Кофе - и никакого интима

Глава 11

Оставив Вадима в роддоме, я вернулась на такси домой. Несмотря на то, что я обещала любимому пожить в его квартире, сейчас мне нужны были стены, в которых я провела последние десять лет. Стены, которые знали Диму и от которых я по-глупому надеялась получить неведомую силу.

Какая ерунда! Этим стенам я отдала десять лет своей жизни. Мне было грустно, одиноко, и я переклеивала обои, меняла картины, но только сейчас, когда в моей жизни появились стены, в которых царила любовь, я поняла, какими бестолковыми были мои попытки вернуть счастье туда, где ему не было места.

И, кажется, это все совсем не про стены.

Я планировала посидеть в тишине и подумать о том, что делать, но усталость свалила меня в сон. В бесконечный кошмарный сон, в котором я все бегу и бегу, стараясь выловить из штормового моря плачущего младенца, и я уже не понимаю, кто это — мой только что родившийся племянник, которому нужна экстренная помощь, или мой собственный малыш, нуждающийся в спокойной заботливой маме.

Спасительным маяком посреди волн появляется Вадим и протягивает мне руку, но я, слыша жесткий требовательный голос Димы, плыву к нему — к хлипкой лодке, которую несет прямиком на скалы.

Я проснулась в холодном поту, и чувствовала себя так разбито, будто та самая лодка из сна все же налетела на камни.

На часах было почти десять. Мне понадобился прохладный душ, чтоб хоть как-то отрезвить воспаленный разум. Но только после чашечки кофе с горьким шоколадом я наконец смогла отделить реальные события прошлой ночи от ужасного ночного кошмара.

С некоторым страхом я взяла телефон в руки. Что, если там плохие новости? От Вадима или от Димы. Равновесие моего ментального здоровья было так шатко, что я могла посыпаться от чего угодно.

Телефон в моих руках звякнул, оповещая о новом сообщении. Медленно выдохнув, я все-таки подсветила экран и увидела в шторке уведомлений сообщение от Вадима: «Мы в Москве. Все идет по плану. Люблю тебя.»

И тут же целый ворох сообщений посыпался от Лильки. Я перечитала ее встревоженные слова и просьбы молиться за то, чтобы операция на сердечке малыша прошла успешно. Сестра переживала, что они с Гришей так и не выбрали для мальчика имя, и она не знала, как упоминать малыша в молитвах, но я в ответном сообщении заверила ее, что любящему сердцу не нужны слова и имена, а искренняя молитва — это и есть песнь любящего сердца.

Когда я уже собиралась отложить телефон, в шторке мелькнуло еще одно сообщение, отправленное с Диминого номера. Тяжелые липкие ощущения, которые окутали меня после сна, снова вернулись, и я поежилась.

Подрагивающим пальцем я открыла сообщение и вскрикнула, увидев в мессенджере фотографию, на которой был запечатлен мой муж с синим заплывшим глазом. Чья-то смуглая рука крепко держала его за темные кудрявые волосы, оттягивая голову назад. Под фотографией значилась подпись:

«Осталось шесть дней».

С трудом удержавшись от слез, я скрыла сообщение и вбила в поисковой строке адрес ближайшего агентства недвижимости. Через специальную форму на сайте я вызвала к себе риэлтора для оценки стоимости квартиры, и уже через сорок минут нашу с Димой просторную трешку мерил шагами строгого вида мужчина. С ним явился молодой парень, с любопытством и некоторой завистью осматривающий кухню, совмещенную с гостиной, из окон которой открывался чудесный вид на город и горы вдали.

— Если брать в расчет тот факт, что дом относительно новый и район чудесный, то минимально можем ставить за восемь с половиной миллионов, — подытожил мужчина, внося какие-то данные в черный кожаный блокнот.

— Мне нужно срочно. За шесть дней, — предупредила я, и риэлтор озадаченно вздохнул.

— Я не могу дать гарантий по срокам. Неизвестно, как карты лягут, — он пожал плечами, и я подумала, что он прав.

— Я могу снизить стоимость до пяти миллионов, — с готовностью сообщила я, и мужчина опешил от такой щедрости.

— Вы шутите? Эта цена оскорбительна для такой квартиры. Давайте попробуем задать стартовую цену хотя бы в семь с половиной миллионов?

Я тряхнула головой. Риэлтор прав, я так спешила получить деньги, что готова была практически за копейки отдать жилье, на которое Дима так долго и упорно зарабатывал. Он мне этого не простил бы.

