Признание Босса

Глава 22

Я всё могла предположить, но только не то, что человек, избивший женщину, будет стоять в гостиной с огромным букетом роз и подарочным пакетом из ювелирного бутика, счастливо улыбаясь той, что когда-то говорила ужасные гадости про него.

Как только Сэл замечает меня, то сразу же сглатывает и делает шаг назад, словно его поймали на месте преступления. То же самое происходит и с Мартой. Она бледна и не находится, как это объяснить.

— Хм, я не знал, что у тебя гости, дорогая. Но я рад видеть тебя, Лавиния. Как ты здесь оказалась? — спрашивает Сэл, медленно натягивая улыбку и приближаясь ко мне.

— Я… Итан попросил Карла… соврал ему о том, что именно ему нужно поговорить с Мартой, чтобы Карл не знал обо мне. В общем, я хотела увидеть Марту и задержаться на пару дней. И… я сейчас соберусь и уеду. Простите, что… оказалась здесь без разрешения, — мямлю я.

— Ох, брось, Лавиния. Мы всегда счастливы принять тебя у нас. Поэтому нет никакого повода, чтобы ты уезжала. Будь здесь столько, сколько захочешь, тем более Марте нужно общение. Дорогая, это для тебя, — Сэл протягивает Марте цветы и украшения.

— Спасибо, котик. Прости, я абсолютно забыла о том, что ты приедешь. Была слишком взволновала появлением Лавинии из ниоткуда. Прости, милый, — Марта нежно улыбается Сэлу, и он отвечает ей тем же.

— Не беспокойся, такое случается. Что ж, раз у тебя уже есть компания, то я поеду обратно. Напиши мне, когда будешь готова видеть меня. — Он целует её в губы, а я отворачиваюсь.

— Но… но мы садились ужинать, а ты ещё не ел. Лавиния, ты же не будешь против, если Сэл останется с нами, и мы все вместе поужинаем, да? — с надеждой спрашивает Марта, словно от меня зависит, будут у них отношения или же нет. А на самом деле это меня абсолютно не касается.

— Ничего не имею против. Абсолютно ничего, — отвечая, натягиваю улыбку, и Марта облегчённо вздыхает.

— Отлично! Я так рада. У нас будет небольшой семейный ужин. Жаль, что Карла нет, но мы и без него хорошо проведём время. Я сейчас поставлю цветы в вазу, а ты, Лавиния, будь добра, расставь тарелки и приборы на столе. — Марта радостно уносится в гостиную.

Наши взгляды с Сэлом пересекаются, и я сразу же прячу свой, направляясь к шкафчикам.

— Спасибо, что приехала и не забыла о ней, Лавиния, — приглушённо говорит Сэл.

— Не за что меня благодарить. Мои мотивы были искренними, — передёргиваю плечами.

— Нет, — Сэл останавливает меня за руку, и я поднимаю на него взгляд. На самом деле стыдно смотреть ему в глаза. Он же был там. Был и видел меня, лежащей на подстилке.

— Именно поэтому и благодарю. Ты заслуживаешь не только благодарности, но и уважения к себе. Если ты что-то и делаешь, то всегда от сердца. Это очень ценно в нашем мире. Именно это и вызывает невероятную гордость за то, что я тебя знаю. Ты в порядке, Лавиния?

Его вопрос ставит меня в тупик, и я быстро киваю.

— Замечательно.

— Я не хочу, чтобы ты считала, что моё отношение к тебе изменится из-за того, что я видел. Нет. Наоборот, ты выбралась. Выжила. Справилась. Идёшь дальше. Это доказывает твою силу и…

— Пожалуйста, мы можем об этом не говорить, — обрываю Сэла, раскладывая тарелки.

— Да-да, конечно. Марта знает? Ты ей рассказала?

Отрицательно мотаю головой.

— Не набралась храбрости. Не получилось.

— Не заставляй себя, просто расслабься. Не вини себя, мы все совершаем грубые ошибки. Очень грубые. И зачастую подарками их не загладить, но это всё, что мужчинам доступно в первое время, пока женщина не даст им шанс показать, что они готовы измениться ради них.

— И ты готов, Сэл? Готов контролировать себя и не лупить её? — язвительно фыркаю я.

Он тяжело вздыхает, и по его лицу пробегает тень стыда.

