Тихоня для Туза

Глава 20

Стефания

– Потому, что я могу тебе их дать. И они тебе нужны. – Тихон пожал плечами, глянул так, словно я полную глупость сморозила.

И что поделать? Признать, что я в его присутствии действительно туплю? Что вместо мозгов получается жидкая кашица?

– А так можно было, да? Просто взять и попросить?

Еда из тележки уже начала вываливаться. А он продолжал пихать и пихать туда все новые продукты.

– Можно было, конечно. У тебя остался мой номер телефона, я его не менял. Позвонила бы или написала – я бы тебе денег на карточку скинул.

– У тебя страх голодной смерти, что ли? Тихон, зачем ты наложил сюда пять бутылок молока? Мы столько не выпьем за неделю, оно скиснет!

Принялась выгребать обратно на полки лишнее.

– Хорошо. Пойдем, конфет Кирюхе еще возьмем. Он же любит сладости.

– А зубы ему тоже за твой счет будем лечить?

– Без проблем. В клинику отведем, там все сделают, как надо.

– Нет!

– Что «нет»? – Пришлось чуть ли не силой выдирать у него коробку сладостей. Тихон не давался. Поднял ее над головой, заставляя меня подпрыгивать, чтобы поймать. – Вылечим ему зубы, не парься. Я вообще теперь стоматологов не боюсь, в клинике мужики нормальные.

– Фруктов лучше купи ему.

– Ладно.

Я слегка ошалела от его согласия. Не ждала, что так просто и легко сдастся… Тихон бросил яркую пачку обратно и побрел в отдел с овощами и фруктами.

– Зачем ты это берешь? Кир такого не пробовал никогда! – Не успела разглядеть название какой-то странной лиловой фиговины.

– И я не пробовал. Интересно же.

– Ладно. Делай, что хочешь. И бери все, что тебе заблагорассудится. Я все лишнее просто выкину, так и знай.

Вообще-то, меня подмывало немного попрыгать. И помахать руками. И скалить зубы от радости. И еще творить что-нибудь глупое, непонятное, странное… Не думала, что мы с ним еще когда-то увидимся. Вернее, была уверена абсолютно: уже не встретимся больше никогда!

А тут – чудеса в решете, явился, не запылился. Испугал, конечно, когда стащил с ограждения. Думала, полицейский засек нарушение и решил наказать…

От суммы, которую назвал кассир, приглушенно ахнула: Тихон оставил в магазине почти месячный бюджет нашей небольшой семьи.

И промолчала. Хочет быть щедрым – пожалуйста, пусть будет. Тем более, он же ради Кирюхи старался, вроде как. С тем, что не влезет в холодильник, буду по ходу пьесы разбираться.

Я смотрела, как он грузит пакеты в багажник, любуясь игрой мускулов на руках. Все-таки, красивый он, глаз не оторвать.

– Почему не села в машину? Дождь опять начинается…

Он шагнул в мою сторону, заставляя двинуться назад. Почему-то хмурился опять недовольно.

– Хотела опять сбежать. Ты меня чем-то напрягаешь…

– Вот как?

Капли с неба становились все крупнее, все чаще и настойчивее… Но Тихон почему-то не спешил прятаться. И меня не пускал. Да и я не торопилась, в общем-то.

Я наблюдала, как лицо мужчины склоняется ко мне все ниже, приближается, как темнеют зрачки его глаз…

Дыхание затаила, не зная, к чему готовиться.

– Могла бы, между прочим, и поцеловать меня. – Шепнул прямо в губы, обдавая мятным запахом.

– Нет. Не могла бы. – Я сейчас и головой мотнуть не могла. Он словно загипнотизировал и обездвижил.

– Могла бы. Но почему-то не стала. А я ждал.

Вкус его губ смешался со вкусом воды, текущей с неба, теперь уже непрерывным потоком. Ливень успел насквозь промочить мне волосы, куртку, затекал за шиворот… Наверное, должно было быть холодно… А мне было жарко.

Он распахнул полы своей куртки – непромокаемой, спрятал меня под ними, обдавая теплом большого, мощного тела. Я уже сама вжималась в него, и совсем не для того, чтобы согреться: нужно было стать ближе, сократить расстояние, не оставив ни одного лишнего миллиметра.

