Полюби меня

Глава 14

– Анастасия Александровна такая загадочная сегодня, – Лида подмигивает Яне, кивая в мою сторону.

– Ага, щёки румяные, глаза блестят.

– Девочки, я всё слышу, – оторвав взгляд от ноута, смотрю на своих девочек: – Что? Мне нельзя проспать на работу? Сразу загадочная…

– Да как нельзя?! Вы ж у нас начальник, значит, всё можно.

– А выкать необязательно. Я и так в сравнении с вами ощущаю себя динозавром.

– Ой да ладно, – усмехаются девчонки, говорят, что я ещё молодая, красивая и мне далеко до сухофрукта.

Ну, в общем-то, да.

Пенсия мне не грозит в ближайшем будущем и в душе я до сих пор себя ощущаю на двадцать лет.

– Я иду за кофе, кому-нибудь взять? – спрашиваю я, решив, что от работы дохнут кони, ну а мне так тем более нужен перерыв.

Девочки говорят, что будут.

Закрыв крышку ноутбука, хватаю со стола мобильный, прячу его в рюкзак. Пока двигаюсь к выходу, смотрю на себя мельком в зеркало. И правда, загадочная какая-то. Нетрудно догадаться откуда это взялось: за последнее время у меня было столько оргазмов… Даже как-то неприлично о них вспоминать. Но всё же к лучшему, да.

Я впервые за кои-то веки перестала слышать в своей голове недовольные вопли тараканов. Даже строчки из песен уже не мелькают в мыслях. Похоже, встречи с Потоцким идут мне на пользу, я становлюсь похожей на обычного человека, а не на непонятное чудо с биполяркой.

Сердце стучит ровно, настроение отличное. Но на выходе из фотостудии лоб в лоб я встречаюсь с Людой. И весь мой положительный настрой скатывается к нулю.

– Привет, а я к тебе, – по привычке Люда тянется ко мне с объятиями, целует в щеку. – Ты спешишь куда-то, Насть?

– За кофе хотела сходить.

Мне не по себе. После того как мой батя накачал Людку самогоном, мы с подругой ни разу не виделись, а с того момента столько всего произошло… У меня дрожь по всему телу от одних только воспоминаний.

– Супер, давай вместе сходим? Или посидим где-то? Только я это… – Люда оглядывается, смотрит на мою фотостудию. – Сфоткаюсь сейчас по-быстрому. Ты же подождёшь, да?

– Угу.

Проводив Люду взглядом, отхожу немного от фотостудии. Ужасно нервничая, тянусь за айкос.

Не думала, что после всего мне будет так сложно встречаться с Людмилой. Мы взрослые люди, никто никому ничего не должен – так говорил Даня, но всё-таки я же не бесчувственное чудовище. Меня совесть грызёт изнутри. Нельзя так, наверное. Но уже поздно пить боржоми, когда почки отказали. Я переступила черту, связалась с Потоцким, поставив на кон нашу с Людой дружбу.

К тому времени, как Люда выходит из фотостудии, я уже вся на нервах. С опаской поглядываю на бывшую жену Потоцкого. Судя по улыбке на её лице она ещё не в курсе, что мы с её бывшим мужем… ну как бы вместе.

– Твои девочки волшебницы, сделали мне фотки за пять минут. Хорошо получилась, да? – Люда хвастается мне фоткой на шенгенскую визу.

– Ты летишь куда-то? – не сдерживаюсь я.

– Ага, в отпуск еду. Ой слушай… – Людка мечтательно закатывает глаза, на щеках появляется румянец. – У меня столько новостей, за минуту и не расскажешь даже. Давай где-то посидим, поболтаем. Ты вроде за кофе собиралась?

Киваю. Понимаю, что отвертеться от разговора не получится, да и надо ли?

Я привыкла быть честной. От близких мне людей всегда требую того же. У меня на ложь острая аллергия, я просто ненавижу, когда мне врут.

Пока идём с Людой в кофейню мне на мобильный поступают сообщения от Данила, предлагает этим вечером поужинать где-нибудь. Я быстро читаю, в ответ пишу, что сейчас занята и отвечу немного позже.

