Забери меня домой

— Да, я читал.

— А Мэдди?

— Пока нет. Она работает. Я заеду за ней и дам ей почитать, — он еще раз пролистал глянцевые страницы. — Все не так уж плохо. Она знала, что они напечатают что-нибудь о ее пребывании в Анселле. Если что, она отделалась легче, чем я надеялся. Спасибо за помощь. Я ценю это.

Что-то пискнуло. Это должен был быть телефон Марко.

— Одну минуту, Грей…

— Я, наверное, должен позвонить в отдел рекламы. Они хорошо поработали. И ты говорил со звукозаписывающей компанией о Брэде Риксоне, верно? Сказал им, что я не хочу, чтобы он был рядом со мной, — продолжил Грей.

— Да. Я сказал им, что он расстроил твою девушку, и ты не хочешь находиться с ним в одной комнате, хотя ты и не рассказал мне всех подробностей, — Маркус вздохнул. — Но Грей…

— Если я увижу его, то ударю этого ублюдка. Ты ведь знаешь это, верно?

— Да. Но сейчас это не важно, — Марко заговорил быстро, пытаясь не дать Грею перебить его снова. — Я только что получил сообщение. В Твиттере есть ссылка на видео. Оно становится вирусным.

— Какое видео?

— Видео с Мэдди, когда она училась в Анселле. Секс-видео. Ты знаешь об этом?

Как будто кто-то ударил его по лицу. Грей физически отшатнулся.

— Где Брэд занимается сексом с другой женщиной рядом с ней? — спросил он, его желудок перевернулся.

— Похоже на то. Господи, это нехорошо. Какого черта ты не сказала мне об этом, когда рассказывал о Брэде?

— Потому что Мэдди не хотела, чтобы кто-то знал. Это должно было быть старой историей, — Грей провел пальцами по волосам. — Ты можешь замять это? Заставить Твиттер убрать это?

— Да, я могу попытаться. Но это займет время. И кто-нибудь другой просто опубликует это снова. Эти вещи как мухи. Каждый раз, когда ты думаешь, что избавился от одной, появляется другая, — он прочистил горло. — Мне нужно сделать несколько звонков. Но держи свой телефон поблизости, и я дам тебе знать, что происходит.

— Мне нужно найти Мэдди, — сказал Грей, его желудок сжался. Мысль о том, что это видео находится в открытом доступе, разорвет ее. Все увидят его, и она снова почувствует себя жертвой издевательств. — Сделай все возможное, чтобы это исчезло.

— Я постараюсь.

Грею не понравилось, что Марко звучал не очень уверенно. Он поджал губы и убрал телефон в карман, когда его сестра спускалась по лестнице.

— Бекка! — позвал он, благодаря Бога за то, что у нее сегодня выходной. — Ты не могла бы подвезти меня в город?

Она спустилась по лестнице.

— Конечно, — сказала она, собирая волосы в хвост. — Что случилось, у тебя синдром отмены Мэдди?

— Нет, — он перевернул свой телефон, чтобы она могла видеть экран. Бекка пролистала твиты, ее глаза расширились, когда она увидела их содержание.

— Вот дерьмо, — прошептала она. — Бедная Мэдди.

— Это убьет ее. Я хочу быть там, когда она узнает.

— Хорошо, — сказала Бекка, снимая ключи с крючка на стене. — Пойдем.

***

Мэдди убрала со стола, который недавно освободила компания, нагромоздила тарелки, а затем взяла кружки, стаканы и аккуратно их составила. Она отнесла их на кухню, толкнув металлические двери, а затем поставила их перед посудомоечной машиной.

— Они не притронулись к своей каше, — ворчал Мерфи, вытряхивая остатки в мусорное ведро. — Иногда я не знаю, зачем я беспокоюсь.

— Что тебя гложет? — спросила она его. — У тебя весь день плохое настроение.

— А ты уже несколько недель беспричинно счастлива. Куда делись все эти язвительные замечания и мудрые подколки? — спросил ее Мерфи. — Я ненавижу счастливых людей.

— Нет, не ненавидишь.

Он посмотрел на нее с поднятыми бровями.