– Вкусно. Кирюхе конфеты не даешь, а сама ела?

Возмущенно вскинулась, чтобы на него наехать. Еще не хватало отчитываться перед каким-то чужим мужиком за поедание конфет!

Но поймала насмешливый взгляд, увидела, что губы Тихона изогнуты в улыбке…

– Издеваешься?

– Нет. Реально вкусные губы. Раньше такого не замечал за тобой.

– По-моему, Тихон, ты заболел. Странно себя ведешь. Говоришь загадочные вещи…

Он не успел ответить: мимо проезжавшая машина окатила нас водой с головы до ног. Тихон выругался ей вслед – грязно, витиевато, заковыристо.

– Ого! Даже наш сосед дядя Володя так не умеет! Сможешь повторить еще разок?

– Иди в машину, Стефа. Мы оба насквозь мокрые.

Лирическое настроение, похоже, Тихона покинуло. Он опять превратился в противного, сурового, наглого мужика. Без всяких разговоров засунул меня в автомобиль, пристегнул ремнем, сам запрыгнул внутрь и надавил на газ.

Мне оставалось только незаметно касаться пальцами губ – до сих пор горящих и саднящих от поцелуя, и тихо вздрагивать. Как только Тихон отодвинулся, выпустил меня из объятий, – сразу же стало жутко холодно.

У мужчины, сидевшего рядом, вдруг ставшего сердитым, злым незнакомцем, по щекам и шее тоже стекали струйки воды. Волосы были насквозь мокрыми, на волосках, покрывающих тыльные стороны ладоней, блестели капли. Но, кажется, Тихон этого неудобства даже не замечал!

Кирюха как будто знал, что это мы открываем дверь: стоило только повернуть ключ в замке, как он тут же оказался у порога.

– Стефа! Ты что, купалась там? Или опять свалилась в лужу? Сама же говоришь – надо под ноги смотреть, а не вертеть головой по сторонам!

– А, так ты у нас не только по заборам спец? – Из-за спины донеслось очередное хмыканье.

– Да. У меня проблемы с земной гравитацией! Я для нее слишком слабая и нежная, чтобы преодолеть!

Достали. Еще и Кирилл, блин, решил вспомнить мое самое эпичное падение!

– Стефа, а зачем ты его сюда привела?

Лицо племяша перекосилось от обиды. Это я уже почти успела забыть, с каким настроением от Тихона уезжала: были на то причины, и всякие разные, приличные и не совсем…

– Я сам пришел. Стефанию не спросил. Наверное, это было неправильно, да?

Тихон аккуратно подвинул меня внутрь коммуналки и зашел следом сам.

– Конечно, неправильно. Ты очень невежливый мужчина и хам!

– Кир! Ты где таких слов набрался? Разве можно взрослым такое говорить? – Тихон, между прочим, притащил в руках несколько огромных пакетов с гостинцами. И все – для Кирилла. Это если не думать о том, как много он сделал для нас, «устранив» Витю с компанией. За племянника стало дико неудобно.

– Если он тебя обижает, то можно!

И попробуй, убеди этого мелкого засранца, что он неправ. Он же, вроде как, за меня переживает…

– А когда я Стефанию обижал? – Тихон даже бровью не повел, услышав претензию. Присел и начал разуваться. – Может, это она сама так решила? И обиделась, потому что ей захотелось так?

– Стефа никогда просто так не обижается. И тебя сюда никто не звал. – Малыш встал, уперев руки в боки. И ногой притопнул даже, наверное, чтобы казаться еще более грозным.

– А я пришел, как видишь. – Вытащил из внутреннего кармана куртки телефон. – Держи, ты забыл.

– Я оставил специально. Мне не надо.

Кирилл отвернулся и ушел в свою комнату.

– Что это с ним?

Похоже, этому человеку никто не рассказал, что такое обида. И как она, вообще случается.

– Иди сам, разбирайся. Тут я вам не помощник…

Может, Кирюха сможет ему объяснить нюансы, которые я донести не способна?

– Не могу…

Он стоял посреди коридора, а с него бежали водопады. Целая лужа образовалась под ногами.