Но тогда продажа может затянуться. Что, если попросить в долг у родителей? Я знаю, они откладывали на строительство дома для Лили и Гриши. Я вернула бы им каждую копейку, как только на квартиру найдутся покупатели.

— Я подумаю, — ответила я, выпроваживая парочку риэлторов из пока еще своей квартиры.

Не желая терять ни минуты, я собралась и вышла следом за ними, спеша скорее добраться до родительского дома. Пока лифт спускал меня на первый этаж, я перебирала в голове, что сказать родителям, когда они спросят, для чего мне такая сумма денег.

Размышления прервал парнишка — один из риэлторов. Он встретил меня у входа в лифт и очень обрадовался, из чего я сделала вывод, что парень планировал вернуться в мою квартиру.

— Я хотел сделать вам предложение, — лукаво улыбаясь, предложил он, — Я мог бы сам выкупить ваше жилье, но по совсем другой цене, вы же понимаете.

— Сколько? — коротко осведомилась я.

— Пять миллионов — как вы и хотели, — увидев возмущение на моем лице, парень добавил: Зато деньги будут у вас хоть сегодня вечером. Вся сумма на руках. Дороже вы быстро не продадите.

Сбросить огромную сумму со счетов и совершить быструю сделку или идти с повинной к родителям? Отец махнет рукой и скажет, что Дима сам во всем виноват. А мама еще и в полицию сообщит, параллельно капая в ложку корвалол.

— Я согласна, — устало кивнула я, желая скорее сбросить с плеч этот груз.

Парень не обманул, и уже следующим утром, пока я разговаривала с Лилей по телефону, деньги легли на мой счет. Оставалось подписать документы и освободить квартиру от воспоминаний, которые накопились за эти годы. Впрочем, этим воспоминаниям об унылых одиноких вечерах было самое место на свалке.

Кроме того, что продажа квартиры прошла так гладко, порадовала и сестра — операция прошла успешно, а сына она назвала Олегом в честь доктора, который дал мальчику шанс на жизнь. Впереди долгая реабилитация, но с этим мы обязательно справимся.

Ну что, Олежка, добро пожаловать в семью!

Я подписала все документы, съездила в банк, перевела деньги по нужному счету и стала ждать, когда же Дима сообщит, что у него все в порядке и он возвращается домой. Только время шло и, когда неделя была на исходе, а от мужа так и не было никаких вестей, я направилась в полицию.

На пути в участок мне попался Никита Маковецкий — тот самый, который пострадал при пожаре на судне. Мужчина выглядел гораздо лучше. Под одеждой все еще виднелись бинты, но на лице его цвела на зависть довольная улыбка.

— Не вернулся ваш загульный? — с какой-то непонятной издевкой спросил он, даже не подумав поздороваться.

— Имейте уважение! — вспылила я, защищая честь мужа, — Дима в беде, ему нужна помощь, а не ваши шуточки.

— Какая помощь? — Никита нахмурился, не одобряя моего строгого тона, — Мои парни вчера видели, как он сорил деньгами в стамбульском казино. Не очень-то похоже на страдающего, а?

— Что? Какое казино? — я непонимающе глянула на Никиту, но тот, обиженный моей резкостью, уже удалялся, кинув на прощание:

— Спасаться надо от такого мужа…

— Постойте! — не ведая, что творю, я кинулась вслед за мужчиной,— —Где именно видели моего мужа? Вы можете дать точные координаты?

Никита удивленно вскинул брови и растерянно пожал плечами.

— Я не знаю.

— Так узнайте у своих ребят! — почти огрызнулась я.

Вся эта неизвестность и пустое ожидание хоть каких-то новостей от Димы сводили меня с ума. Я готова была на что угодно, лишь бы скорее покончить с этим.

— Прошу вас, — взмолилась я, давя на жалость,— —Я поеду туда и найду Диму. Мне нужно вернуть его домой.

Никита отвел от меня глаза, явно сомневаясь, не сумасшедшая ли я.

— Ладно, — наконец сдался он под моим мокрым от слез взглядом, — Я узнаю и напишу вам. Давайте номер.

Я продиктовала номер, то и дело уточняя, как скоро Никита выйдет на связь. Я готова была отправиться в путь хоть сейчас. Хоть вплавь. Лишь бы скорее покончить со всем этим. Мне было жизненно необходимо убедиться, что Дима цел и невредим, что он на свободе.

Больше всего я боялась, что моряки спутали моего мужа с кем-то другим, и в казино веселился не Дима. Тогда я ума не приложу, что мне делать.

Никогда бы не подумала, что буду искать мужа в турецком казино. Для того, чтобы развестись.