— Правда, ненавижу. Так не могла бы ты сбавить тон своей улыбки?

Она даже не заметила, что улыбается. Похоже, это происходило часто. С тех пор, как она поговорила с Греем по душам на пляже, и они открылись друг другу как пара, она чувствовала себя легкой как перышко. Ее щеки начали болеть.

— Счастливые официантки — это хорошо для бизнеса, — заметила она. — Я делаю тебе одолжение.

— Хм… — Мерфи задвинул тарелки в посудомоечную машину. — По моему опыту, счастливые официантки предупреждают об увольнении. Есть определенная закономерность.

По наитию она наклонилась вперед и поцеловала его в щеку. Она не была уверена, кто удивился больше — Мерфи или она.

— Я не ухожу, — сказала она ему. — Я просто счастлива. Постарайся тоже порадоваться за меня.

Взяв чистящий спрей и тряпку, она вернулась в закусочную, чтобы протереть стол. Группа девушек смотрела в свои телефоны и о чем-то хихикала. Она погладила джинсы, чтобы найти свой собственный телефон, и поняла, что оставила его в кармане куртки, висевшей на кухне.

Дверь открылась, раздался звонок, и вошла Джессика Мартин с двумя другими принаряженными женщинами.

— Займите столик, я принесу меню, — позвала Мэдди.

— Вообще-то, Мэдди, — сказала Джессика, подойдя к стойке. — Я просто пришла убедиться, что с тобой все в порядке.

Брови Мэдди сошлись.

— Я в порядке, спасибо. А ты как? — ей стало интересно, разговаривала ли с ней Эшли.

— Ну, не я та, кто стал вирусом, так что у меня все отлично, — Джессика улыбнулась. — Я рада, что ты не позволяешь этому беспокоить тебя. Люди будут говорить, верно?

Итак, новости о ней и Грее были опубликованы. Она знала, что так и будет.

— Ты читала статью в журнале?

Джессика покачала головой.

— Какую статью в журнале? Я говорю о том видео с тобой и твоим… я не знаю. Он был парнем? А девушка, она была твоей девушкой? Я живу здесь, в Хартсонс Крик, и не знаю, как работают эти отношения втроем, — она засмеялась. — Ты — темная лошадка, знаешь ли?

В груди Мэдди стало тесно. Она попыталась вдохнуть, но воздух не проходил. Дверь снова открылась и вошел Грей, казалось, что все в комнате повернулись, чтобы посмотреть на него.

А потом на нее.

Их глаза встретились, и она увидела, как ее беспокойство отразилось в его глубоких синих глазах.

— Мэдди… — сказал он, тяжело сглотнув.

— Я знаю, — ее голос был скрипучим.

— Привет, Грей, — Джессика улыбнулась ему. — Давно не виделись.

Он нахмурился.

— Я тебя знаю? — на секунду Мэдди захотелось поцеловать его.

— Я Джессика Мартин. Раньше была Джессикой Чилтон. Ты должен помнить меня. Я была чирлидершей, — она выглядела оскорбленной.

Он покачал головой, нахмурив брови.

— Мэдди, мне нужно с тобой поговорить.

— О, я слышала, что у вас двоих что-то произошло. Думаю, в этом есть смысл, верно? Она из тех девушек, которые привлекают плохих парней, — Джессика пожала плечами. — Я просто говорила Мэдди, какая она темная лошадка. Не думаю, что я когда-либо встречала кого-то, у кого раньше был секс втроем.

— Джуди, да? — спросил Грей. — Ты можешь заткнуться и оставить нас в покое?

Ее спина выпрямилась.

— Я платный клиент. Я не ожидаю, что со мной будут так разговаривать.

— Если ты сядешь и заткнешься, может быть, кто-нибудь придет и обслужит тебя, — сказал Грей.

Джессика открыла рот и снова закрыла его, покачивая головой, словно пытаясь разобраться в ситуации. Не обращая внимания на ее молчаливый протест, Грей взял Мэдди за руку и повел ее к двери кухни.

Мерфи поднял глаза от посудомоечной машины, когда они вошли.

