Взять измором или наказать сказочника

Глава 8

Варя

— Нет, мам! — практически истерично закричала в трубку.

— Варвара! — повысила она голос, включая директрису. — Это не обсуждается!

— Но… как же, — рассеянно пробормотала, плюхаясь обессиленно на стул, совсем позабыв про блинчики, что пекла на сковородке. — Я не смогу, мам, — уже жалобно проскулила.

— Варя, Петьке негде больше остановиться. У тетки двое своих оборотов на шее. Дядька, тот вообще пропащий, а мальчику нужно где-то погостить. Приедет в среду, и это не обсуждается! Будь, так добра, прими гостя и будь гостеприимна, как я тебя учила.

— Ладно, — промямлила, поджав губы.

В любом случае, ничего ужасного не произошло. Всего-то навсего Петька приедет на три дня… Всего-то! Я всегда рада ему, да вот только после нашего последнего «разговора» уже не будет как прежде. Будет крайне неловкое молчание и эти вездесущие виноватые глаза, которые я, кажется, скоро буду видеть в кошмарах. Совесть, зараза, замучила!

— Вот и славно, а Петр тебе привезет тебе баночки с закупоркой.

Она еще что-то еще жужжала про рецепты, что передавались из поколения в поколение, про то что я хозяюшка, про то как повезет моему мужу, а я… Я сверлила стену глазами.

Петька всегда был званым гостем в нашем доме и не раз приезжал за те два года что я одна жила, однако тогда он хоть как-то скрывал свое влечение, а теперь-то что будет?! Приплыли тапки к берегу, что называется… Так я и размышляла о предстоящем испытании, о том как бы вернуть время вспять и, конечно же, не забывала себя корить за свою глупость. Не, ну не балда ли, а?! И на кой-черт ответила на поцелуй? И вроде бы все порешали, да в груди шкварчит. А еще, кажется, что-то шкворчало на плите. Да и запах неприятный. Гарью воняло…

— Черт! — спохватилась, откидывая телефон.

Блин в сковороде уже был черный, а сама сковорода едва ли пламенем не пылала. Выключив газ, наспех закинула сковороду в мойку и тут же открыла кран с водой. Еще более неприятный запах въелся в нос, а в глазах от дыма защипало.

— Вот же ворона! — топнула ногой, открывая окно.

— Варя! Варвара! — обеспокоенно доносилось из динамиков телефона.

— Мамуль, я тут!

— Что у тебя там происходит?

— Да, ничего…

— Вот, говорила я твоему отцу, что рано тебе еще одной жить! Так нет же уперся, ишак старый!

— Все хорошо, мама! — более настойчиво повторила.

— Ох и напугала ты меня, Варька! Вы меня с отцом со своими выкрутасами со свету раньше положенного сведете!

— Не-а, дорогая, — послышался вдалеке голос отца. — Умрем мы в один день, — а затем добавил, — только ты чуть-чуть пораньше, а я чуть-чуть попозже.

— От дурень! Никак сдыхаться от меня хочешь?!

— Ну должен же я быть поощрен за муки… Ай! Ты чего, Оленька?

— Чтоб не молол почем зря, — шикнула мама, а после мне, — не, ну, ты слышала, что твой папка городит?!

— Так он же любя, мамуль, — замачивая пригоревшую сковороду, проговорила.

М-да, как бы новую покупать не пришлось, а она ж керамическая была, а стоила и подавно, как золотая, чтоб ее! За такие деньжищи, что я за нее отдала, она должна сама готовить и сама себя мыть.

— Так и я любя! Бьет, значит — любит.

— Смотри у меня, Олька, договоришься, — послышался игривый тон отца.

— А я и смотрю.

— Вот и смотри!

— Вот и смотрю, смотрю!

Это могло продолжаться вечно. Временами мои родители превращались в подростков, совсем запамятовав, что в их солидном возрасте негоже себя так вести. Впрочем, мы народ простой, а раз душа молодая (а у моих сумасшедший родоков она была именно такая), значит нехай балуются. Милые бранятся, только тешатся.

К тому же, папка специально отвлек внимание мамы на себя, за что ему отдельная благодарность.

— Мам! Пап! — прервала их перепалку. — Мне сейчас ехать заказ принимать.

— Ой доча, совсем заболтались! Давай, не скучай! Целую, люблю! И папа тебя тоже очень любит.

— И я вас, пока.

Ехать мне нужно было на край земли, а то бишь в другой конец города.

Иногда я пекла разные вкусности для одной кондитерской и получала за это довольно неплохие деньги. Не миллионы, конечно, но как подработка для студента, а тем более любимым делом, отличная. Пекла я в основном пирожные. Зачастую хозяин кондитерской сам приезжал и забирал, однако случались и такие конфузы, как сегодня. И все бы было не столь плачевно, если бы не одно «но».

Моя нога. Не скажу что что-то смертельное, но неприятно ныла. Чтоб я еще раз повелась на бредни этой шизанутой, да ни в жизнь! А то мало ли, может, в следующий раз мне этот булыжник в голову прилетит!

