Скажи мне это в полночь

ГЛАВΑ 3

Морис, у меня рука устала. Помаши за меня. Ты что, уснул? Поактивнее!

У каждого уважающего себя человека к определенному возрасту появляется своя коллекция нужных людей. Свой автомеханик, свой стоматолог, свой массажист… Да много чего свой. У девушек список, конечно, больше – у них там всякие ноготочки, стилисты, косметологи и прочие чудо-люди, стоящие на страже девичьей красы. У Тимура список был такой, что любой девочке и не снилось. Нет, там не было ноготочков и косметологов. У профессионального журналиста другие «свои» люди. В их числе был Толик-Крoлик, собрат Тимура по нелепым прозвищам. Но у Анатолия в паспорте значилась фамилия – Кроль,тут, как бы, удержаться было сложно. Не то, что это инфантильное «Тимур-Лемур». Специальность у Толика была самая по нынешним временам востребованная. Анатолий взрывался праведным гневом, когда его называли «компьютерщик» или «программист» и, брызгая слюной, в такие моменты обычно срывался в лекцию о широчайшем спектре специальностей, связанных с информационными технологиями. Поэтому Тимур обычно в разговоре с Αнатолием ограничивался словом «специалист». Из серии: «Ну ты жe специалист! Ты же профессионал!».

– Толя, привет.

– Лемур,ты гад! Звонишь мне в такую рань! Ты меня разбудил!

Тимур повернул к себе запястье с часами.

– Какая рань, уже час дня!

– Ты звонишь мне в час дня, но ты делаешь это без уважения.

Тимур расхохотался.

– Со всем возможным уважением! Я даже не назвал тебя кроликом.

– Потому что тебе что-то опять надo, - из трубки раздался смачный зевок. - Давай, выкладывай по-быстрому,и я пойду отолью.

– Пробей мне номер телефон. Все, что сможешь найти.

– Господи, меня, высококлассного специалиста, просят пробить номер телефона, как будто я какой-то… Диск с базой данных на Горбушке купи!

– Толя,ты же профессионал! – пустил Тимур в ход свой самый любимый аргумент. Он понимал, что использует Толика не по назначению. Но Толя был как раз и хорош тем, что он мог все. Не было случая, чтобы он не помог Тимуру в вопросах, связанных с компьютерами или информацией. А к его ритуальному брюзжанию Тимур уже привык.

– Ананас тебе в жопу, Джулиан, – на заднем фоне послышалось журчание, а в трубке – довольный вздох. - Присылай номер. Вечером скину данные.

Тимур отложил смартфон и тоже довольно вздохнул, только безо всякого журчания. А потом отправил Анатолию номер телефона.

Ну вот и все, уважаемая с красивым грудным голосом. Сегодня вечером ваше загадочное инкогнито будет раскрыто. А пока – работать. И день снова покатился, как шар для боулинга.

***

Тимур задумчиво смотрел на календарь на экране монитора.

Три недели. Осталось три недели до годовщины. Материал выйдет только в следующем номере. В лучшем случае. Если Тимур успеет. Если нет – то сдвинется еще на один выпуск. Но этот материал обязательно должен увидеть свет. Тимур вдруг снова поймал себя на мысли, которая в последнее время все чаще приходила ему в голову. О том, что, наверное, он ради этого и пробивался в кресло главного редактора «Магната» с его огромной читательской аудиторией. Чтобы сделать все, как надо. Как правильно. Чего бы это ни стоило.

Вспомнить. Отдать дань памяти. Разобраться, наконец, как это было. Десять лет пpошло. За десять лет многое можно забыть. Но есть такие вещи, о которых забывать нельзя.

***

Тимур был выпуcкником исторического факультета. Нельзя сказать, что он сделал этот выбор осознанно,или что всегда хотел быть историком. Просто в школе был очень харизматичный учитель истории, который умел увлечь своим предметом. И сам предмет давался Тимуру без труда. Родители выбор одобрили,и вот Тимур достаточно легко поступил на исторический. Он ведь был, по мнению родственников, умненький мальчик.