— Эй, никаких посетителей здесь.

Мэдди вырвала свою руку из рук Грея и достала телефон из кармана пальто, быстро открыв его большим пальцем.

— Тебе не нужно смотреть, — голос Грея был низким. — Это заставит тебя чувствовать себя еще хуже.

— Мне нужно знать, насколько все плохо, — она открыла Твиттер и нахмурилась, когда эта чертова птица, казалось, застыла на экране.

— Все плохо, Мэдди, — мягко сказал он. — Очень плохо. Но я работаю над этим, хорошо?

На ее телефоне наконец-то открылся Твиттер, и она набрала свое имя. Когда появились результаты, она уставилась на экран, стараясь не заплакать.

Никогда в своих худших кошмарах она не представляла, что ее так размажут по социальным сетям. Плохо — это еще не то слово.

***

Грей наблюдал, как побледнело лицо Мэдди и разомкнулись ее губы, точно зная, что она видит. Он сам смотрел это и одно воспоминание об этом вызывало у него желание сесть в самолет до Лос-Анджелеса и протащить Брэда Риксона за волосы по Голливудскому бульвару.

Этот засранец заслужил это.

— О Боже, все это увидят, — голос Мэдди был слабым. — Джессика расскажет нескольким людям, они расскажут другим и все в городе будут знать.

— И когда они увидят это, они поймут, что ты была жертвой.

Она покачала головой.

— Нет. Они увидят во мне посмешище. Я не могу этого сделать. Я не могу вернуться туда и обслуживать клиентов, которые смотрят на это, — она зажмурила глаза, и из них выкатилась слеза. — Я просто… — ее голос надломился.

Мерфи подошел к Мэдди, бросив на Грея странный взгляд.

— Мэдди? Ты в порядке?

Она посмотрела на него, ее глаза заблестели и покачала головой.

Он взглянул на экран и нахмурился.

— Это ты?

Грей смотрел, как дрожат ее руки, когда она передавала ему телефон.

— Ты, наверное, захочешь, чтобы я ушла, — сказала она. — Я понимаю.

— Ты хочешь пойти домой? — спросил ее Мерфи.

— Нет, я имею в виду, что ты захочешь меня уволить.

Он нахмурился еще больше.

— Зачем мне увольнять своего лучшего работника?

— Ты же видишь, что это такое, Мерф? — спросила она, снова показывая ему свой телефон. — Это секс-видео. С моим участием. И все твои клиенты будут знать, как я выгляжу без одежды.

— Мэдди…

Она вдохнула воздух, ее грудь быстро поднималась и опускалась.

— Я не могу с этим справиться. Не могу. Мне нужно уйти…

— Я отвезу тебя домой, — сказал Грей. — Бекка ждет снаружи.

— Я не могу пойти домой. Мама не знает об этом, — она закрыла рот рукой. — О Боже, мама узнает.

У нее началась гипервентиляция, дыхание стало поверхностным и неровным. Грей потянулся к ней, но она отпрянула, словно его ладонь могла ее обжечь.

Он чувствовал себя беспомощным. И виноватым. Потому что это была его вина. Она жила с этим секретом долгие годы. Никто в городе не знал истинной причины ее отъезда из Анселла. Но теперь, благодаря ему, ее имя будет у всех на устах.

— Я закрою закусочную, — сказал Мерфи, его голос был тихим. — Иди домой, Мэдди. Туда, где тебе место, — он посмотрел на Грея, затем снова на нее. — Хочешь, я отвезу тебя?

— Моя машина снаружи. Я сама сяду за руль.

— Я поеду с тобой, — быстро сказал Грей. — Мы можем поговорить о том, что делать дальше. Позволь мне сказать Бекке, хорошо?

Голос Мэдди был твердым, несмотря на слезы.

— Нет. Мне нужно побыть одной, — ее руки были обхвачены вокруг тела, как будто она защищала себя. Казалось, что она отгораживается от него.

Господи, он чувствовал себя бесполезным. Он хотел что-то сделать. Что угодно, лишь бы убрать с ее лица уязвленное выражение. Он хотел заключить ее в свои объятия и защитить от всего.