Забери меня домой

Она обхватила его пальцами, и он застонал.

— Мэдди…

— Твоя сила воли слаба, — прошептала она.

— Да. Это действительно так, — он повернул голову на подушке. — Насколько сильна твоя?

— Как крепость.

Он провел пальцем по ее горлу до самой груди.

— Правда?

У нее перехватило дыхание, когда он добрался до ее холмиков.

— Да.

Кончиком пальца он провел по груди, вниз по животу и продолжил, пока не достиг ее голых ног.

— Значит, если я сделаю это, — прошептал он, проводя рукой между ее бедер, — ты не откроешь их.

Она засмеялась, потому что уже это сделала.

— Это просто рефлекс.

— Да. Я так и подумал, — он передвинул руку вверх, пока она не оказалась в сантиметре от ее сердцевины. — Значит, у твоего разума есть сила воли, а у тела — нет.

Нежным прикосновением он провел большим пальцем по ее коже. Мэдди вздохнула и откинула голову назад. Ее глаза смягчились, встретившись с его, и он понял, как сильно он этого хотел. Хотел ее.

— Мэдди, — прошептал он, прижимаясь губами к ее горлу. — Если ты не хочешь, чтобы я это делал, я прекращу.

Он был джентльменом. Он знал, что хорошо, а что плохо. Но больше всего на свете он знал, как важно, чтобы она могла сказать «да» или «нет». Чтобы ее желания были услышаны. После всего, через что ей пришлось пройти, ее согласие — это все.

— Только прикосновения, — прошептала она. — Ничего больше.

Он усмехнулся.

— Я смогу с этим жить.

Он просунул пальцы под мягкую ткань ее шорт, сдерживая стон, когда они коснулись ее тепла. Боже, он хотел ее. Любым способом. Его большой палец коснулся того самого местечка, отчего ее спина выгнулась в ответ, кожа вспыхнула, а глаза расширились.

Он никогда не устанет от этого. Никогда не устанет от нее. Он любил ее.

И это была самая страшная и самая прекрасная мысль в мире.

***

— Вот черт!

Глаза Мэдди расширились, когда она поняла, что уже утро, а Грей все еще лежит рядом с ней в постели. Ее кожа была горячей от того, что она прижималась к нему всю ночь, волосы были в безумном беспорядке от того, что она ворочалась рядом с ним. Как он и обещал, они не делали ничего, кроме прикосновений.

Она никогда не знала, что прикосновения могут быть такими горячими.

— Грей, — прошептала она, тряся его за плечо.

— М-м? — он приоткрыл один глаз, а затем снова закрыл его. Ей понадобилось тридцать секунд, чтобы понять, что он вовсе не проснулся.

— Грей, — сказала она громче, приблизив свое лицо к его. На этот раз открылись оба глаза. Медленная, сексуальная улыбка появилась на его губах, когда он притянул ее к своей теплой, крепкой груди.

— Доброе утро, красавица.

— Мы проспали. И мама уже встала, — прошептала Мэдди. Она слышала, как мама возится на кухне. — Тебе нужно идти.

Он моргнул.

— Она знает о нас, да?

— Да. И она недовольна тем, что мы с Эшли ссоримся из-за этого.

Он сел, и она изо всех сил старалась не смотреть на его грудь и красивые чернила, украшающие ее.

— Тогда, похоже, сейчас самое время наложить на себя немного очарования.

— Сейчас? — у нее открылся рот.

— Почему бы и нет? — он провел пальцем по ее подбородку и снова закрыл его. — А потом мы должны поехать к моей семье. Позавтракаем вместе с ними.

— А после этого, почему бы нам не дать объявление в журнал «Рок»? — поддразнила она. — Просто чтобы убедиться, что никто не пропустит новости.

Он усмехнулся.

— Это хорошая идея. Я позвоню своему пиарщику.

— Грей! — она засмеялась. — Прекрати, — девушка слезла с кровати, поймав свое отражение в зеркале. — Фу, я не могу встретиться с твоей семьей в таком виде. Я в полном беспорядке.

— Они уже знают, как ты выглядишь, — заметил он. — И ты выглядишь потрясающе, как всегда.

