Развод. Другая семья

Глава 5

Алевтина

- Глеб пусти! – со всей дури хватаю густые русые волосы мужа, натягиваю их на себя.

Но он не отступает.

К своему сожалению, понимаю, что плохо сопротивляюсь. Не по-настоящему, и он это чувствует. Поэтому продолжает начатое дело…

Если бы я захотела оттолкнуть его, то дала бы вазой или телефоном по голове. Или позвала охрану.

Но я так жестко не умею. И не хочу выставлять чувства напоказ. Прекрасно понимаю, что люди в доме – все сплошь и рядом работают на мужа, не на меня. Все переметнулись на его сторону, едва узнали, что я переписала на него основной пакет акций. Дурочка! Хотела доказать, что люблю. И между нами полное доверие.

Сразу после этого Глеб изменился на сто восемьдесят градусов.

- Пусти, - шепчу, констатируя, что теряю последнюю деталь нижнего белья.

Так сильно ещё никогда не хотела мужа. Так сильно давно не возбуждалась.

Вся эта ярость, непонятное подвешенное состояние в наших отношениях, которые убивают настроение, делают меня слабой, сейчас действуют по-другому. Придают перчинки этому странному горячему сексу.

Меня будто греет, что супруг выбрал секс со мной, не поехал к другим женщинам.

К любовнице.

Или к той… к другой жене…

Яростно оцарапываю спину возлюбленного. Издаю очень громкий неприличный стон. Приоткрываю глаза и смотрю на искаженное вожделением лицо супруга.

Оно сейчас совсем некрасивое. Даже наоборот, пугающее. Отталкивающее.

Но я сильнее впиваюсь пальцами в голые мощные плечи супруга, и… отталкиваю его со словами.

- Ну хватит!

Глеб издает что-то нечленораздельное и скатывается с меня, располагается рядом на кровати.

- Это было круто. Да? – поглаживает меня по бедру.

Молча сажусь на кровати, опираюсь спиной об высокую спинку. Аккуратно и внимательно оправляю на себе измятое платье, застегиваю пуговички на груди. Те, что остались. В порыве супруг оторвал две штуки, когда пытался жестко раздеть.

Из глаз снова катятся слезы.

- Так понравилось, что ты рыдаешь? – интересуется нагло Глеб.

- Шилов, что с тобой не так? – спрашиваю измученным голосом. – Почему ты считаешь, что как мужик такой офигенный? Честно? На троечку. Это твои девки готовы визжать, и ставить тебе десятку. А я как опытная женщина… - не успеваю договорить.

Муж резко поднимается с кровати и оказывается рядом с моим лицом.

Замахивается.

- Только попробуй… - шепчу дрожащим голосом.

Останавливается. Цепенеет. В ужасе глядит на свою руку. Взгляд такой, будто не понимает, что сейчас произошло или наоборот не произошло.

- С ним тебе было лучше да? – выдавливает яростно, сжимая пальцами обеих рук мои ключицы.

Ощущение складывается такое, что сейчас он сломает их. У меня тонкая кость. И мне уже кажется, что она хрустит.

- Это ты изменяешь мне. Трахаешься налево-направо. А потом возвращаешься домой, и раскладываешь меня где попало как шлюху. Чтобы потом обвинить во всех смертных грехах. Я ни в чем перед тобой не виновата! Ну случилось так, что ты у меня второй, а не первый. Мы не можем изменить этого!

- Я никого не трахал, пока ты не обвинила меня в этом! – рычит Глеб.

Поднимаясь на ноги, чуть качаюсь. Спрыгиваю с кровати. И покачиваясь иду к окну. Вглядываюсь в пожелтевшие листья деревьев за окном.

- Кажется, это наша с тобой последняя осень…

- Прекрати нагонять меланхолию, - рявкает муж и через секунду оказывается за моей спиной.

Медленно разворачиваюсь, и глядя в его наглые глаза шепчу:

- Я всё знаю.

- Об Инессе? Могу бросить, если попросишь хорошо…

Глеб делает мне очень больно. Душа болит так сильно, что нет сил даже плакать и сопротивляться тому, что с нами сейчас происходит.

- Нет. Я всё знаю о твоей другой семье… - выдавливаю признание, которое готовилась произнести уже сотню раз и не решалась.

- Что?.. – супруг отшатывается от меня. Глядит с ненавистью.

- Скажи, что это неправда! – внезапно повышаю голос.

- Не лезь в это! – цедит зло, отталкивает.

Поднимает одежду и исчезает с ней в ванной.

- Я уехал. Мне здесь не рады! – бурчит себе под нос, появляясь в комнате спустя пять долгих минут.

- Так и уйдешь, ничего не ответив? – спрашиваю, как можно мягче, чтобы не раздражать его.

Не глядя на меня, разъяренный Шилов идёт на выход. Через мгновение дверь закрывается с громким хлопком, и я остаюсь абсолютно одна.

Брошенная. Ненужная.

Вздыхаю, думая о том, правильно ли я поступила, что задала наконец-то вопрос, который разъедал меня ржавчиной уже несколько месяцев.

Слышу, как автомобиль выезжает за ворота, мягко шурша гравием.

Рыдая, сползаю по гладкой стенке на теплый пол.

- Ты нужен мне и нашему сыну, - шепчу, захлебываясь слезами.