Горничная для Медведя

Глава 23

Сегодня по плану было кабельное телевидение. По пути как раз находилась поликлиника, и Юля решила зайти. Понятно, что там запись, но был шанс, что в регистратуре сидит кто-нибудь из знакомых девочек.

Пока надевала бахилы, в сумке заиграл телефон. Номер незнакомый, может не брать? Хотя, с какой стати, вдруг что-то важное, а она как пугливая бабка, сбрасывает тех, кого не знает.

— Здравствуйте, Юля.

Ольга? Как она узнала её номер? Зачем звонит?

— Что с Димой? — спросила Юля охрипшим от страха голосом. — Что с ним?

— А почему вы решили, что с ним что-то произошло? — удивилась Ольга.

— Зачем вы звоните? Ольга, немедленно говорите, что случилось!

— Какая вы, оказывается, нервная дама, — усмехнулась Ольга. — Звоню чтобы узнать, приняли ли вы правильное решение.

— И всё?

Юля откинулась на жёсткой скамейке, глубоко вздохнула. Не надо злиться, она же понимает, что Ольга беременна, а у беременных психика немного не такая, как у остальных людей.

— Ольга, я не буду мешать вам помириться с мужем.

Она хотела сбросить вызов, но Оля торопливо заговорила:

— Спасибо, я рада, что вы меня поняли. Где вы сейчас, Юля? Предлагаю встретиться и выпить по чашке горячего шоколада. Для утреннего тонуса самой подходящий напиток.

— Зачем? — удивилась Юля.

— Почему бы и нет? Могу я быть вам благодарной и угостить шоколадом?

— Спасибо, я не дома.

— Я за вами заеду, называйте адрес, — не отставала Ольга.

Параллельно пробивался ещё один вызов. Юля посмотрела на дисплей — Саша.

— Я улетела, я в своём родном городе и пока не знаю, когда вернусь. Так что кафе и утренний шоколад откладываются до неопределённых времён.

— Да что вы говорите? — протянула Ольга. — В самом деле улетели? Уже? Так быстро? Кстати, говорят билеты очень подорожали, правда?

— Понятия не имею, я летаю редко, — не слишком заботясь о том, чтобы быть вежливой, сказала Юля и, наконец, переключила вызов.

— Саша, ну что ты названиваешь? Что за срочность?

— Только не ругайся и быстро скажи: где мои кроссовки?

— Понятия не имею. Вчера тётя Люда ворчала, что от них сырые следы на полу, спроси у неё, — засмеялась Юля.

— Точно! Наверное она их в сушилку запихала! Ма, ну ты могла бы сразу мне ответить, я уже в коридоре всё перерыл. С кем ты трещала-то?

— С Ольгой, ты всё равно её не знаешь.

Кроссовки в самом деле нашлись в сушилке. Тётя Люда решила позаботиться о непутёвом внуке и высушить его мокрую обувь.

В регистратуре, вот удача, сидела бывшая однокурсница.

— Всё занято, всё по записи, но могу в смотровой кабинет без очереди проводить, хочешь? — предложила она.

— Даже не знаю, — растерялась Юля.

Ей бы анализы сдать и терапевту показаться, а смотровой как раз может подождать.

— Что ты не знаешь, там самая лучшая наша акушерка принимает, Шайтанова! — возмутилась однокурсница. — Думает она ещё, знаю не знаю. Иди давай, она очень внимательная и профи, не зря все к ней рвутся.

Раз все рвутся, Юля тоже пошла. Перед дверью быстро перекрестилась: она медик, она хорошо знает, сколько неприятных неожиданностей может подкинуть организм.

Невысокая сухощавая акушерка долго и придирчиво расспрашивала Юлю о здоровье, а потом кивнула на процедурную.

— Проходите, — сказала она.

Закончив осмотр, предложила сесть.

— Спасибо, я постою, — ответила Юля.

От волнения дрожали руки, в груди глухо, как-то неуверенно, билось сердце.

— Нет уж садись, дорогая моя, не заставляй меня нервничать, — не отрываясь от клавиатуры, неожиданно перешла на ты акушерка. — Садись, садись, водички хочешь? Вон на подоконнике графин стоит.

