Соври мне красиво

— Наверное, стоило спросить раньше… но ты пьешь противозачаточные?

Она кивает, ее руки лежат на моих бедрах.

Слава, мать твою, богу.

— В следующий раз я подготовлюсь. Но сейчас я хочу почувствовать тебя по-настоящему.

Она тянется вверх, берется за мои голые плечи и прижимается губами к моим. Приняв это за разрешение, я подталкиваю ее к кровати, пока ее икры не касаются матраса. Она ложится на спину, и я секунду не двигаюсь, любуясь ее телом.

— Ты так прекрасна.

Она улыбается.

— Тогда трахни меня наконец.

— Как пожелаешь.

Я стаскиваю джинсы и разуваюсь, после чего стягиваю с нее штаны и кидаю их к остальной одежде. Ныряю лицом между ее мягких бедер, но едва мой язык касается клитора, Шэйн тянет меня вверх.

— Я хочу почувствовать тебя.

Без лишних слов я закидываю ее ногу себе на бедро и врываюсь внутрь. Шэйн не шутила. Она уже готовая — горячая, влажная, более узкая, чем обычно. С каждым толчком моих бедер ее губы задевают мои, наше дыхание смешивается. Ее густые брови сходятся на переносице, словно ей больно, но когда я замедляю темп, она лихорадочно мотает головой и вминается пятками в мои ягодицы.

Уловив этот тонкий намек, я сажусь на пятки и, взяв Шэйн за талию, притягиваю к себе. Я начинаю трахать ее, больше не сдерживаясь. Шэйн упирается руками в спинку кровати позади себя, встречая мои движения. Мой взгляд прикован к месту, где мы соединяемся воедино, где мой член погружается в ее тесное естество. Когда ее тихие сексуальные вздохи превращаются в громкие стоны, я понимаю, что она близка к разрядке. Наклоняюсь и закрываю ее рот ладонью, после чего протискиваю между нами руку и начинаю играть с ее клитором.

— Я кончаю… — стонет в мою ладонь Шэйн, и ее ногти впиваются в мою спину. Острые ощущения от царапин смешиваются с судорогами ее естества, и это подталкивает меня к краю.

— Сделай так еще раз, — прошу я, моя ладонь спускается к ее горлу и несильно сжимает. Она еще пульсирует вокруг моего члена, но все равно сжимает меня, в этот раз сильнее.

Я едва успеваю выскользнуть из нее и тут же изливаюсь на ее бедра.

Шэйн

— Та кофта, которую ты у меня взяла, — неожиданно произносит Тайер.

— Да?

— Она принадлежала Дэнни.

Конечно же. Господи, я просто идиотка.

— Прости. Я не зна…

— Не извиняйся. Это единственная причина, по которой я хотел вернуть ее себе.

Я взбираюсь на него, сажусь верхом на его бедра, и внезапно меня осеняет.

— Поэтому ты решил дать мне взамен свою? — спрашиваю, водя пальцами по бугоркам его точеного пресса.

— Да… — Он прищуривается, его пресс напрягается под моей лаской.

— Значит ли это, что у нас теперь все, типа, серьезно? — Я поигрываю бровями. — Я получу в следующий раз дорогущее кольцо?

Тайер прикусывает колечко в губе — видно, что пытается не улыбнуться. Затем переворачивает нас, пришпиливает меня своим телом к матрасу и поднимает мои руки над головой.

— Я не знаю. Что ты подразумеваешь под «все серьезно»? Если это значит, что я могу делать так… — он входит в меня одним плавным движением, — …в любое время, когда захочу, тогда да, Шэйн, у нас все серьезно.

Ахнув, я обвиваю его торс ногами, а он начинает втираться в меня, даря моему клитору трение, которое мне так нужно.

Где-то в глубине души я знаю, что Тайер станет моей погибелью. Я буду беспокоиться о последствиях позже, но прямо сейчас…

Прямо сейчас я счастлива.

Глава 31

Шэйн

Проснуться в кровати с Тайером немного… нереально. Но в то же время ощущается правильным, словно так и должно быть. Я лежу на боку, положив щеку ему на грудь, его подбородок покоится у меня на макушке, наши ноги переплетены. Окно еще открыто, и свежий утренний воздух холодит мою поясницу, но мне слишком хорошо, чтобы двигаться.