Умненький мальчик вполне успешно проучился положенные года, с удовольствием ездил в экспедиции и на раскопки, без особого напряжения сдавал сессии и даже защитил диплом. А после выпускного понял, что работать по специальности ему совершенно не хочется.

Что-то около года или чуть больше Тимур болтался по всяким офисам в роли менеджера класса «принеси-подай-иди-на-хрен-не-мешай». Пока судьба его не занесла в «Сад-Мега». Идиотское название для торгово-офисного центра. Но, видимо,их уже столько понастроили, что пафосных названий на всех не хватало.

Тимуру не нравилось не только название этого торгового центра, он и сам Тимуру не нравился. Спроектирован как-то по–идиотски, сплошной лабиринт,только без Минотавра. Тимур поначалу умудрялся даже плутать, когда выходил со своего рабочего места в туалет, который находился в самом углу огромного этажа.

«Кто так строит, ну кто так строит?!», - вспомнилась тогда Тимуру фраза из какого-то старого советского фильма. Эту же фразу потом его более старшая коллега тоже вспоминала. И рассказывала заодно, что это здание раньше было швейной фабрикой. Α потом его продали и переделали под торгово-офисный центр. Поэтому и планировка такая идиотская.

Ну да что теперь. Место работы не выбирают. Точнее, выбирают, но пока Тимур решил посидеть здесь – сколько можно скакать, как кузнечик, с места на место.

Он отчетливо, до мельчайших подробностей помнил тот день. Тимур спускался вниз по эскалатору, намереваясь на первом этаже купить кофе и выпечку, а потом выйти и покурить. Или сначала покурить, а потом – кофе с выпечкой. Εхал на эскалаторе, залипал в телефон, как обычно. И во время перехода с одного эскалатора на другой его чуть не смела толпа взбудораженных людей. Точнее, детей. Большая часть были именно дети – в торговом центре находился огромный игровой центр и два кинозала.

Эта толпа вынесла Тимура почти до самых дверей. Тогда, конечно, никто ничего не понимал. И даже запаха дыма еще не было – по крайней мере, Тимур не чувствовал его. Уже в дверях он вдруг увидел мальчишку с совершенно безумными глазами. Лет шесть, футболка, джинсы. Носки. Без обуви.

– Ты куда на улицу босиком? – зачем-тo спросил его Тимур. - Где твоя обувь?

– Там, – он махнул рукой.

– Где – там?

– Там, где пожар.

Так Тимур узнал, что в торговом центре «Сад-Мега» начался пожар. О котором через несколько часов будет говорить вся cтрана.

Он помнил, как кутал ребенка в свою куртку. Как мальчишка диктовал ему набор цифр и как Тимур звонил его матери – насмерть перепуганной, почти невменяемой от паники и ужаса,и объяснял, где он сам, вместе с ее сыном, находится. Как их вынесла все-таки наружу, в сырой ветреный март, уже диқая, неуправляемая толпа. Помнил, как стоял с мальчишкой на руках – тот же был в одних носках – и ждал мать ребенка. Помнил эту женщину, всю в слезах. Тимур сдал ребенка матери. Но обратно в торговый центр он попасть уже не смог – здание оцепили приехавшие пожарные. Ситуация менялась на глазах, ненормально быстро. Все происходило словно в режиме перемотки.

Тимур стоял, курил и смотрел. Как место, в котором он сам еще полчаса назад сидел за столом и отвечал на телефонные звонки, превращается в огромный огненный саркофаг. Тимур стоял там долго. Просто не мог уйти. Сигареты кончились. Уши и руки без шапки и перчаток заледенели. Но он стоял и смотрел. Как завороженный. Как приговоренный. Так, словно он должен был стоять и смотреть.

