Гвоздика, корица и щепотка любви

Глава 25 – Ва-банк

Он

Марьяна упорно скрывалась от меня, ее нельзя было достать даже в ресторане. И хоть меня всегда вежливо встречали там и даже провожали в кабинет хозяйки временно занятый заместителем, за улыбкой официантов и метрдотеля незримо угадывалось желание выпроводить меня куда подальше, да так, чтобы и не возвращался. Но я, разумеется, возвращался вновь, слышал очередной отказ и злился все больше и больше.

Мне кажется, я требую не так уж и много – только выслушать, поговорить. Один раз наши отношения разрушились из-за чужого вмешательства и недоверия друг к другу и вот снова эта женщина не дает мне и шанса что-то исправить.

В своей голове я уже представлял, как заявлюсь к ней и брошу на стол папку с документами, доказывающими, что нет у меня никаких обязательств перед другой женщиной, словом и делом докажу, что не хочу и не буду жениться на другой. Но, как оказалось, швырять на стол мне было совершенно нечего.

Мой старый приятель лишь пожал плечами, услышав мою просьбу. Врачи – не волшебники, и по мановению волшебной палочки не могут наколдовать всем пациентам желаемое. Установить отцовство во время беременности конечно можно, но это сулит также множество рисков как для мамы, так и для ребенка. Без согласия матери или постановления суда никто в эту авантюру не ввяжется. Что-то мне подсказывало, что согласие матери мне вряд ли удастся заполучить, а для суда нужно время, как минимум, и желание выставлять личную жизнь на всеобщее обозрение, как максимум. Ни того, ни другого у меня не было.

Чтобы хоть как-то занять руки, то и дело норовившие звонить Марьяне, подхватил со стола папку с квартальным отчетом и принялся крутить ее в руках. Неожиданно в кабинет без стука и разрешения вошла Рита, единственный человек в доме, который мог себе позволить такое поведение. А ведь еще месяц назад меня это нисколько не раздражало!

– Влад, вот ты где! А я тебя повсюду ищу, – Маргарита вальяжно прошла к столу и села напротив. – Я наконец-то нашла то самое платье! Оно, конечно, немного выбивается из запланированного бюджета, но оно определенно того стоит!

Свадьба. Опять эти разговоры про чертову свадьбу, состоящие из ценников или требований о чем-то договориться, привезти, купить и подарить. Пока женщину, которую я люблю, где обхаживает лягушатник, я должен слушать про совсем не то самое платье.

– Ты меня слушаешь вообще? – сама того не ведая, Рита нажала на спусковой крючок моего терпения.

– Не будет никакой свадьбы, Рита. – Четко проговорил я, вставая со своего места и приближаясь к ней. Здесь и сейчас я решил пойти ва-банк.

Маргарита сначала усмехнулась и иронично приподняла бровь, но с каждым моим шагом к ней на ее красивом лице все больше проявлялось удивление.

– Что еще за шутки, Влад? Как это не будет? – уверенно начала молодая женщина, веря до последнего в свой козырь надо мной, припрятанный под широкой туникой.

– У нас с тобой не будет свадьбы, – еще раз медленно проговорил я, присев на край столешницы недалеко от ее кресла. – Я знаю, что ты мне изменяешь. Поэтому мы разбежимся по-хорошему и, надеюсь, больше не увидимся.

– Какие еще измены, Влад!? – подскочила на ноги Маргарита, а я как губка впитывал все ее эмоции и жесты, боясь хоть что-то упустить из виду. – Ты не мог ничего лучше придумать, чтобы бросить беременную женщину? Ну ты и осел!

– С твоими изменами у меня теперь есть диск на долгую память. К тому же я вчера был у Хромова и он поделился со мной очень интересной информацией, – подхватив квартальный отчет, начал откровенно блефовать я, смотря прямо в глаза скрестившей руки на груди женщине напротив. Рита держалась настолько уверено, что в уголке души начала активно скрестись совесть, намекая, что я та еще скотина, раз мучаю беременную женщину, вот только ее взгляд, прикованный к папке, так вовремя оказавшейся под рукой, и нервно постукивающие пальца, подтолкнули меня продолжать.

– Я знаю, что это ребенок не мой. И если ты не хочешь скандала, нам лучше разойтись по-тихому.

Такая спокойная и самоуверенная женщина изменилась в один миг, подтверждая мою правоту не хуже всяких тестов.

– Ты еще будешь угрожать мне скандалами и изменами? Ты и сам готов волочиться за любой юбкой. Или ты любитель ролевых игр и тебе больше по душе фартуки и кители? Думал, я не узнаю о ней? Ловко же она тебя в оборот взяла!