Тайер потягивается и переворачивается на спину, утаскивая за собой одеяло. Когда он вытягивает руки над головой, я, не в силах сдержаться, любуюсь идеальными косыми мышцами его живота, затем мой взгляд опускается ниже и замечает его твердый член. Не раздумывая, сдвигаюсь вниз, пока мое лицо не оказывается на одном уровне с его бедрами, и натягиваю на голову одеяло. Облизываю всю длину его члена, и он сразу вздрагивает под моим языком, придав мне уверенности взять его в рот. Опершись о бедра Тайера, я так и делаю и обхватываю гладкую головку губами. Я еще никогда такого не делала. Понятия не имею, как правильно. Но когда Тайер содрогается, я понимаю, что делаю все, как надо.

— О, черт. — Тайер сдергивает одеяло с моей головы и приподнимает бедра, толкаясь глубже мне в рот. Из-под полуприкрытых век он наблюдает за мной.

Я несильно сосу его плоть, и его руки ложатся на мою голову, направляя движения, пока он неспешно трахает мой рот. Осмелев, я обхватываю основание члена и начинаю водить вверх-вниз кулаком, одновременно посасывая головку. Тайер закусывает губу и откидывает голову на подушку.

— Шэйн? — раздается голос мамы, и я с влажным звуком выпускаю его член изо рта.

— Блин! — Выскакиваю из кровати.

Быстро надеваю толстовку и машу Тайеру, чтобы тот уходил через окно. Он двигается со скоростью улитки, свешивает ноги с кровати, а его большой член стоит по стойке смирно и еще поблескивает от моей слюны. С колотящимся в груди сердцем выразительно распахиваю глаза, но Тайер не ускоряется — неторпливо подбирает с пола боксеры и натягивает их на себя. Когда мамины шаги становятся громче, я заталкиваю Тайера в гардеробную. И едва успеваю прикрыть дверцы, как появляется мама.

— О, — произносит она, видимо удивившись, что я стою в одной толстовке (слава богу, что она хотя бы прикрывает мой зад). — Не знала, что ты проснешься так рано.

— Мне нужно в душ, поэтому я поставила будильник на более раннее время.

Она кивает, купившись на эту ложь.

— К тому времени, как ты вернешься из школы, я уже уеду, поэтому хотела успеть обнять тебя на прощание. — Мама притягивает меня к себе и крепко сжимает. — В холодильнике вчерашний обед, и я оставила на столе немного денег тебе на неделю.

— Спасибо, — говорю в ее волосы, пахнущие лаком.

Когда мама отстраняется, я замечаю, что сегодня она накрашена ярче, чем обычно, а ее волосы уложены мягкими, идеальными волнами. Должно быть, предстоит важный рейс, если она так сильно озаботилась своей внешностью.

— Почему открыто окно? У тебя жутко холодно. — Мама делает шаг к окну, но я останавливаю ее.

— Я люблю холод.

— У тебя все хорошо? — спрашивает она. — Выглядишь… странно.

— Все в порядке, — чересчур быстро отвечаю я, стараясь смотреть куда угодно, только не в сторону гардеробной.

— Я знаю, что год выдался трудным… — Мама замолкает.

Господи, мам. Сейчас, когда в моей комнате прячется Тайер, не лучшее время для задушевных бесед. И я рискну предположить, что он не очень посочувствовает нашему бедственному положению, учитывая, что он все еще считает Грея ответственным за смерть Дэнни. Я вспоминаю, что мне все-таки нужно рассказать ему о поездке к брату.

— Мам, клянусь, у меня все нормально.

Она сжимает губы, потом решает не продолжать допытываться.

— Ладно, что ж, будь аккуратна. Когда будешь уходить, не забудь запереть дверь на замок.

Я киваю, и мама, поцеловав меня в щеку, уходит. Как только дверь закрывается, Тайер затягивает меня в гардеробную.

— Ты засранец, — говорю я, а он, ухмыльнувшись, притягивает меня к груди.