Юле стало ещё страшнее. Что такого она у неё нашла?

— Пожалуйста, скажите мне диагноз, — попросила она.

Акушерка подняла голову, широко улыбнулась:

— Беременность, милочка, самая настоящая беременность! — радостно сообщила она. — Поздравляю! Как я люблю такие новости сообщать, ты себе не представляешь! А уж в твоём случае — это же чудо чудесное.

— Не может быть… Вы уверены? Вы не могли ошибиться? Вдруг опухоль, например.

— У меня стаж сорок с лишним лет, я так, — Шайтанова сделала ударение на слове «так», — ошибиться в принципе не могу. Понимаешь? Сейчас пойдёшь в женскую консультацию, ну а там всё как положено. Встанешь на учёт, анализы сдашь, специалистам покажешься.

— Какой у меня срок? — перебила её Юля.

— Десять недель, УЗИ покажет точнее, но не думаю, что с большой разницей. Ты что побледнела? Ну, милая моя, всё хорошо, всё просто замечательно.

Акушерка встала и сама налила Юле воды в стакан. Руки тряслись, зубы выбивали о стекло барабанную дробь. Если бы акушерка не держала стакан, Юля бы облилась водой.

Она вышла из поликлиники, села на лавочку в сквере и, наконец, попыталась прийти в себя. Сосредоточиться, успокоиться, собраться с мыслями.

Юля сидела с закрытыми глазами и прислушивалась к себе. Какой ты, её маленький, величиной со сливу, ребёнок? Как тебе живётся в животе, их с Димой дочке или сыну? У неё будет ребёнок… Она давно перестала верить и надеяться, но теперь у неё будет ребёнок. Говорить Диме или нет? Возможно, лучше ему не знать, а то как же разорваться между её ребёнком и тем малышом, которого ждёт Ольга?

Но если она скроет от Димы, как потом будет смотреть в глаза своему малышу? Он же обязательно спросит Юлю, где его отец. И что, врать старую сказку о папе лётчике или моряке дальнего плаванья? Нет, это будет нечестно по отношению к ним обоим.

Она потом подумает об этом. Сейчас было хорошо просто сидеть и просто знать, что в тебе живёт маленькая, самая нужная в жизни и самая родная драгоценность.

— Извините, вам плохо? — над Юлей склонился молодой приятной внешности мужчина.

— Нет, всё хорошо, спасибо, — улыбнулась она.

— Да кажется не слишком. Вы бледная и испарина на лбу. Давайте отвезу вас домой? У меня тут рядом машина припаркована.

— Спасибо. Не надо, я ещё немного посижу, и сама доберусь, — заверила Юля.

— Как же вы дойдёте, а если споткнётесь? Может быть, позвонить вашему мужу? Диктуйте телефон.

Заботливый молодой человек достал из кармана телефон, а вместе с ним какой-то то ли тюбик, то ли узкий флакон. Быстро оглянулся по сторонам и шлёпнул Юлю тюбиком по ноге.

Она ничего не успела сделать. Почувствовала укол в ногу, тихо охнула и попыталась оттолкнуть от себя мужчину. Бесполезно. Он присел рядом, закрыл её от окружающих. Юля мотнула головой в сторону, хотела закричать, но сильные пальцы как клещами сжали ей подбородок. Надавили на какую-то точку, мгновенная резкая боль забила крик назад в горло. Юля почувствовала, как мужчина поднял её за руку, подхватил под мышки. Она, не понимая, куда и зачем идёт, послушно перебирала ногами. Ноги запинались и дрожали, одна туфля свалилась со ступни, и Юля так и шла, припадая на босую ногу. Дальше было тесное сидение автомобиля, противный приторный запах незнакомого парфюма и пустота.

Очнулась от холода. Она лежала на земляном полу в неудобной позе эмбриона. Ноги затекли, и Юля, со стоном разгибаясь, попыталась их вытянуть. Упёрлась во что-то жёсткое, вскрикнула от неожиданности. Где она? Что с ней? Надо срочно позвонить Диме!

