Подкидыш для бизнес-леди

Глава 37

Время в дороге было для меня пыткой. Нервы на пределе. Неизвестность пугала. В голове, практически не переставая, гудел набат. Мысли о Тарасе были тревожные. Ни заверения Элины, ни аргументы Минина не успокаивали.

В приемном покое нас заверили, что состояние пациента стабильное, но он пока не разговаривает, хотя находится в сознании. По лицу Эли я поняла, что это ей не нравится.

- Кто из вас Милана? – спросил врач. – Пациент, придя в себя, назвал именно это имя.

На этом основании именно мне разрешили навестить Тараса. С замиранием сердца вхожу в палату. Тарас лежит, безучастно глядя в потолок. На звук открывающейся двери не отреагирует.

Врач еще в приемном покое предупредил, что не стоит ни плакать, ни кричать. Разговаривать спокойно. Пытаюсь следовать ее советам, хотя все внутри меня кричит. Хочется броситься к Тарасу, крепко обнять его, но понимаю – этого делать нельзя. Он весь в бинтах. Как сообщила медсестра, есть переломы ноги и руки. Обнадежила, что внутренние органы не повреждены. Но сотрясение серьезное.

- Тарас, милый, - с трудом сдерживаю слезы, - посмотри на меня. Он поворачивает ко мне лицо, но на нем нет никаких эмоций.

- Ты узнаешь меня? – спрашиваю с внутренним трепетом. Но Тарас молчит. И не просто молчит, а вообще никак не реагирует на мое появление и слова.

Сажусь на стул рядом. Глажу его руку. Заглядываю ему в глаза. Но отклика – никакого. Становится страшно. Смотрю на врача. Он знаком приглашает меня выйти.

- Что это с ним? Почему он молчит?!

- Так бывает при сильном ушибе головы. Мозг утрачивает некоторые функции. Но в большинстве случаев это кратковременная симптоматика. К сожалению, вполне возможна посттравматическая амнезия. Но выяснить это пока невозможно. Будет ясно, когда он заговорит.

- Доктор, скажите, насколько это серьезно и что я могу сделать?

- Пока ничего определенно сказать нельзя. Время покажет. А пока – терпение. Вы останетесь с ним или уедете? Я думаю, он не случайно назвал ваше имя. Значит, вы ему дороги, и ваше присутствие могло бы ускорить его выздоровление.

- Конечно же, я останусь с ним.

- Кем все-таки вы ему приходитесь? Жена?

- Почти, - отвечаю, а у самой слезы ручьем.

- Вам надо держать себя в руках, особенно, когда вы рядом с ним. Ему нужны только положительные эмоции и присутствие рядом близкого человека. Пройдемте в кабинет, я отдам вам его телефон. Может быть, он понадобится.

- Так я прямо сегодня смогу остаться в клинике?

- Безусловно, если это возможно. Ваши друзья, надеюсь, позаботятся и обеспечат вас всем необходимым.

Элина бросилась обнимать меня, засыпала вопросами. А я в ответ только показала ей телефон, который дал мне врач. С трудом рассказав о состоянии Мамаева, смотрю с надеждой. Жду, что она, как всегда, все объяснит, все расставит по своим местам. И все будет, как прежде.

Не будет этого странного исчезновения Юли, ужасного отъезда Соболева. Главное – не будет этой страшной аварии…

Но Элина на этот раз не находит возможности изменить ситуацию. Минин молчит, листая телефон Тараса.

- Как зовут его воронежского друга? - спрашивает меня. Я с трудом пытаюсь вспомнить фамилию.

- Шувалов, - подсказывает Элина. А у меня всплывает имя:

- Данила, - говорю, как автоответчик, попутно недоумевая, зачем оно ему надо.

- Стоп! Я встречал в контактах это имя или что-то похожее, - говорит радостно, словно от этого зависит выздоровление Тараса. Мы с Элиной смотрим на него в ожидании объяснений.

Минин, не обращая на нас внимания, прокручивает контакты:

- Вот! – радостно восклицает он, удивляя нас с Элей еще больше, - Дан. Наверное, это и есть его друг Шувалов.

- И что? – вопрос Эли опередил аналогичный запрос от меня.

- Как что? Он, наверняка, знает, зачем Мамаев ехал в Воронеж и подробности аварии. А если не знает, то ему несложно будет это выяснить. Он здесь среди своих и поможет в поиске Соболевых.

Я смотрю на него, как на ненормального. Какие Соболевы? Что мне до них? Сейчас важно только одно – состояние Тараса.

Но у Элины в глазах появляется интерес к информации Минина.

- Подожди-подожди. Шувалов может нам пригодиться и по другому вопросу. Я так поняла, что ты хочешь остаться в больнице? – обращается она ко мне.

- Ну да. Думаю, иначе и быть не может. Разве я смогу уехать?!

- Вот именно. Тебе надо будет где-то остановиться. Надеюсь, Шувалов, не откажет тебе во временном пристанище. Набирай этого Дана, - обращается она уже к Минину.

Телефон долго не отвечает, словно испытывая наше терпение. Наконец, слышен мужской голос:

- Мамаев, ты что ли? Ты куда пропал? Звоню вторые сутки…

Минин перебивает его гневную тираду:

- Это не Мамаев. Он в больнице. А мы с Миланой приехали в Воронеж навестить его.

- Что с ним? – кричит Данила, - в какой больнице? Я сейчас же подъеду.

В ожидании Шувалова Элина и Минин пытаются втолковать мне, что Данила в чужом городе для меня просто необходим. Ведь Элина не сможет долго оставаться со мной, ей придется вернуться на работу. А для Минина – это реальный помощник в розыске Соболевых.

Я пока не до конца понимаю, зачем мне нужен Шувалов. Мысли только о Тарасе. Мне хочется поскорее вернуться к нему в палату. И быть с ним рядом столько, сколько понадобится. И неважно, как я там устроюсь.

Важно только одно: видеть его, держать его за руку, говорить с ним и постараться вернуть его к действительности…