Потанцуй со мною, месяц

Глава 25

— Паша?!

Сказать, что я удивилась, увидев бывшего мужа — ничего не сказать.

— Я жду тебя почти час, где ты ходишь в такое время? — процедил он недовольным тоном, снял перчатки и принялся постукивать ими друг о друга.

Помнится, он всегда так делал, когда был зол.

— Прости, но ты не тот человек, который может задавать мне такие вопросы, — я сделала шаг в сторону, пытаясь обойти его.

Жесткие пальцы сдавили мой локоть:

— Ты будешь отвечать на те вопросы, которые я тебе задам, поняла?

Я отдернула руку:

— Не наглей, Паша. Тебе от меня что-то надо, или просто вышел подышать свежим воздухом у моего подъезда?

— Дерзкая стала, Дарья? — он наклонил голову и в тусклом свете фонаря у подъезда рассматривал мое лицо. Затем пробежался взглядом по фигуре под длинным зимним пуховиком.

— Похудела, — хмыкнул одобрительно. — Вот с такой я бы не развелся.

— Зато я с тобой с любым бы развелась, — я поправила ремень сумки на плече. — Зачем приехал? Говори быстрее, да я домой пойду.

Вместо ответа Паша снова дернул меня за руку и, наклонившись, зашипел в лицо:

— Ты мне все испортила. Из-за тебя клиенты не хотят со мной работать. Лика продала свою долю в компании какому-то мудаку тоже из-за тебя.

— Паша, при чем здесь я, если Лика решила, что не хочет с тобой работать?

— Это ты ей рассказала про наш развод и про то, что не беременна. Зачем ты это сделала, я тебя спрашиваю? Кто тебя просил рот открывать? — Паша говорил все громче, и с каждой фразой его голос становился все визгливее. — Теперь у меня все разваливается. Ты ушла, Лика ушла, с кем мне работать? Квартиру мою забрала, дрянь.

— Паш, ты, похоже, помешался за то время, что мы не виделись, — я старалась говорить спокойно, но совсем сдержаться не получалось, и тоже начала повышать голос — сколько злобы, оказывается, вызывал во мне этот человек. — Квартира куплена мной в ипотеку, оформлена на мое имя, и согласно условиям брачного контракта, после развода остается у меня.

— Ты не забыл, Паша, как сам настаивал на пункте о раздельном владении имуществом в контракте? Теперь квартира моя, в точном соответствии с твоими пожеланиями, — мстительно пропела я.

— Это мы еще посмотрим. Я найду способ отобрать у тебя свое, будь уверена. А моя компания, а? — зарычал бывший муж и опять дернул меня за руку. — Как ты посмела продать свою долю какому-то уроду?

— Паша, ты точно не в своем уме. Ты ведь выкупил мою долю, и теперь она твоя.

— Нет, Дуся, твоя подружка Веретенникова обстряпала все так, что твою долю купила сторонняя компания. И эта идиотка Лика продала свою часть им же. Обобрать меня решили, две стервы?

Я смотрела в перекошенное злобой лицо, нависающее надо мной, и думала не о том, что мне должно быть страшно — поздний вечер, безлюдная площадка и неадекватный мужчина, бросающийся в меня обвинениями.

Вместо этого я думала о том, как могла столько лет быть рядом с ничтожеством? Что заставляло меня смотреть на него через розовые очки, не видя очевидного — его подлости?

Почему не замечала, что живу с негодяем и трусом, не способным нести ответственность за свои поступки, зато готовым обвинять в своих ошибках кого угодно, кроме себя?

— Паша, — произнесла я, снова пытаясь отступить в сторону, — я с тобой полтора года не виделась, и хочу и дальше жить в том же режиме. Исчезни из моей жизни окончательно и навсегда.

— Ну, нет, дорогуша, я не затем в эту глухомань тащился, чтобы уехать с пустыми руками. Ты вернешь мне долю в компании, поняла? — бывший муж вдруг начал дергать меня за рукав, как капризный маленький ребенок дергает маму, требуя купить ему игрушку. — Ты сейчас же позвонишь своей суке Веретенниковой, велишь аннулировать сделку и вернешь деньги, которые получила. Поняла меня?

— Пошел. К черту, — отчетливо выговаривая слова, произнесла я, выдернула у него свой рукав, и повернулась, чтобы уйти.

— Ах ты, гадина! — в следующий миг Паша развернул меня, больно схватив за плечо. Встряхнул, так что с моей головы слетела шапка. Затем отступил, размахнулся, и в мое лицо полетел его огромный кулак.

Словно в замедленной съемке я смотрела, как он приближается и приближается к моему лицу, целясь куда-то в нос. Вот-вот долетит, и с хрустом вгонит его внутрь моей черепной коробки. Смотрела, и не могла пошевелиться, чтобы что-то с этим сделать.

Но когда собралась закрыть глаза, чтобы не видеть, как это произойдет, между мной и Пашиным кулаком выросла чья-то фигура. Послышалась ругань, звуки ударов, и еще ругань и удары.

Оцепенев, я стояла и смотрела, как дерутся двое мужчин: крупный, неповоротливый, беспорядочно машущий руками Паша, и быстрый, двигающийся легко и элегантно, словно танцор на танцполе, Марк Бахтин.

На мгновение я все-таки закрыла глаза, а когда снова распахнула, бывший муж, скорчившись, лежал на снегу, прижимал руки к животу и грязно ругался, перемежая слова всхлипами и стонами. Над ним склонился Марк и, зло выплевывая слова, проговорил:

— Еще раз приблизишься к моей женщине, зарою тебя, понял? Про Дашину долю забудь раз и навсегда. И вообще, про нее забудь, ушлепок. Пошел вон отсюда.

— Марк, откуда ты здесь взялся?

Задрав голову, я рассматривала его лицо. Он был без шапки, волосы взлохмачены, с разбитой губы сочилась кровь…

— Он ранил тебя, — сняв варежку, я коснулась кончиками пальцев уголка его рта. Провела по скуле, ощущая кожей колкость вечерней щетины. Какой же он красивый…

— Да-ашка. Моя Даша, — шепот у виска, согревающий стынущую на морозе кожу и стремительно размораживающий ледяную меня.

Знакомые руки подтянули меня к изумительно пахнущей кашемировой груди. Короткое касание горячего рта к уголку глаза и чуть слышное шипение — ему больно, у него сильно разбита губа.

Я обняла Марка, забираясь руками под распахнутые полы пальто, вдохнула его запах и облегченно закрыла глаза:

— Ты еще раз меня спас, Марк.