Гамбит искусного противника

— Осторожней, — не сдержался, прорычал он, оторвавшись от машины, на что Лиля выставила руки перед собой, как бы защищаясь.

— Не подходи.

— А ты не смей угрожать мне, сука. Думаешь, твоя сестра действительно может меня заинтересовать?! Мало того, что она малолетка, так еще и не в моем вкусе. У меня не встает на гномов, дорогая, да и чего греха таить? Она еще большая посредственность, чем ты. Как ее только на сцену выпустили с таким убогим танцем?! Честно?! Если бы в момент ее выступления мне воткнули нож в горло — это было бы скорее благословением, чем наказанием.

— Очень мило, — закивала она, после обернулась и направилась к дому, добавив, — Просто потрясающе.

— Хотя знаешь? — бросил в спину, затормозив ее у ступенек, — Может я смогу сделать исключение, чтобы посмотреть еще раз, как ты горишь изнутри.

Нет, разговор не должен был закончится так — он этого не хотел, поэтому и надавил на самое явное, слабое место. И если бы Лиля могла думать разумно, она бы увидела эту толстенную манипуляцию, вот только ей мешало кое что очень важное…Старые, грузные воспоминания слишком явно напомнили ей о себе горечью на языке, а страх растекался по венам быстрее крови.

И страх не из-за Макса.

Даже его персона сейчас пугала ее гораздо меньше, если пугала вообще. В эту конкретную секунду она думала только о том, чтобы защитить свое дорогое сокровище — Амелию. Лиля больше всего на свете боялась впутать в свою сложную жизнь свою сестренку — она к такому совершенно не готова, она еще ребенок, а Макс…С дуру она стала угрожать, а главное запрещать — ему! — какая же дура! Запретный плод сладок, а в его случае? Да он просто не сможет пройти мимо! Даже если просто из вредности.

«Надо срочно исправлять ситуацию…»

На последней ступени дома, она остановилась, замерла, в судорожных попытках найти выход. И он был. Единственный верный.

— Предлагаю сделку, — выпалила, как на духу, резко обернувшись.

Макс не мог не отметить, что с девушкой все же творилось что-то странное. Обычно она плыла, как в коконе, ничто не могло выбить почву из под ее ног, но сегодня все было иначе. Она была другой. Нервная, дёрганная и разболтанная. Ему даже показалось, что возможно отец перестал справляться с дрессировкой, но он быстро отбросил ядовитый мысли. Сарказм сейчас не лучший помощник, как и эмоции, которые эта особа вызывала даже против его воли. Сейчас важнее всего правильно расставить фигуры и прозондировать почву — его совершенно точно удивило, что отец попросил поговорить о его браке. Ее. С чего вдруг? Насколько он ей действительно доверяет? Что из ее трепа правда?

— Сделку?

Усмехнулся, но сам был напряжен до предела, сделав шаг в ее сторону. Лиля опять повела плечами — играть с ним в игры опасно, ей ли не знать, учитывая чей он сын, но другого выхода просто не было. Заставить Макса что-то сделать невозможно, уговорить тоже, запретить тем более. Нужно действовать хитрее — нужно давить на слабые места. В данном, конкретном случае — это его азарт. Петр тоже таким был, азартный любитель игр. Как говорится яблоко от яблони…

— Ты держишься от моей сестры на расстоянии, я говорю Пете, что ты изменился.

Макс опешил. Блядь, она серьезно?! Собирается соврать отцу?! Он, конечно, знал, что Амелия значит для Лилианы, но если вранье вскроется, она костей не соберет. Александровский старший ненавидел ложь в любом ее проявлении, а такую ложь, если он действительно послал ее к нему, чтобы выведать планы, покарает даже не смотря на всю свою страсть к этой сучке. Но стоп, сначала надо понять, действительно ли он так постарел, что доверяет своей подстилке такие разговоры?

— Ты действительно хочешь, чтобы я поверил в то, что он доверил тебе этот разговор?