— Да, они знают, как я выгляжу. Но только как Мэдди, их подруга и официантка. Теперь, когда они знают о нас, они будут смотреть на меня по-другому, — она зажала губу между зубами.

— Тетя Джина и Бекка любят тебя. Тебе не о чем беспокоиться.

— Но как же твой отец? — она бросила на него обеспокоенный взгляд.

— Он будет слишком занят, осуждая меня, чтобы беспокоиться о тебе.

Хотя он сказал это беззаботно, в его голосе прозвучала нотка беспокойства. И она слишком хорошо знала это чувство. То, когда ты не чувствуешь себя достаточно хорошим.

— Ладно, — сказала она, сделав глубокий вдох. — Мы сделаем все это. Но сначала я приму душ и накрашусь, хорошо?

Двадцать минут спустя Мэдди вошла на кухню. Ее мама сидела за столом, склонившись над кроссвордом. Она подняла глаза, услышав Мэдди и положила ручку на газету.

— Доброе утро.

— Привет, мам. Я… эм… мы поздно вернулись, поэтому Грей остался у нас ночевать, — последние несколько слов вырвались в спешке, налетая друг на друга.

— Привет, Грей, — сказала ее мама, ее выражение лица было зловеще нейтральным. — Как ты?

— Я в порядке, спасибо, миссис Кларк. А как Вы?

— Я очень хорошо. Если не считать того, что мои дочери дерутся как кошки, — она одарила его язвительной улыбкой. — Надеюсь, что ты поможешь Мэдди все уладить. А теперь не хотите ли кофе? В кофейнике есть немного.

— Вообще-то, мама, мы идем к Грею на завтрак, — сказала ей Мэдди. — Но сначала я могу приготовить тебе что-нибудь поесть.

— Я вполне способна сама приготовить себе тост, — сказала она с укором. — Тебе не нужно беспокоиться обо мне.

— Хорошо, — это все еще было странно. Стоять на этой кухне рядом с Греем Хартсоном. Мэдди чувствовала его тепло позади себя. — Думаю, увидимся позже.

— Увидимся, — ее мама взяла ручку и прижала ее к губам. Когда Мэдди повернулась, чтобы уйти, ее глаза встретились с глазами Грея, женщина снова заговорила.

— О, Грей, можно тебя на пару слов. Наедине?

— Правда, мам? — Мэдди вздохнула.

— Все в порядке, — Грей подмигнул ей. — Конечно. Что случилось, миссис Кларк?

— Наверное, тебе лучше называть меня Дженни, — услышала она слова своей мамы, когда Мэдди вышла в коридор и неохотно закрыла дверь.

Она должна была почувствовать облегчение. В конце концов, они сделали первый шаг.

Но она не могла отделаться от ощущения, что им предстоит преодолеть еще сотню пролетов.

***

— Ты в порядке? — спросил Грей, когда они подъехали к его дому. Мэдди отвезла их на своей машине. У нее была пара часов до смены в закусочной, но она чувствовала себя лучше, когда ее машина была здесь. Это был своего рода путь к отступлению.

На случай, если она понадобится.

— Что сказала моя мама? — спросила она его, когда они вылезли из машины. Он выглядел таким спокойным, когда обнял ее и притянул к себе. Когда они шли по дорожке к дому его отца, он посмотрел на нее сверху вниз.

— Она напомнила мне, что под всеми этими остротами у тебя мягкое сердце.

— Надеюсь, ты сказал ей, что у меня нет сердца, — она покачала головой. Это было в духе ее мамы — сказать что-то подобное.

— Я сказал ей, что твое мягкое сердце — одна из причин, почему ты мне нравишься, — он усмехнулся. — Наряду с твоими остротами, — он повел ее к задней части дома.

— Куда мы идем?

— Ты — семья. Мы войдем через заднюю дверь.

В доме Хартсонов полным ходом шел завтрак. Сквозь сверкающее стекло окна Мэдди видела, как Бекка держит ломтик тоста и бурно жестикулирует им. Тетя Джина что-то говорила ей с улыбкой на лице. А отец Грея молча наблюдал за ними, его глаза были мягкими, пока две женщины вели беседу.

— Ты готова? — спросил ее Грей.