– Черт побери!

Подо мной подтекала точно такая же лужа.

Но я-то могла переодеться. А что делать с Тихоном?

Шестеренки в мозгах шевелились без остановки. Что ж… Была не была…

– Кирюша, иди сюда! Ты мне нужен!

Племянник высунул нос из комнаты.

– Точно тебе?

– Точно. Зови дядю Колю!

– Зачем?

– Позови, я сказала. Дальше будем сами разбираться.

Тихон уже устроил настоящее бедствие местного масштаба.

– Кирюш, и тряпку с тазиком принеси!

Малыш забыл уже, что только что надувался на взрослых. Рванул, сверкая пятками. Он уже готовился к чему-то очень интересному.

– А ты раздевайся! – Тихон шевелил бровями, но как-то не очень спешил.

– Что, прямо вот здесь и сейчас? Тут же люди вокруг, ты хоть немного постеснялась бы, Стеф… – Созрел. Выдал тираду.

– Думаешь, я сейчас буду тебя прямо здесь насиловать? – Я сама аккуратно стягивала куртку, не зная, как бы так ее удачно пристроить, чтобы не залить все в округе.

– Хм… А что… Неплохая идея. Такого со мной еще не случалось. Новый опыт, все дела…

Опять начал нагло ухмыляться, демонстративно медленно потянул за собачку молнии.

– Погоди, не спеши, пожалуйста!

– Что такое?

– Я сейчас музыку включу, стриптиз станцуешь.

– Давай. Только медленную, ладно?

Черт гадкий! Мог бы хоть чуть-чуть смутиться или растеряться!

– Ага, сейчас, подожди…

– Чего хотели-то?

Дядя Коля, наконец-то, выбрался из своей дальней комнаты, и добрел до нас.

Благообразный седой старикан с громоподобным басом. Когда он начинал говорить, даже створки дверей в подъезде вздрагивали.

Я тоже немного подпрыгнула – никак не могла привыкнуть к тому, как он подкрадывается.

– Это кто такой, Стефания? Где его подобрала?

– Дядь Коль, это наш хороший знакомый. Очень помог нам с Миланой.

Дядя Коля однажды решил, что он – блюститель нашей с сестренкой чести. И старательно контролировал все контакты с мужским полом. Где же он был, блин, когда Милка связалась с Витьком?

– Ты его по лужам и болотам таскала, што ль? – Седые густые брови грозно двигались на суровом лице. Старик начал засучивать рукава.

– Мы попали под дождь, промокли очень сильно.

– Ага. Понял. Че звала-то? – Он оглянулся на Кирюху. – Или это малец выдумал?

– Дадите Тихону вещи, чтобы переодеться? Он подсохнет, потом вам все отдаст.

– Тихон, говоришь? – Он пожевал усы, губы… Пронзил Тихона взглядом, который мог бы и прожечь, попадись под него кто-то послабее.

– Да. Тихон Туземцев. – Протянул деду руку в приветствии. Дядя Коля помедлил, но тоже протянул свою в ответ.

– Хорошее имя. Правильное. К Стефании подходит. Только детей называйте, как надо. За модой не гонитесь, а то глупо получится, некрасиво…

– Э… Дядя Коля… Вы не спешите. Он просто зашел к нам, хочет высохнуть и переодеться. Причем тут дети?

– Детей нужно правильно называть. От этого вся жизнь потом зависит – или хорошо пойдет, или неудачно!

Философ доморощенный, блин. Еще палец указательный вверх поднял. Похоже, приготовился нам лекцию читать…

– Дядя Коля, давайте, мы сначала переоденем Тихона, а потом уже имена обсудим, ладно?

Мне уже жаль было смотреть на Туземцева – казалось, он скоро весь растворится и на пол утечет. Надо было как-то ускоряться. И Бог с ним, даже с будущими детьми согласиться можно – главное, чтобы дядь Коля ему одежду дал.

– Хорошо. Какие-нибудь портки ему найду. – Я представила эти «портки» и поморщилась. Но уже не было вариантов, чтобы сдавать назад…

– А может, я лучше домой поеду? Там и высохну? – Тихон что-то заподозрил, кажется. Или смутился от слова «портки»?