— Думаешь, я вру?

— Думаю, что тебе нечего предложить и…

— Твой отец уверен, что от нашего разговора ты психанешь и просто не сможешь соврать, — выпалила она, теряя терпение из-за бессмысленного трепа, — Он рассчитывал, что ты не сдержишься.

Макс усмехнулся. Потерев губы, отвернул голову в сторону, стараясь не поддаться на отцовские предсказания. Сдерживаться действительно было сложно, фактически нереально, так сильно он ненавидел эту проблядь. Честно? Его при одном взгляде на нее потряхивало, и, твою мать, тот факт, что папаша был прав, только подливало масло в огонь.

— Прагматично, — все же выдавил он вместе с дежурной улыбочкой, а после и вовсе лениво пожал плечами, добавив, — Почему просто не предупредить свою малышку обо мне? Раз ты так боишься за нее.

— Она многого не знает и не понимает. Амелия может казаться любой, но по факту она еще ребенок.

Тихо прыснул, помотав головой — объяснения просто потрясающие. Он знал, что за всем этим кроется что-то еще, но это что-то ускользало от него, как не хватайся. Жаль, что времени нет, да и какое ему дело, если по правде? Никакого. Ему бы со своими демонами разобраться, прежде чем лезть к другим — нужно дожимать.

— А ты не боишься, что я действительно что-то задумал? Он тебя уничтожит, если поймет, что ты соврала.

— Выкручусь. Так что? Договорились?

Небрежным щелчком он отбросил белый фильтр Парламента и медленно, размеренно направился к ступенькам. Макс намеренно тянул время, заставляя Лилю нервно теребить то пальцы, то край шелкового топа, под которым часто вздымалась ее большая грудь. Ему это нравилось — заставлять нервничать и переживать, — а когда он остановился напротив, вовсе испытал маленький оргазм от вида бегущих глазок и приоткрытых, пухлых губ. Он прекрасно знал какую реакцию вызывал у женщин, и она никогда не была исключением. Ее карие глаза, смотрящие на него снизу вверх, доставляли ему почти физическое удовольствие, но гораздо больше удовлетворение он получал от ее унижений. Не только от самой ситуации, но и от предательской реакции ее же тела, которую она, как ни старалась, не могла подавить.

— А с чего мне о чем-то договариваться с тобой? — прошептал он, слегка коснувшись костяшками ее щеки, от чего девушка дернулась, будто он ебнул ее током.

Макс снова усмехнулся, рука на миг застыла в воздухе, после он заложил ее за спину, сжав там кулак, но сам оставался спокойным, как в танке. Холодным, как айсберг — подумала она.

— Я не врал, я действительно не против жениться на Ксюше.

— Хочешь сказать, что всего за пять лет наконец понял, что любишь ее? — не выдержала и саркастично приподняла брови, сложа руки на груди.

Чтобы защититься. Его близость ей не нравилась — слишком уж подавляющая, слишком уж…горячая. Быстро мотнула головой, лишь бы отогнать эти мысли и наконец заглянула в его глаза, засовывая страх подальше — сейчас это не лучшая реакция, какую девушка могла бы выдать. Хищнику нельзя показывать страх.

— Милая Лилиана… — протянул этот самый хищник вкрадчиво, как на охоте, — Я уже давно понял, что любовь — это никому ненужные обременения. Ксюша правильная партия, ее общество меня не раздражает, а еще она отлично получается на фотографиях. Большего и хотеть нельзя.

— Милый Максимилиан… — вторила ему, правда не так уверенно, — Ты можешь рассказывать кому угодно этот бред, но мы оба прекрасно знаем, что ты не из тех, кто делает так, как ему велят. И ты не из тех, для кого любовь — обременения.

— У меня были отличные учителя, — холодно бросил, отстранился и обошел ее фигуру, направившись к огромной, дубовой двери, — Сделки не будет.