Люда ещё ни о чём не догадывается, что ж… Так даже лучше – я выиграю немного времени, чтобы морально подготовиться к откровениям. Если Людка выльет на мою голову ведро дерьма или зарядит пощёчину – я стерплю, наверное. А дальше – как выпадет карта, девочкой для битья я уж точно не буду. В конце концов, я их брак не разрушала, мужа из семьи не уводила. Господи, да что ж я оправдываюсь, будто и правда виновата в разводе Потоцких?

В кофейне за углом моей фотостудии очень уютно. Я люблю здесь устраиваться за самым дальним столиком в углу напротив окна. Ноутбук, музыка в наушниках, на столе латте с густой пенкой без сахара, а перед глазами фотошоп и овер дофига фоток для обработки.

Но сегодня всё иначе. И я бы предпочла не делать из любимой кофейни место, которое у меня в будущем будет вызывать негативные воспоминания. Но сложилось как сложилось.

Устроившись за столом друг напротив друга, мы заказываем с Людой кофе. Бариста готовит его очень быстро. И уже через несколько минут в моих ладонях зажат гофрированный стаканчик.

Обхватив губами трубочку, я концентрирую взгляд на Люде. Внимательно слушаю, умудряясь при этом вести дебаты с внутренним голосом. Он просит меня заткнуть свою грёбаную прямолинейность, прикусить язык и молчать о нас с Потоцким. Да хрен там – я ж не из робкого десятка, да. Молчать – это вообще не про меня.

Людка протягивает мне свой мобильный. На фотке симпатичный мужчина, одетый по-деловому. Трудно угадать его возраст: он с бородой и в солнцезащитных очках. Но зная подругу, со старпёром она бы точно не встречалась.

– Это твой… мужчина? – предполагаю я.

– Ага. Он норвежец, – зачем-то говорит Люда, мне-то пофигу, в принципе. – Я поэтому фотки делала, еду к нему на родину знакомиться с родителями.

– Всё так серьёзно?

Мой скептический взгляд блуждает по лицу Люды. Мысленно мне хочется дать себе подзатыльника. Ну зачем я это спрашиваю? Чтобы что? Успокоить свой внутренний голос, мол, ничего плохого я не сделала, вон у Люды всё зашибись?

– Не знаю, но мне бы хотелось, да. А ты как, Насть? Куда пропала? Не звонишь, не пишешь.

Дёргаю плечом, латте тяну из трубочки, а у Людки взгляд такой пронзительный, она будто в душу заглядывает или это я себя так уже успела накрутить?

– Насть, да колись ты уже? Мужик появился, да? Вижу же по глазам, – продолжает Люда, и я вынуждена ей кивнуть. – Ну и кто он? Я его знаю?

За несколько секунд я успеваю прокрутить в голове женскую дружбу, длиной больше чем в двадцать лет. Глупо вот так – похерить всё из-за одного мужика. Но если по-честному, то не я это начала первой. Только думается мне, Люда об этом сейчас и не вспомнит.

– Знаешь. Очень хорошо, – тон ровный, смотрю Люде в глаза, а она выгибает бровь.

– Неужели с нашим Лёхой, Насть?

Качаю головой, и в любой другой раз я бы рассмеялась подруге в лицо, мол, где я, а где Лёха. Но сейчас мне совсем не до шуток.

– Я сплю с твоим бывшим мужем.

Хлопая ресницами, Люда смотрит на меня как на идиотку. Ну, в общем-то, да. Нормальная бы на моём месте бежала от Потоцкого, сверкая пятками.

– Это шутка, что ли? – Люда отказывается верить, уголки её губ подрагивают в кривой улыбке.

– Я не шучу.

Вижу, как Люда глотает ком, подкативший к горлу.

– И… Как давно?

– Разве это имеет значение? – ухмыляюсь я.

– Отвечай на вопрос, Волык, – Люда злится, впервые за много лет обратилась ко мне по фамилии.

– Не очень.

– Ну и как тебе с ним?

– Зачем ты это спрашиваешь, Люд? Хочешь узнать подробности: как мы с ним, в какой позе, сколько раз я кончаю…

– Закройся! – рычит Люда.

Она тяжело дышит. Глаза закрыты. Пальцами сжимает стаканчик с кофе.

– Я же тебя просила не связываться с ним. Я умоляла тебя, – бурчит Люда.

– И что?