— Готов на многое. Готов обсуждать и уходить, чтобы остыть. Я сожалею, что так поступил, Лавиния. Сожалею и очень сильно. Я люблю эту женщину всем сердцем. Она для меня самое важное, и этот случай напомнил мне об этом. Мне плевать, будет она рожать или нет. Мы всегда можем найти варианты, чтобы она была счастлива. Для меня это главное. После стольких лет начинаешь ценить не умение женщины сосать, а то, что с ней можно делать без секса. Поэтому я учусь, тоже учусь быть тем, кого она простит, и для этого будут причины.

Его слова, конечно же, трогают меня, особенно в том состоянии, в котором я сейчас пребываю. Я не знаю, что ответить Сэлу на признание и не знаю, что на самом деле думаю об этом.

Марта возвращается, и мы садимся ужинать. Так странно быть снова в компании, среди других людей, а не в одиночестве или с Итаном, который зачастую молчит и смотрит на меня, ожидая чего-то сумасшедшего с моей стороны. Нет, Сэл и Марта смеются, обсуждают какие-то старые события, и я улавливаю тепло, исходящее от них. Это ужасно, ведь у Сэла есть жена, а Марта сделала всё для того, чтобы потерять ребёнка, но рядом друг с другом они гармоничны и выглядят так, словно ничего страшного не произошло. Как можно было простить друг друга? Ведь казалось, что между ними всё закончилось.

— Лавиния, присоединяйся к нам. Мы читаем «Человек-невидимка». То есть я читаю, а Сэл слушает, хотя зачастую он просто притворяется, что слушает. Он храпит, — весело предлагает Марта, разливая вино по бокалам. Она передаёт один мне, а два других Сэлу.

— Я так лучше воспринимаю услышанное. И разве я виноват, что ты настолько чувственно читаешь мне, что это расслабляет меня до состояния сна? — смеётся Сэл.

— Каждый день? Второй месяц? Я бы сказала, что ты слишком погряз во лжи, Босс, — журит его Марта, направляясь в гостиную.

— Но я же сплю рядом с тобой, так что не возмущайся. Меня всё устраивает. — Сэл опускается на пол перед камином и ложится на ковёр. Марта ложится рядом с ним и открывает книгу.

— Много уже прочли? — интересуюсь, расположившись в кресле.

— «Война и мир», «Гордость и предубеждение», «Божественная комедия», «Над пропастью во ржи» и вот уже немного осталось «Человека-невидимки», — охотно сообщает Марта.

— Вы не скучали, — замечаю я.

— Мне нравится, когда она читает вслух. Это счастье вернуться домой после долгого дня, смертей и сложных решений. Где никто не будет тебя трогать, а просто накормят ужином и почитают вслух. Мужчины не так сложны, как вам кажется, девушки. Нам нужна еда и зрелище. А лучшее зрелище рождает наша фантазия, поэтому давай, дорогая, подари мне новую главу. — Сэл приподнимаясь, целует Марту в макушку, и она так влюблённо ему улыбается. Искренне.

Пока Марта читает, я наблюдаю за ними. Эта пара словно образует вокруг себя уютный кокон, в котором хочется спрятаться. Хочется тоже ощутить его. Хочется прижаться к мужчине и верить ему. Хочется быть нужной кому-то. Хочется, чтобы вот так… близко, рядом, на одной волне. Так хочется… очень хочется, и я непроизвольно вспоминаю Лазарро. Я никогда ему не читала, но мы лежали на одном шезлонге и разговаривали о мире. О том, где сейчас жарче, а где холоднее. О том, что курица лучше рыбы. О многом таком неважном, но именно эти малозначащие слова создавали близость. А когда дело доходит до откровений, то они ранят. Сильно ранят.

Воспоминания накрывают меня. Моё сердце до боли сжимается, и я делаю глоток… а в бокале уже ничего нет. Не могу больше смотреть на них. Не могу понять, почему она его простила. Любовь? Нет. Любовь не должна прощать насилие. В любви её нет! Нет.

Поднимаюсь из кресла, и Марта останавливается. Сэл похрапывает во сне.

— Лавиния?

— Я пойду. Устала. Доброй ночи, — отвечаю, не оборачиваясь, и направляюсь на второй этаж.