– Я люблю ее, – не отпираясь, признался я и Рите и самому себе.

– Да пошел ты! – расхаживала Рита по кабинету, не прекращая осыпать меня ругательствами, который я, впрочем, отчасти заслужил. – Ненавижу тебя и твою подстилку. Вы с Шерези ее как делите: он по четным, а ты по нечетным? Да, я рада, что у меня ребенок не от тебя, а от достойного мужчины.

Я выносил ее речь с завидным терпением, но последние ее слова заставили меня поволноваться.

– Вы у меня еще попляшете. Думал, я позволю издеваться надо мной? Вы… Она еще пожалеет. Отольются кошке мышкины слезки. Да она и не взглянет в твою сторону больше!

Меня охватило беспокойство от того, что я совершенно не знал то, на что может оказаться способна обиженная Маргарита. Выяснять с ней кто и что сделал первым, и кто же виноват, я считал пустой тратой времени. Если ей живется легче, обвинив в своих шашнях меня, пусть так и будет. А меня шестое чувство гнало как можно дальше отсюда, туда, где сейчас Марьяна, чтобы удостовериться хотя бы что с ней все в порядке. Бросив на прощание Рите отчет компании, я вышел из кабинета, уже спиной слыша ругань бывшей невесты.

За пятнадцать минут, что я добирался к ее ресторанчику, я едва ли не поседел от надуманных катастроф. Увидев толпу зевак на парковке, мое сердце едва не пустилось вскачь. Моя любимая женщина была тоже там, вместе со всем персоналом и гостями ресторана, медленно расходящимися по своим делам.

«Она жива и здорова, а с остальным мы справимся», излишне самоуверенно подумалось мне. И тут же, будто специально, чтобы спустить меня на бренную землю, высокий блондин подошел к ней и прижал к своей груди, запуская руки в ее белокурые локоны. Это несомненно был Шерези, который тоже узнал меня, застывшего на полпути к их компании.

Он что-то сказал ей, от чего она подняла голову и обернулась, выискивая меня в толпе глазами полными слез. Блондин еще раз утешительно погладил ее по волосам и подтолкнул в мою сторону, заставляя Марьяну сделать несколько неуверенных шагов навстречу. Сам же француз начал активно загонять персонал внутрь, а остальных разгонять восвояси, причем языковой барьер ни разу не стал ему помехой. Совсем скоро мы очутились на парковке одни, хотя я даже спиной чувствовал прожигающий во мне дыры взгляд кондитера, который стоял возле окна и следил за каждым моим движением.

– Что случилось? – невыносимо было смотреть на нее и не знать причину ее слез. Я готов был придушить каждого повинного в этом, даже если это я сам.

– Ресторан арестовали из-за жалоб и нарушений, выявленных Роспотребнадзаром. Они разве что мне в карман не заглянули!

– Я все улажу, не переживай. – Я прекрасно понимал, откуда растут ноги у этих жалоб, и кто и каким образом придал рвения инспекторам.

– Нет. Это лишнее.

– Почему? – попытался я развернуть отворачивающуюся Мару и заглянуть в ее глаза.

– Потому что ты лжец, – резко сказала Марьяна, будто давая пощечину своими словами, и повернулась ко мне.

Слишком много обвинений в мой адрес за один единственный день я услышал, большую часть которых совершенно не заслужил.

– Конечно же я лжец! Зато тебе можно и со мной встречаться и с французским женихом обжиматься? – Я едва ли не клокотал от злости, мне тоже хотелось объяснений. В конце концов не одну ее держали в неведении, будто запасной вариант, что совсем не приятно.

– У меня нет жениха, – тихо сказала Мара и прежде, чем я заговорил снова еще тише добавила: – Тео – гей.

– В смысле? – опешил я.

– В смысле, Тео не привлекают женщины в сексуальном плане.

– Почему же он тогда скрывает это и говорит всем, что ты его невеста?

– Да вот шагнул на недружелюбную к гомосексуалистам землю Подмосковья и сразу передумал делать каминаут, – почти фыркнула гордая нимфа.

И фыркающую, ругающуюся и непокорную, я притянул Марьяну к себе. Мне ей так много нужно сказать. Рассказать о Рите, о том, что она, голубоглазое чудо, одна единственная женщина для меня, что я люблю ее. Но сейчас я с упоением целовал ее мягкие губы, притягивая к себе все ближе и ближе. На всю парковку и прилегающий ресторан, на весь город, и всем проходящим мимо мне хотелось кричать, что эта женщина только моя.