– И ничего! Ты же знала, как мне будет больно. Настя! – открыв глаза, Люда сверлит меня гневным взглядом. – Он же специально с тобой, дура! Назло мне, понятно?

– Не неси ахинею.

– Ну да, ахинею, – криво улыбнувшись, Люда сжимает пальцами стаканчик ещё сильнее и в один миг выплёскивает его содержимое мне прямо в лицо. – Сука ты, а не подруга!

Чувствуя, как по лицу стекает сладкий капучино, я мысленно радуюсь, что напиток негорячий. Глупо радоваться, когда тебе при посторонних людях в любимой кофейне прыснули в лицо кофе, но могло быть и хуже. Получить ожоги – куда страшнее пятиминутного позора.

Подхватив со стула свою сумочку, Люда разворачивается на каблуках. Уйти хочет, но вдруг оборачивается, склоняется надо мной.

– Он попользуется тобой и выбросит, как делал это со всеми своими бабами. Но мне тебя даже не жаль.

– Спасибо, – отвечаю с натянутой улыбкой.

– За что?

– За предупреждение. Учту на будущее.

Люда вздыхает.

– Дура ты, Волык. Если бы ты была нужна Потоцкому, он бы десять лет не тянул резину. Он тебя не любит нисколечко, у него таких как ты дохера.

***

Настроение отвратное. В уборной кофейни я пытаюсь отмыть с белой майки следы от капучино. Глупо всё получилось. Наверное, не стоило провоцировать Люду и говорить, что я сплю с её бывшим мужем. Но где-то глубоко в душе я даже рада, что всё так вышло.

Я ей сделала больно. Осознанно. Месть – блюдо, которое подаётся холодным. Теперь я точно знаю, что это так. Глупо отрицать, что я не кайфанула, увидев на лице бывшей подруги отголоски боли. Вот такая она женская дружба: она вроде есть, но её на самом деле нет. Потоцкий стал разменной монетой за все обиды друг на друга. Я принимаю это как факт и ставлю точку. Дальше копаться в житейской философии мне просто не хочется.

Как ни в чём не бывало я возвращаюсь в зал. Заказываю у бариста ещё кофе: для себя и моих девочек.

Иду вся такая с гордой поднятой головой, в наушниках любимая музыка.

Но мой эмоциональный подрыв гаснет уже через час. Ощущая себя опустошённой, словно меня всю до дна выпили, понимаю, что работать нет сил. Нужно ехать домой, спрятаться в своей уютной ракушке и не появляться на белый свет, пока меня не отпустит.

Вызываю такси. Дома оказываюсь очень быстро. Начинаю раздеваться, едва переступив порог квартиры.

В душе регулирую комфортную температуру воды. Лицо подставляю под тугие струи.

Пусть всё пройдёт.

Пусть не болит.

Но чёрт…

Мне нереально больно. И я даже понять не могу, что послужило спусковым крючком. В последний раз меня так бомбило на свадьбе у Потоцких. Но сейчас мы как бы вместе с Данилом, тогда почему же мне так хреново?

За окном ещё светло, а я задёргиваю плотно шторы и на кровати прячусь с головой под простыню.

Хочу уснуть, чтоб обо всём забыть хоть ненадолго. Но не получается. Мысли по кругу.

Засыпаю вся в слезах, а просыпаюсь от настойчивого стука в дверь. Такое ощущение, что кто-то намеревается вынести дверь в моей квартире.

Но это ни кто-то, а Данил. Я смотрю на него в глазок и не хочу открывать дверь.

Пусть уйдёт сейчас.

Так будет лучше, да.

Не хочу, чтоб он видел меня в состоянии раздавленной лепёшки – я даже на саму себя сейчас в зеркало боюсь смотреть.

Он не уходит. Требует открыть ему.

Может, зря это всё?

Ещё ж не поздно послать его лесом вслед за Людкой?

Может, наша десятилетняя история подошла к концу, и всё должно было случится так, как случилось? Мы все переругались друг с другом, разошлись по сторонам. Идеальный же финал, да?

– Настя, открой дверь. Я знаю, что ты дома, – требует он, вызывая во мне бурю эмоций. – Я не уйду. Можешь быть уверена в этом.

И в доказательство того, что он действительно никуда не собирается уходить, Потоцкий начинает стучать ещё громче.