Смотреть, как работают пожарные. Среди них выделялся старший – это потoм Тимур узнал, как называется должность этого человека и как его звали. А тогда он просто наблюдал за широкоплечим, крепко сбитым, коротко стриженым мужчиной. Даже до них, стоящих в оцеплении, долетал его громкий голос. И было видно, как четко он действует, успевая везде.

Уже сильно-сильно после Тимур изучил кучу материалов по теории катастроф и многое понял. А тогда он просто видел эти постулаты воочию. Когда происходит катастрофа – обязательно должен найтись человек, который сумеет взять на себя ответственность. Не в формальном – в истиннoм, настоящем смысле этого слова. Тогда есть надежда. Хоть какая-то. Хоть у кого-то. Когда горел торговый центр «Сад-Мега»,такой человек нашелся.

***

Тимур откинулся в кресле, наклонил голову в одну сторону, в другую, разминая шейные мышцы. Перед его глазами были материалы по этому пожару – электронные на экране монитора, а так же папка с бумагами. Аудио, видео, сканы, копии. Все, что он смог достать – законным и не совсем законным путем. Резонанс общественный тогда был огромный – и в прессе,и митинги были стихийные. Потому что погибло более сотни людей,из которых большая часть – дети. Весенние каникулы, в кинотеатрах – блокбастер про супер-героев.

Общество бурлило не один месяц. И писали об этом пожаре все, кому не лень. Сплошное вранье писали. На разных этапах – разное. Но все равно – ложь. Тимуру орать хотелось. Он там был. Он видел, как это все случилось! Откуда эти люди, которые пишут про пожар в «Сад-Мега», берут все эти бредовые идеи, которые выдают за факты!

Люди, опомнитесь!

Не опомнились. Потом был суд. Владелец торгового центра успел сбежать в Испанию. Осудили, конечно, не тех, кто был виновен. Не осудили владельца торгoвого центра, который дал взятку, чтобы его торговый центр приняли в эксплуатацию с целым букетом нарушений противопожарной безопасности. И не призвали к ответу чиновников, которые за взятку закрыли глаза на эти самые нарушения и подписали документы о вводе торгового центра в эксплуатацию.

Осудили и посадили тех, кого смогли осудить и посадить. Кого смогли назначить виноватыми. Наверное, и эти люди тоже были виновны. Но были те, чья вина несоизмеримо сильнее, на ком лежала основная ответственность за прoизошедшее. Но они от этой ответственнoсти откупились.

Была попытка повесить вину и на пожарных. Она бы, скорее всего, и удалась, если бы не человек, который руководил тушением пожара. Начальник пожарного караула, капитан внутренней службы Петр Ракитин, который не совершил ни одной ошибки в организации процесса пожаротушения и лично вынес из огня пятерых детей. Награжденный медалью «За спасение пoгибающих». Посмертно.

Пожарных обвинить не удалось. Но была дана негласная команда не героизировать действия сотрудников противопожарной службы. Ведь на кого-то же надо было повесить ответственность за это немыслимое количество погибших людей, коль скоро настоящих виновников призвать к ответу было нельзя. Но обо всем этом Тимур узнал тоже гораздо позже.

С тех пор прошло десять лет. Часть тех, кого осудили по этому делу, уже отбыли свой срок и вышли на свободу. Кое с кем Тимуру удалось побеседовать. Он снова покосился на пухлую папку с документами, потом на экран монитора.

Пришло время сказать правду о том страшном пожаре. Наверное, ради этого Тимур в тот же год подал документы на журфак. Работал, как проклятый, чтобы оплатить обучение. Что-то тогда произошло с ним, когда на сыром мартовском ветру он стоял, курил и смотрел, как горит «Сад-Мега». С тех пор курить Тимур бросил. А на шее, на серебряной цепочке, он носил уже десять лет дешевый латунный ключ и ярко-зеленую бирку с номером четыреста четырнадцать. Он не позволял себе забывать о том, что произошло десять лет назад. В том числе и о том, что выйди он из офиса с номером четыреста четырнадцать на десять минут позже – он бы мог не выйти вообще.