Сумочки не было, мобильного телефона тоже. Юля поднялась на локтях, огляделась. После неудобной позы шея болезненно заныла.

Похоже на подвал частного дома. Сыро, холодно, низкий потолок, прямо под ним вентиляционное отверстие размером с носовой платок. Юля зябко поёжилась, сняла с ноги уцелевшую туфлю, встала. От соприкосновения с ледяным полом по телу побежали зябкие мурашки. Глаза стали понемногу привыкать к полумраку: от малюсенького окошка света почти не было.

Сбоку, у стены, широкие деревянные полки с банками. Юля встала на колени, сняла одну из банок. Закатки! Огурцы, помидоры, патиссоны. Юля искала компот, хоть какой-нибудь, пусть даже старый, со вздутой крышкой. Пить хотелось нестерпимо. Но видно, в этом доме не закатывали компотов. В маленьких, закрытых винтовыми крышками банках оказалось варенье. Юля открыла одну, окунула палец, облизала. Кисло-сладкая красная смородина. Сейчас бы чаю горячего, или воды. Лучше воды.

Она сняла с деревянного бочонка крышку, присела на неё — всё не так холодно от пола. Потёрла пальцами виски, пытаясь сосредоточится.

Кричать? Звать на помощь? Требовать немедленно её отпустить? У кого? Если похититель держит её в подвале, значит у него есть какие-то причины.

Давно, когда Юля только-только надела медицинский халат и проходила практику в госпитале, в отдельной палате лежал говорливый дядечка-полицейский. Вечерами он развлекал медсестёр и ночную нянечку разными криминальными историями, одна другой интереснее. Юля понимала, что дядечка многое недоговаривает и пропускает, но какая им разница, интересно же. Попутно, видимо по привычке кого-то обучать, дядечка рассказывал, как вести себя в экстремальной ситуации. Почему-то именно сейчас в памяти всплыли его советы. Что оказавшись в паникующей толпе, нельзя ломиться вместе со всеми, а то затопчут. Как вести себя, если стал заложником. Что делать, если тебя похитили.

Юле тогда ни на минуту не приходило в голову, что такая информация может ей пригодиться. Зачем её похищать? За неё выкуп никто не даст, потому что в семье нет денег. Да и про похищения она видела и слышала только в кино.

Оказывается, она много чего запомнила из рассказов дядечки. Нельзя терять надежду, самое верное спасение — самостоятельное. Нельзя впадать в депрессию и биться в конвульсиях. Надо как можно больше узнать о месте своего заточения.

Где-то в глубине подсознания Юля понимала, что её спокойствие вызвано не железной силой воли и не уверенностью в своём бессмертии, а остатками лекарства, которое мужчина вколол ей в ногу. Что это было? Какой-то транквилизатор, не иначе. Главное, чтобы ребёнку не повредило.

Пока она в состоянии не истерить, надо понять, зачем её похитили. Кому и зачем она понадобилась в родном городе? Простая медсестра, без богатого наследства, без счёта в банке и каких-либо неожиданных прекрасных перспектив. Какую опасность она может представлять для сильных мира сего? Именно сильных, потому что похитителя она видела впервые, значит, никаких личных претензий у него к Юле быть не может. И его кто-то нанял, чтобы увезти Юлю в этот подвал. Она никогда не задумывалась, сколько стоит украсть человека, но была уверена, что дорого. И последний вопрос: сколько её ещё будут держать в этом подвале?

От голода она, конечно, какое-то время не умрёт: съест варенье и огурцы, но здоровье подорвёт существенно. Здесь нет даже стула, чтобы присесть, не говоря уже об остальных элементарных удобствах. А она теперь не одна и должна позаботиться о малыше.

В подвале едва заметно дуло. Юля закрутила головой по сторонам: откуда сквозняк? Низкая, грубо сколоченная дверь плотно прилегала к коробке, не оставляя щелей. От узкого вентиляционного окна не исходило никаких воздушных потоков. Тогда откуда сквозняк?

Света становилось всё меньше. Юля встала, вытянула руки и замерла, пытаясь почувствовать движение воздуха. Тянуло сверху, со стороны полки с вареньем.