Больше, чем друзья

Мы останавливаемся перед стойкой регистрации и ждем, пока женщина, сидящая за ней, оглянется через плечо и обратит на нас внимание.

— Надеюсь, у тебя нет этой штуки с целиакией, — говорит Дин так, чтобы только я могла его слышать. — Я погуглил вчера вечером. Звучит так, будто это полный отстой. Ты бы больше не смогла есть пиццу во фритюре.

Я улыбаюсь его словам:

— Ничто не помешает мне съесть пиццу, когда я вернусь домой. Я с нетерпением ждала этого с тех самых пор, как закончился мой сезон.

— Хочу заехать в гости после драфта. Я должен посмотреть, стоит ли эта пиццерия всех тех похвал.

— О, это того стоит, более чем.

Медсестра разворачивает свой стул лицом к нам, ее лицо ничего не выражает: — Имя, пожалуйста.

Я прижимаю ладони к стойке и наклоняюсь вперед:

— Кэтрин Болдуин. Я здесь, чтобы поговорить с доктором Грейди о результатах моих анализов.

Она прокручивает компьютер и нажимает несколько кнопок:

— Ваша медицинская страховка осталась прежней?

— Я была здесь всего четыре дня назад.

Она серьезно смотрит на меня:

— Да или нет?

Дин кашляет, чтобы сдержать смех.

Я толкаю его под руку, сохраняя зрительный контакт с сестрой Рэтчед:

— Да, все осталось прежним.

— Отлично. Присаживайтесь, — затем она отворачивается, как будто нас никогда и не было.

Мы отходим от стойки регистрации и находим место поближе к входной двери. До окончания учебы осталось всего несколько дней, и медицинский центр опустел. Жуткая тишина в комнате делает неловкость между мной и Дином еще более заметной.

Почему я не могу отбросить свои девичьи чувства в сторону и снова стать его лучшей подругой? До того, как мы занялись сексом, у меня никогда не было проблем с тем, чтобы находиться рядом с Дином. Мы везде ходили и все делали вместе. Никогда не было такого момента, когда мне было бы некомфортно разговаривать с ним. Я даже говорила с ним о спазмах при месячных и прочем глупом девчачьем дерьме. Его никогда не волновало, о чем именно мы говорим, пока я была в его жизни.

Дин держит мою руку у себя на коленях, пока мы ждем, что другая медсестра, одетая в светло-голубую форму, войдет в дверь.

— Кэтрин Болдуин, — говорит она, уставившись на карту в своих руках.

Я высвобождаю свои пальцы из пальцев Дина и встаю со стула. Он повторяет мои движения и кладет руку мне на спину, чтобы поддержать меня.

— Это я, — говорю я медсестре.

— Хочешь, чтобы я пошел с тобой?

Я встречаюсь взглядом с Дином и качаю головой:

— Нет, со мной все будет в порядке. Мне потребуется всего несколько минут, чтобы поговорить с доктором.

— Я подожду тебя здесь, — он хватает меня за бедро, притягивая достаточно близко, чтобы поцеловать в лоб. — Удачи, Котенок.

Я улыбаюсь в знак признательности, прежде чем пройти рядом с медсестрой в заднюю часть клиники. После того, как медсестра измеряет мои жизненные показатели, она заносит информацию в мою карту, не говоря мне ни единого слова. Нервная энергия проносится по моему телу, разжигая огонь под моей кожей. Я всегда ненавидела врачей, главным образом потому, что росла, когда они приходили и уходили из моего дома.

Может быть, мне следовало привести сюда Дина, чтобы он составил мне компанию. Он бы знал, что нужно сказать, чтобы успокоить меня.

— Привет, Кэтрин, — говорит доктор Грейди с озабоченным выражением на своем увядшем лице. — Как вы себя сегодня чувствуете?

— Хуже, чем несколько дней назад. Мой желудок сводит меня с ума. Я чувствую это, знаю, что со мной что-то не так. У меня целиакия? Я перестала есть глютен несколько дней назад.

Он качает головой и садится на табурет рядом со мной:

— Ваши анализы отрицательны на целиакию. Однако я попросил лабораторию провести еще несколько тестов, чтобы исключить другие возможности, — он закрывает мед. карту и кладет ее на стол рядом со мной. — Вы знали, что беременны?

Мое сердце учащается до ненормальной частоты, которую не могут контролировать даже мои обычные дыхательные упражнения:

— Как я могу быть беременна? — держась за живот, я наклоняюсь вперед и давлюсь своими словами. — Это невозможно.

— Боюсь, тесты не лгут.

— Но как? — у меня проблемы с дыханием. Воздух выходит из моих легких, когда я пытаюсь заговорить.

— Мы взяли образец вашей крови, Кэтрин.

— Кэт, — напоминаю я ему.

Он кивает.

— Послушай, Кэт, у тебя есть варианты. Я знаю, это была не та новость, которую ты хотела услышать перед выпуском.

— Нет, даже близко не та, — я закрываю лицо руками и вздыхаю.

Как это случилось?

— Когда вы в последний раз были сексуально активны?

Я смотрю на него сквозь пальцы:

— В прошлом месяце.

— Вы на небольшом сроке, — говорит он, вырывая листок бумаги из блокнота в кармане. — Вот список женских консультаций в этом районе. Выберите тот, который вам понравится, и я могу отправить им направление вместе с копией вашей карты.

Я беру листок у него из рук:

— Я возвращаюсь в Чикаго. Вы случайно там никого не знаете?

— Боюсь, что нет. Позвоните в свою страховую компанию. Они должны быть в состоянии помочь вам найти кого-нибудь, — он встает со стула, и я изо всех сил стараюсь не расплакаться у него на глазах.

— Спасибо, доктор, — я протягиваю ему для пожатия свою дрожащую руку.

Он сжимает мои пальцы своей крепкой хваткой:

— Берегите себя, Кэт.

Всякий раз, когда у меня возникает проблема, я бегу к Дину, за исключением того, что теперь он — часть проблемы. Что мне делать? Рождение ребенка может все испортить. Как будто для нас все и так было недостаточно плохо, ребенок мог вбить между нами еще больший клин.

Должна ли я сказать ему? Блядь. Я не хочу разрушать его будущее из-за ошибки, которая была моей идеей. Теперь я должна принять решение, которое может навсегда изменить наши жизни.