбаумом лишь слегка зацепив его ветровым стеклом.
Вот что значит слаженные действия в команде. Я, Игорь и кабриолет сработали отлично. Никто не подвел!
Только мы не радуемся и не отмечаем победу, а угрюмо молчим, каждый погружен в свои мысли. Игорь явно размышляет о дальнейших действиях, а я не знаю, как обсудить то, что между нами происходит.
Дорога предстоит неблизкая, а разговор — непростой. Чихать я хотела на их дела, патенты и деньги. Сердце сжимается от неопределенности и больше всего меня волнует, что Игорь планирует делать со мной?
33. Кто я такая?
Мы едем молча, иногда обмениваемся ничего не значащими фразами. Рассеянно слежу за пейзажем и размышляю. Как начать разговор о себе? О наших отношениях? Это так страшно, что может быть лучше и не начинать?
Понимаю, что в данный момент Игорь прокручивает в голове варианты развития событий, развивает их, как шахматную партию. И, судя по лицу, решение дается ему нелегко. И мне не хочется влезать в голову человека, который думает о будущем компании, с вопросом в стиле: «Котик, а у нас все серьезно?»
Спустя час, я все-таки решаюсь. Может быть я начну, а дальше уже само пойдет. Как-нибудь…
— Игорь, я хотела с тобой поговорить, — робко начинаю я.
— Я тоже… — цедит он, уставившись на дорогу. — Рассказывай, что ты знаешь о Романе? И откуда у тебя такие сведения?
Обижено поджимаю губы. Что за приказной тон?
И вообще, дались ему эти мужские разборки, будто нет ничего важнее. Ведь есть же я! Красивая, теплая и живая, а не его бездушные проекты и патенты. Почему нельзя уже, наконец, определиться и сказать, что будет со мной? Мне же больно быть просто игрушкой!
— Ника, рассказывай, быстро!
Насупясь, начинаю сбивчивый и путанный рассказ про Таньку, сверхспособности Жорика, и, как Игорь сам прервал попытку моего выступления, накинувшись, как тигр. Чем больше рассказываю, тем больше мне становится жалко себя. Я сейчас что, оправдываюсь? С чего вдруг он на меня накинулся?
— Какие файлы она выслала? — спрашивает Игорь резко.
— Не знаю, я не смотрела… — уже почти всхлипываю. — Сейчас перешлю тебе.
Игорь останавливается у обочины, достает смартфон и следующие пять минут я наблюдаю, как с каждым пролистыванием экрана, лицо, прежде такое напряженное, расслабляется и разглаживается. Последний файл Игорь смотрит с веселыми лучиками морщинок у глаз. Я тоже улыбаюсь, мне приятно быть полезной этому бездушному чокнутому чудовищу.
— Ты умница, это полезные сведения, отправил их своим ребятам, пусть работают. Даже не представляешь, как ты мне помогла. Твоего Жорика я бы с удовольствием переманил к себе!
Игорь сияет и радостно потирает руки. Внутреннее напряжение меня отпускает, но я пока еще ничего не понимаю.
— А тебе разве что-то другое сказали?
— Да, менее полезное, более настораживающее. Если вкратце, то Ленке угрожали, — я испуганно охаю — Прости, что рявкал. На секунду решил, что ты двойной агент.
— В смысле?
— Что тобой воспользовались, чтобы повлиять на меня. Глупость такая, не бери в голову. Просто все так гладко складывалось, и ты вела себя, как Мата Хари — выгораживала, будто случайно задержала в Логиново, активничала при побеге. Но проговорилась, что знаешь про Романа.
Так вот от чего он сидел с лицом, будто выпил уксуса. Приятно, что причиной его мучительных терзаний были не упущенные миллиарды, а простая учительница. Все-таки в глубине души, я очень тщеславна. Особенно, когда дело касается Игоря.
Мысль о том, что меня мог кто-то переманить настолько абсурдна, что не обидна. Даже не пытался никто… Хотя стоп! Роман ведь приходил. В тот вечер, когда Игорь был у меня дома.
— Кстати, может быть, ты и прав! Твой злобный друг детства пытался со мной связаться. Даже не знаю, чего он хотел. Так и не поговорили с ним.
— Ему ничего не светило! Я не настолько плохо разбираюсь в людях. Ты честная…
— Ты только что считал меня предательницей.
— Нервы!
— Разумовскому ты тоже верил, — не удержавшись, ехидничаю я.
Игорь сразу мрачнеет.
— Ника, у каждого человека есть больные точки, через которые можно на него воздействовать. Видимо, Роман нашел слабое место Николая Сергеевича. Ты же помнишь, как я испугался за сестру, когда пропал Чарли?
— Да, Лена — твоя больная точка, ты привязан к ней, — вздыхаю я.
— И не только Лена, ты тоже…
Вот оно — то, чего я ждала! Мне показалось, или его голос дрогнул?
Давай же, Ника, расскажи ему, как ты влюбилась за несколько дней, как полная дура. Сильно, ярко и с надрывом. И тебе наплевать на его деньги, прошлое, будущее и все патенты мира. Расскажи про то, как ты боишься снова истерзать свою душу, когда он уедет. Спроси о том, что делать, чтобы эта любовь не разрушила тебя, не уничтожила и не стерла в пыль? Спроси, кто ты для него?
Давай, Ника, смелее!
Давай!
Но вместо этого я сдавленно хриплю:
— Не могу. Прости, я не могу… — к горлу подступает комок, эмоции и слова, которые я не в силах высказать изливаются слезами.
Игорь растеряно уставился, не понимая причину моих страданий, а я стыдливо прячу лицо в ладошки и отворачиваюсь. Как глупо и неуместно я разрыдалась, но ничего не могу с собой поделать. Сердце просто рвется на части, и я никогда не смогу сказать слова, которые крутятся в моей голове. Потому что в моем случае надеждам нет места. У меня никогда не будет "долго и счастливо". Игорю нужно уехать, он никогда не будет здесь в безопасности. А я не поеду с ним, потому что я для него — временное увлечение. Даже, если вдруг чудесным образом он воозьмет меня с собой, то у меня мама и дочка, я не смогу их бросить.
Бодрая мелодия моего телефона звучит для меня, как спасение. Как же вовремя! Мокрыми от слез пальцами не сразу получается принять звонок с незнакомого номера, но я настойчиво пытаюсь ответить, а абонент, скорее всего, какой-то спамер, продолжает набрякивать.