Откуда-то появляется злость на Марту за то, что она не сказала мне о продолжении отношений с Сэлом. Даже не намекнула на это. Она просто говорила высокопарные вещи, признавалась в обмане, а о важном даже не упомянула. Я помню её слова о Сэле слово в слово. Помню те злость и ненависть. Помню ту ночь. Я всё помню, а она словно всё забыла. Как так можно? Я не понимаю. Не понимаю, и всё. Унижать себя из-за роскоши, из-за каких-то денег, за которые приходится расплачиваться жизнью. Всем, что у тебя есть. Чёртовой любовью. Это нечестно по отношению ко мне. Нечестно!

Стискивая зубы, с яростью ударяю ладонью по стене.

И ведь я постоянно думаю о Лазарро. Постоянно думаю о том, что он закрыл меня собой в ту ночь, отбросил от взрыва, всё просчитал наперёд, угадал, только бы я была жива. Если ему настолько была важна моя жизнь, то зачем он сделал это со мной? Зачем так гадко и низко издевался, доводил до безумия, насиловал, бил, швырял как куклу? Зачем? Неужели и это тоже прощается? Он даже не нашёл в себе сил поговорить со мной. Нормально поговорить, объясниться. Всего лишь его слова о том, что придёт, когда будет готов. Но меня это не устраивает. Он никогда не будет готов. Сэл пришёл к Марте. По моим подсчётам, чуть ли не сразу же после того, как она обосновалась здесь. Он проявил мужество и храбрость, чтобы признаться в том, что был не прав. Но Лазарро… нет-нет-нет, никогда так не сделает. Не нужны мне его извинения. Не нужны. Мне нужно другое. А вот что именно я не знаю.

Обида и скомканные мысли не дают мне спать. Помимо этого, я волнуюсь об отце и о том, что происходит в Лондоне, ведь понятия не имею, можно ли мне позвонить им и узнать, как у них дела. У меня есть мобильный, но я опасаюсь, что там снова нет доступа к международным разговорам. Всё это сваливается на меня, и я ворочаюсь до раннего утра. Только тогда засыпаю, да и то сплю плохо. То, что я узнала про Марту и Сэла не даёт мне покоя даже во сне.

Я просыпаюсь уставшая, ещё более разбитая и без ответов на свои вопросы. Даже ванна не спасает меня от унынья. Спускаюсь вниз и нахожу Марту, сидящей на диване с книгой. Она улыбается мне.

— Привет. Я заходила к тебе утром, ты спала. Уже обед, и я думаю, что ты голодна. — Она откладывает книгу и встаёт. Делает шаг ко мне, а я от неё. Улыбка спадает с лица Марты. Она хмурится и цокает.

— Я знаю, что ты считаешь меня лицемеркой…

— Как ты могла? Как ты могла простить его? Как? — с горечью в голосе перебиваю её.

— Лавиния, я же говорила, что была под властью обиды и злости. А в этот период можно натворить сотню плохих дел и усугубить состояние всех, кто был рядом. Я извинилась за это, но я… люблю его.

— То есть всё дело в любви? В чувствах, которые всё никак не могут умереть? Это ложь. Они умирают. И именно такие мужчины их убивают окончательно. Ты унижаешь себя тем, что позволяешь Сэлу считать, будто ничего не случилось. Это ведь повторяется. Ты сама говорила мне об этом. Постоянно повторяются побои. Они будут и в следующий раз. Они будут. Ты просто развязала ему руки и убедила в том, что всегда простишь, — резко отчитываю её.

— Лавиния, послушай…

— Нет! Я достаточно тебя слушала! Я только тебя и слушала! А ты мне в лицо врала! Ты вынудила меня доверять тебе и считать, что мы обе в одной лодке! Мы обе пострадали! Мы обе теперь чёртовы рабыни, которыми только пользуются! Ты убедила меня в том, что я могу найти в твоём лице соратницу, подругу по несчастью! Ты обманула меня! — обвинительно выкрикиваю я.

Марта опускает взгляд и качает головой.

— Он не бил меня раньше. Так иногда от ярости за мои проступки толкал, кричал, запирал, но никогда не бил. Я провоцировала его в тот день. Думала, что права. Я думала, что ты не сможешь быть рядом с Лазарем, и пыталась тебя уберечь. Я думала, что поступала верно. Я о многом тебе врала, чтобы ты… видела во мне подругу. Наверное, я тоже пыталась повысить свою самооценку, ведь редко бывает такая страсть долгое время, какая есть между мной и Сэлом. Я старалась помочь тебе…