(Не)любимый хирург

* * *

— Диагноз поставлен неверно, — перехожу на крик и бросаю папку на стол. Каждый студент в кабинете смотрит на меня. У некоторых от страха даже руки начинают дрожать, а кто-то просто старается не привлекать моё внимание.

— Ошибок не может быть. Я всё рассчитал, — парень, наконец-то, осмеливается дать мне отпор. Но, смотря на него, я понимаю, ему не быть врачом. Диагнозы, поставленные, им будут ошибочные.

— Спенсер, по-вашему, какой диагноз у нашего пациента? — приподнимаю свою бровь и внимательно смотрю на парня, который буквально пару минут назад сделал самую ужасную ошибку.

— По результатам у данного пациента сердечная недостаточность. А также я могу сказать, что была проведена обычная рядовая операция.

Я не перестаю смотреть на него и удивляться тупости студента. Здесь нужно быть уверенным в себе и своих знаниях. В своих силах, чтобы в дальнейшем не предстать перед своей совестью и ненавистью людей, что будут готовы тебя растерзать. Перевожу свой взгляд на остальных студентов, что сидят и внимательно слушают своего «коллегу». Внимание привлекает выражение лица рыжей бестии. Как всегда, она выглядит мило и дико сексуально. Знаю, эти два понятия противоречат друг другу, но по-другому образ юной докторши не описать. Опять в голове проносятся развратные картинки того, что я бы хотел с ней сделать.

— Ты можешь сесть, — сухо произношу, стараясь вернуть мысли в нужное русло.

Снова перевожу свой взгляд на рыжеволосую студентку. Совсем некстати она начинает водить кончиком ручки по губам, пока изучает свои заметки. Слишком нехорошо для меня. В голове вновь начинают оживать сцены с её прекрасным ротиком. В этих сценах нет ничего приличного, сплошной разврат и похоть. Мне нужно отвлечься от Айрис. Не думать о её пухлых губах, что могли сейчас оказаться в моей власти. Продолжаю изучать её взглядом. Айрис будто чувствует это и поднимает свой взгляд на меня. Два чистых изумруда сталкиваются со мной в немом поединке. Мы, наверное, смотрим друг на друга целую вечность, пока не замечаю, как зрачки Айрис расширились, а щёки покрылись пунцовым румянцем. Неужели малышка думает о том же, о чём и я?

— Мисс Сойер, — прокашливаюсь и с усмешкой на губах смотрю на неё. Девушка выходит из охватившего нас транса и даже выпускает ручку из рук. Та с глухим стуком ударяется об пол.

— Да, доктор Вальдес.

— А вы, что думаете насчёт того, что недавно сказал ваш коллега? — обхожу свой стол, уменьшая расстояние между нами. Девушка улыбается, а затем смотрит на парня. На несколько минут в помещении воцарилась тишина. — Или вы тоже считаете, что у нашего пациента сердечная недостаточность?!

— Нет, я так не считаю. Думаю, мой коллега немного ошибся.

— Ну так расскажите нам, в чём же ошибся ваш коллега? — скрещиваю руки на груди и облокачиваюсь на край стола.

— На первый взгляд, изучая историю болезни, может показаться, что это простая сердечная недостаточность.

— Как интересно. Никогда не думал, что сердечная недостаточность может быть простой. Вы меня удивили, — открыто издеваюсь над ней, и это доставляет мне удовольствие.

— Я ещё не закончила, — голос становится немного грубее и в то же время увереннее.

— Да, конечно, мы вас слушаем. Возможно, вы откроете мне и вашим коллегам новые познания, как ранее сделал Спенсер.

— Так вот о чём я… По всем результатам может, на первый взгляд, показаться всё не так плохо, но у него в конечном итоге порок сердца.

— Интересно. И как же вы к этому пришли?

Айрис продолжает смотреть на меня с той же уверенностью, что была у неё в первый день, когда правильно ответила на мой вопрос. Но сегодня в её взгляде что-то поменялось. Он буквально кричал, что она хочет большего. Доказать мне свою стоимость. Показать, что я могу ошибаться на её счёт. Сделать так, чтобы я пожалел о том, что недооценил такой дорогой камень. Но проблема в том, что меня очень тяжело удивить. А ещё труднее получить от меня похвалу. Сойер не догадывается об этом.

— В конце была упущена одна деталь. У нашего больного маленькие дефекты межжелудочковой перегородки сердца. А это напрямую говорит о том, что у него порок сердца. Что говорит вследствие ещё об одном, была проведена радикальная операция на сердце.

После этих слов девушка выдыхает и нервно сглатывает. Ожидает от меня ответа. Минуты длятся долго. Но это лишь для неё. Мне же нравится видеть её такой. Не знаю, почему, но чувствовать, как Айрис переживает, доставляет удовольствие.

— На этом у нас всё. Можете отправляться каждый по своим делам, — отталкиваюсь от края стола и поворачиваюсь к ним спиной, так и не дав ответа Айрис. Интерны очень быстро покидают помещение, оставляя меня в тишине. Не ушла одна Айрис. Чувствую, как её взгляд прожигает мне спину.

— Вы что-то хотели? — продолжаю заниматься своими делами, не обращая внимание на зеленоглазку.

— Вы так и не ответили, — слышу её шаги. Оборачиваюсь к девушке. Она оказывается настолько близко, что дыхание перехватывает.

— А вы у меня что-то спрашивали?

— Я говорю про задание.

— Хм…, — прищуриваю глаза, и делаю шаг к ней. Айрис начинает учащённо дышать.

— Ты собираешься стать хирургом, но при этом дрожишь как осиновый лист от моей близости, — обхватываю её запястье и двумя пальцами надавливаю. Сердце девушки бьётся так сильно.

— Что, чёрт возьми, происходит? — её голос дрожит.

— Как давно у тебя тахикардия?

— Это вас не касается. И я не припоминаю, чтоб мы переходили на «ты», — пытается освободиться из моей хватки, но тщетно. Притягиваю девичье тело к себе, соприкасаясь с ней лбами. Наши губы в миллиметре друг от друга. Внутри что-то взрывается. Её запах настолько завораживающий, что мой разум отключается напрочь. Желание попробовать её на вкус пересиливает всё остальное.

— Это охренеть как неправильно.

— Что?

— Плевать, — обхватываю её затылок рукой. — Хочу эти губы, чёрт возьми, — отключаю разум и впиваюсь в пухлые губы. В этот момент у меня окончательно сносит крышу.