— Я вижу, что ты врешь! — выпалила быстрее, чем он успел преодолеть достаточное расстояние, чтобы ей пришлось повысить голос.

Отлично. Ей не нужна была огласка, а здесь, как бы стереотипно не звучало, везде были уши. Лиля собиралась предать Петра, и это стоило держать в секрете. Быстро обойдя Макса так, чтобы встать перед ним, она нахмурилась, огляделась, словно вор, и зашептала.

— Он тоже думает, что ты врешь. Притворяешься. Петя хочет установить за тобой слежку — он боится тебя и всего, что ты можешь вытворить. Поэтому да, он действительно попросил меня аккуратно поговорить с тобой, делал ставку на твой взрывной характер.

— И ты проебалась, — констатировал мужчина, но не успел добавить еще пары шпилек, Лиля снова перебила, слегка мотнув головой.

— Пусть так, я все равно вижу, что ты притворяешься. Решил сыграть в хорошего сына, а потом выкинуть фокус? Флаг в руки, это ваши с ним разборки, но я не позволю втянуть в это дерьмо свою сестру. Поэтому я предлагаю тебе вполне себе выгодную сделку: ты не приближаешься к ней, я говорю, что ты подчинился.

— С чего бы ему верить тебе на слово, милая?

— А с чего ему мне не верить? Или у меня есть резоны тебя выгораживать?

Настало ее время издать смешок, а его сцепить челюсть. Теперь она была на коне, видела это по его напрягшемуся лицу и телу, что и придало больше уверенности даже в голосе.

— Условия просты и даже слишком: ты получаешь свободу до конца «своего обучения», а моя сестра живет в стороне от всего этого. И да, милый, у сделки есть срок годности: сейчас или никогда. Откажешься, разбирайся с ним сам, выкручивайся, как хочешь. Согласишься — всего маленькая услуга, взамен ты получишь свободу действий и перемещений.

— Гарантии?

— Я скажу, что ты принял правила игры. В универе ты вращался в кругу тех, кто что-то делает, и теперь тоже хочешь быть тем, кто что-то делает. Скажу, что ты хочешь обрести хотя бы подобие самостоятельности и личного пространства. Недоверие и чрезмерный контроль погубит все на корню — кому-кому, а твоему отцу известно какой ты человек и как сильно ты ненавидишь поводок и все с этим связанное.

— О Ксении?

— Вы общались все это время, она тебя поддерживала, и теперь ты видишь в ней в первую очередь друга и партнера. К тому же ты действительно всегда тепло к ней относился, Петя поверит — даю слово. Только сам не залажай, не взорвись и не попадись на его уловки.

— И тебе плевать, что будет дальше?

— Спрашиваешь плевать ли мне, что ты задумал? Да. Будешь ли копать под свою невесту, чтобы отменить свадьбу? Попробуешь выбить себе больше свободы, сходясь с тестем как можно теснее? Будешь ли тупо прожигать оставшиеся до двадцати шестилетия время? Мне абсолютно насрать, Макс, для меня важна только моя сестра. Она не должна быть втянута во все это.

Сказала, как отрезала, и протянула руку. Макс ее жать не спешил, хотя уже давно принял решение — проверить насколько Лилиана права, насколько сильно отец доверяет ей, дорогого стоило. Но согласиться сразу? Показать насколько ему понравилось предложение? Нет. Пусть помучается еще пару мгновений.

Хотя он даже переборщил. Лиля не была настроена шутить, только не сейчас — она теряла терпение, нервничала и слишком волновалась. Конечно девушка тоже не была до конца уверена: предлагать такое этому выродку, все равно что нацепить на грудь мишень. Он в легкую может отказаться и вскрыть обман прямо на ужине, лишь бы ей досадить, тогда ей точно конец. Петр ей доверял, в основном потому что думал, что она не осмелится ничего такого провернуть за его спиной, но все равно. Она знала, как сильно он ненавидит ложь, а такая ложь действительно могла бы принести много проблем. В перспективе.