— А если я откажусь? — она усмехнулась.

— Тогда я напомню тебе, что сделал это первым. И я даже согласился поговорить с твоей мамой наедине.

— Хорошо, я готова. Но не оставляй меня с ними наедине.

— А я и не собирался, — он подмигнул и толкнул дверь.

Три пары глаз смотрели на них, когда они вошли в кухню. Глаза тети Джины были полны любопытства. Глаза Бекки были расширены от волнения. А мистер Хартсон? Он выглядел… настороженным.

— Доброе утро, — сказал Грей, его голос звучал легко, когда он вошел. — Я привел Мэдди на завтрак. Надеюсь, вы не против.

Первой пришла в себя тетя Джина. Она встала и широко улыбнулась.

— Конечно, все в порядке. Мэдди здесь всегда рады. Проходите. Сейчас я принесу кофе.

Глаза Бекки все еще блестели.

— Ты можешь сесть здесь, — сказала она, похлопав по стулу рядом с собой. — И мы все можем послушать, как Грей расскажет нам, почему он не пришел домой вчера вечером.

— Бекка, — сказала тетя Джина. Это был не вопрос, а скорее предупреждение.

— Эй, я беспокоилась о нем, — запротестовала она, озорная улыбка озарила ее лицо.

— Я водил Мэдди на свидание.

Бекка повернулась на своем стуле, чтобы посмотреть на них обоих.

— Так вы двое действительно встречаетесь? — спросила она, повернувшись к Мэдди. — Тетя Джина сказала мне, но я ей не поверила. А заставить Грея открыться в чем-либо — все равно что пытаться расколоть камень.

— Заткнись, — сказал Грей, садясь на сиденье рядом с Мэдди. Он перекинул руку через спинку ее стула. — Мы встречаемся, ясно?

— О Боже! — сказала Бекка, наклоняясь вперед, чтобы обнять Мэдди. — Это потрясающе. Я никогда бы не подумала, что вы будете встречаться после Эш… — она запнулась, как будто подумала о том, что ей лучше сказать. — Значит ли это, что ты будешь приезжать домой чаще? — спросила она Грея.

— Мы все еще работаем над этим.

— Я всегда хотела сестру, — сказала Бекка Мэдди. — Ты не представляешь, какой это ад — иметь четырех братьев.

— Могу себе представить, — сказала Мэдди, ее голос был спокойным.

— Весь этот тестостерон и драки. И подружки, — Бекка закатила глаза. — За исключением нынешней компании, конечно. Быть сестрой четырех братьев Сердцеедов — это особый вид ада. Наверное, в прошлой жизни я сделала что-то очень плохое.

— Ты сделала несколько плохих вещей и в этой жизни, — заметила тетя Джина. — А теперь давайте прекратим эти двадцать вопросов и дадим нашей гостье позавтракать. Мэдди, хочешь яичницу с беконом? — спросила она, вставая, чтобы отнести еду.

— Звучит замечательно, — с благодарностью сказала Мэдди, заметив, что Бекка все еще смотрит на нее и Грея.

— Я тоже буду немного бекона, — сказал Грей, подняв свою тарелку.

— Ты можешь обслужить себя сам, молодой человек, — сказала ему тетя Джина, покачав головой. — Ты не гость и у тебя все еще есть одна здоровая рука. Если только она не будет ранена, я не собираюсь обслуживать тебя, — она громко вздохнула. — Мэдди, дорогая, не хочешь ли ты апельсинового сока?

— Да, пожалуйста.

Мэдди сдержала улыбку от того, как тетя и сестра Грея обращались с ним. Казалось, он ничуть не расстроился. Единственным человеком, который не сказал ни слова, был его отец, который внимательно наблюдал за ними.

Глава 26

— Ты читал это? — спросил Марко по телефону несколько дней спустя. Грей сидел за столом в столовой, перед ним лежал раскрытый экземпляр журнала «Рок» за этот месяц. Курьер принес его сегодня утром — постучал в дверь двадцать минут назад и вложил толстый конверт в руку Грея. Он сразу же отнес его на кухню, которая, к счастью, была пуста и открыл его, пролистывая страницы, пока не нашел ту, на которой была наклеена его фотография.