— Разве для тебя это новость? — Тайер пробирается под мою толстовку, и его палец проскальзывает мне между ног, раскрывая меня.

— А если бы она тебя увидела? — Я закрываю глаза и, чтобы удержать равновесие, берусь за его предплечья.

— Тогда она бы узнала, что, пока все спали, я трахнул ее прекрасную дочку, — отвечает он, потирая меня медленными маленькими кругами.

Я приникаю к нему, прижавшись щекой к его футболке, пока он продолжает сводить меня с ума своими словами и пальцами. В момент, когда я уже готова кончить, он останавливается.

— Что за…

— Ты опоздаешь, — перебивает он.

— К черту школу, — хнычу я, возвращая его руку на прежнее место. — Один день можно и пропустить.

Тайер стонет.

— Уверена?

— Угу. — Смутно осознаю, что мама еще где-то в доме, потому что звука отъезжающей машины не было слышно, но я просто не могу остановиться. Так всегда происходит рядом с Тайером. Но похоже, что у него нет такой проблемы, потому что он снова убирает руку.

— Тогда собери сумку. Я заеду за тобой через час.

Я возвращаюсь с небес на землю.

— Что?

— Ты меня слышала. Твоя мама все равно уезжает. Проведи со мной кое-где один день.

— Где?

— Это имеет значение?

Закатываю глаза, прекрасно осознавая, что с ним я готова отправиться куда угодно.

— Так я и думал. У тебя есть час.

После того, как Тайер ушел, я запрыгнула в душ, по-быстрому накрасилась, высушила и выпрямила волосы. Я решила надеть белую рубашку с длинными рукавами и высоким воротом, затем надела на нее темно-синий сарафан в мелкий горошек и с вырезом в форме сердечка и завершила образ белыми кроссовками.

Закончив собирать рюкзак со сменными вещами и зубной щеткой, я слышу глубокий рокот машины Тайера. От этого звука по спине бежит дрожь, а сердце совершает кульбит. Есть вещи, которые всегда будут ассоциироваться у меня только с Тайером. Грозы, молнии, запах дождя и сигаретного дыма и рев его «челленджера».

С рюкзаком, болтающимся за спиной, я выбегаю из дома. Тайер ждет меня, прислонившись к капоту со стороны пассажира и скрестив на груди руки. Быстро спускаюсь с крыльца, и когда Тайер понимает, что останавливаться я не собираюсь, то раскрывает руки, чтобы поймать меня, и я прыгаю в его объятия.

— Привет, — говорю я, не в силах скрыть улыбку.

— Что за выражение у тебя на лице? — интересуется он, нахмурив брови, и его руки ложатся на мою попку.

— Просто я счастлива.

Тайер вскидывает бровь, и на его лице мелькает странное выражение, но затем он, не отпуская меня, поворачивается и открывает пассажирскую дверцу. Усадив меня внутрь, Тайер бросает на заднее сиденье рюкзак и, обойдя машину, садится за руль.

— Так ты скажешь, куда мы поедем?

Он, не отвечая, заводит двигатель, и тот оживает под капотом, отчего мое сидение начинает вибрировать.

— Шоссе или живописный маршрут?

— Живописный маршрут, — без колебаний говорю я, пристегиваясь ремнем безопасности.

По автостраде ехать будет быстрее, но мне нравится, как Тайер водит по бездорожью. И, если начистоту, то я никуда не тороплюсь.

— Моя девочка, — говорит он и закусывает пирсинг на губе.

Комментарий незначительный, но моя девчачья натура все равно тает.

Тайер нажимает на педаль газа, выезжает с подъездной дорожки, а затем мчится по длинной дороге, соединяющей Хартбрейк-Хилл с городом. Спустя несколько минут его рука ложится мне на бедро, и во мне вдруг вспыхивают эмоции. В голову рвутся воспоминания, как мы часами бесцельно катались по городу, как одна его рука придерживала руль, а вторая покоилась у меня на бедре. Я так скучаю по тому, как все было раньше. Я бы многое отдала, лишь бы мы снова стали такими, какими были тогда — хотя бы на один день.