Кража в особо крупных чувствах

Глава 3

– Судя по выражению вашего лица, вдовица вас порадовала кое-чем интересным.

Ага, поцелуем. Но этого Петр Арсению говорить не стал.

– Судя по твоему жизнерадостному голосу, и тебе есть чем меня порадовать, – Петр устроился на своем месте за столом.

– Да, кое-чего есть рассказать.

– Рассказывай.

– Чайку забабашим?

– Бабашь, истребитель чаек.

Под горячий чай Арсений принялся за доклад.

– Занятный, конечно, этот тип – Евгений Поварницын. Он у меня тут рыдал.

– И ты тоже пугал бедного мальчика? – хмыкнул Петр, прихлебывая чай.

– Это Поварницын-то – бедный мальчик?

– Ну, таким его считает вдова. Мне сказала, что я пугаю бедного мальчика.

Арсений хохотнул.

– Как вы его вообще нашли, Петр Тихонович? Я обалдел, когда вы позвонили.

– Секреты мастерства, – отмахнулся Пётр. – Потом расскажу. Давай про нашего плакающего мальчика.

– Да пол-отдела ко мне заглянули – посмотреть, кто тут так у меня голосит, – Арсений выудил из тумбочки пакет с сушками. – Просто гастроли оренбургского театра народных талантов.

– В сухом остатке что?

– А в сухом остатке у нас отсутствие алиби, – с довольным видом сообщил Арсений, разламывая сушку.

– Даже намека нет?

– А вам больше скажу, Пётр Тихонович… – Арсений выдержал театральную паузу. – На момент убийства Конищева «плакающий мальчик» был в Москве.

– Вот это поворот. Неужели сам сразу – и признался?

– Секреты мастерства, – скромно потупился Арсений. А потом принялся хвастаться. – Я сразу понял, что там дело нечисто с алиби, и как-то по наитию намекнул, что сделаю запрос в авиакомпании, которые летают из Оренбурга – и Поварницын, возрыдав, сообщил, что прилетал в Москву.

– Как он объясняет – зачем?

– Ну, сначала что-то попытался присочинить про деловую командировку. А потом, еще раз возрыдав, сообщил, что приезжал встретиться с отцом.

– Все любопытнее и любопытнее. И что же – встретился?

– Он прилетел в день убийства утренним рейсом. Сказал, что хотел поговорить с отцом, но никак не мог решиться, и в тот день не приходил к Конищеву и не звонил ему.

– Что делал?

– Говорит, гулял по столице, все больше в окрестностях отчего дома, и набирался решимости на разговор.

– О чем говорить-то хотел?

– А! – махнул Арсений рукой. – Я так и не понял толком. Что-то из серии: хочу ли я, могу ли я, гавно ли я, магнолия! В общем, хотел то ли претензий выкатить, то ли изобразить возвращение блудного сына, то ли еще что-то. Он на этом месте особенно сильно выл.

– Дальше.

– На следующий день ему позвонила Элина Конищева и сообщила о смерти профессора. И сынок, вместо того, чтобы остаться на похороны отца и поддержать мачеху, срочно рванул к маменьке под юбку в Оренбург.

– Где провел ночь после убийства Конищева?

– В хостеле.

– Показание подтверждаются?

– Сделал запрос в авиакомпанию и хостел. Завтра информация будет.

Петр вздохнул и еще отхлебнул чаю.

– Ну а вас чем вдова порадовала?

– А вот Поварницыным и порадовала.

Арсений нахмурил лоб, а потом сообразил.

– Так это вы у нее плакающего мальчика изловили?

– Точнее, застукал.

– Да блин! – Арсений хлопнул себя ладонями по бедрам. – Я был о веселой вдове лучшего мнения! Чтобы она – и с таким слизняком спуталась. Да лучше бы с Виктором-Эммануилом!

Петр потер переносицу. Арсений толковый парень. Но иногда слишком бурное воображение его подводит.

– Если ты намекаешь на шуры-муры между мачехой и пасынком, то я в этом сильно сомневаюсь, – Петр встал, чтобы долить еще кипятка в кружку. – Поварницын у Конищевой занимался тем же, чем и у тебя – рыдал.

– Да? – обрадовался Арсений. – Тогда ладно.

– Да пока не ладно, – проворчал Петр. – Надо показать Поварницына консьержу.

– На завтра вызвал обоих! – тут же отрапортовал Арсений. – Так что вам интересного рассказала вдовица?

– Интересно, где теперь остановился Поварницын, – скорее сам себе задал вопрос Петр, проигнорировав вопрос Арсения. – Он Элине… кхм… Константиновне сегодня, по ее словам, как снег на голову свалился.

– А зачем?

Петр вдруг понял, что он не задал этот вопрос Элине. Точнее, задал – но она его проигнорировала. Ведь это важно – о чем они говорили с Поварницыным, как он объяснил ей свой визит. Непорядок. Значит, надо будет побеседовать с ней еще раз.

– Пока непонятно, – уклончиво отозвался он. – Мне надо все это обдумать… Если Поварницын опять попросится на постой к профессорской вдове… Знаешь, я сегодня на него посмотрел «в деле». Он ведь ей на жалость профессионально давит, а она ведется. Не нравится мне, когда они вместе.

Арсений слегка озадаченно смотрел на шефа.

– Как-то это не укладывается в концепцию преступного сговора.

– Не укладывается, – согласился Петр. – Или укладывается. Вдова собралась пасынку профессорскую дачу переписать. Догадываешься, сколько там одна земля стоит? В ближнем Подмосковье? – Арсений присвистнул. А Пётр продолжил: – Если он к ней на постой сегодня явится, так, может, и еще чего отожмёт.

Арсений некоторое время смотрел на Петра.

– Думаете, шантажирует?

– От этого гавнюка всего можно ожидать.

– Смотрю, вам Поварницын совсем не нравится.

– Он, возможно, убийца.

– Возможно. А вдова, скорее всего, нет. У нее алиби железное.

– Скорее всего, не она, – снова согласился Петр. – Но это не точно. Ибо ответов на часть вопросов у нас пока нет.

Арсений кивнул, смешно наморщил нос.

– А вот только знаете, что, Пётр Тихонович, – Арсений встал и подошел к окну. – Сдается, зря мы переживаем, что Поварницын сможет добиться от вдовы чего-то, чего она сама не захочет для него сделать. Это она только с виду мышь, – Арсений покачал головой. – Если женщина имеет дело с расплавленным металлом – ее не так просто к чему-то склонить. И она способна на многое.

В том числе и на то, чтобы целовать следователя, который подозревает ее в убийстве мужа.