Сонечка, к слову, долго просила вчера прощения, а я бессовестно играя на ее чувстве вины, заставила подругу топать за винишком.

— Я проклята, — захныкала, а затем залпом выпила оставшееся вино в бокале. Какой это по счету?! Третий? Пятый? К черту! Режим «шальная императрица» активирован!

— Да просто не твое это, Варь.

— Ну да, — хмыкнула, наливая вино в бокал, — и Андрей не мое, и Тема. — вспомнила своих последних ухажеров, которые слились. — Все они — не мое!

Может я просто не такая?! Не может быть проблема во всех.

— Ну и дурында ты! — закатила глаза Сонечка. Легко ей говорить, вон уже третий за сегодня наяривал на телефон. Все гулять звал, а она тут мне сопли подтирала. — Кого ты потеряла? Ты видела их? — и сморщилась. — Андрей твой, кобель, каких еще поискать. Он думает исключительно тем, что находится на уровне ширинки, а оно тебе надо?! Ты ж, Варька, серьезная у нас, не для тебя это перепихон на один раз.

— Он гад, — согласно покивала. — Ну, а Ванюша? — надула обиженно губы, — он хороший был, — улыбнулась, предаваясь воспоминаниям.

Ванюша — мой летний роман. Моя пылкая любовь и мое разочарование. Сильный был, статный, боксом занимался. Такой всегда за девушку постоять сможет. Не то что сопляки всякие. Нападут хулиганы, так впереди тебя пятками будут сверкать. Я сперва вообще была удивлена, что он обратил внимание на меня. А он обратил, цветочки дарил, на большем не настаивал, а затем… Затем просто взял и исчез.

— Был да сплыл! Он же боксер, небось в голову прилетело, вот и кукушка-то поехала, раз тебя потерял.

— Ага, или мозги на место встали, — крякнула, вновь отпивая.

— Варь, это не последние парни в твоей жизни, — ласково потрепала меня по голове Сонечка.

— Знаю, просто надоело приходить в пустую квартиру. Хочу обнимашек, поцелуев, совместных ужинов и любви, — капризно захныкала и мечтательно вздохнула.

— Ничего и на нашей улице будет праздник, — подмигнула, а затем перевела тему на Дуню, которая все никак не шевелилась с Беловым.

— Как думаешь, может, к гадалке пойти? — спустя какое-то время вновь подняла тему своего «одиночества».

Ну, такие мы девочки-припевочки, как винишко в голову ударит так и начинались заговоры, гадания и пьяные звонки. К слову, в звонках бывшим я была «ас», поэтому когда устраивали такие вот попойки, обычно вытаскивала сим карту и попросила своих бабонек ее прятать, от греха и моей пьяной головы подальше, дабы искушения не было.

— Ты че, мать, опять? — устало потерла переносицу подруга, в отличие от меня она была стекл, как трезвышко, точнее... Трезвая, как стеклышко.

— Не, ну, а шо?! — пожала плечами. — О, — появилась в моей голове одна идейка, — дай телефон, — потребовала.

Соня прищурилась, после чего несколько недоверчиво протянула гаджет.

— Щас все будет!

Спустя некоторое время, Сонечка едва ли не помирала со смеху, держась за живот, а я все одно и тоже повторяла.

— Когда я выйду замуж?

— Судьба близко твоя, да придет к тебе через слезы твои, — ответил мне гаджет.

— Опять слезы?! Заело что-ли это чертово приложение?! — фыркнула и гневно откинула айфон.

Затем я пыталась позвонить недобывшему. Тому, из-за которого, собственно говоря, вся эта катавасия и началась. Однако, к счастью, Сонька не повелась на мои провокации, мол, если симку не отдаст волосы во сне обрежу, и не дала мне натворить то, за что бы утром мне было стыдно.

— Не пойду я, — икнула, — никуда.

— Куда?

— Никуда, — промямлила, — завтра.

— Ты про Морозова что ль? — поняла мой бессвязный бред подруга.

— Про него-него упыря. Чтоб ему

провалиться, окаянному! — замолчала, а спустя несколько минут, когда осознание вдруг стало ясным, изрекла, — слышь, Сонь, а если я в него влюблюсь?

Она посмотрела на меня, задумчиво склонила голову набок и покачала головой.

— А вот этого нам точно не нужно. Цветкова, не вздумай! — пригрозила пальчиком, который снова начал двоиться, — я тебя знаю, ты у нас натура влюбчивая, но хрена ему лысого, а не ты его очередной победой станешь! А вообще, давай-ка за любовь выпьем?

— Не-е, — протянула, — столько счастья мне в себя не влить.

Спустя еще некоторое время и вино закончилось и я, сетуя на несправедливость, проклятия, а в конечном итоге уверенная, что на мне венец безбрачия, уснула у подруги на коленях. Так и прошел вчерашний вечер. Благо, голова утром не болела, а заботливо оставленная водичка стояла на прикроватной тумбочке. Сама же Сонька упорхнула на стажировку.