Развод. Другая семья

Глава 50

Алевтина

Захожу в комнату к бывшему, чтобы обсудить большую проблему, возникшую из ниоткуда, и напарываюсь взглядом на голого мужчину в одних боксерах.

Мгновенно краснею, но очень быстро беру себя в руки. Я пришла серьезно поговорить и не уйду отсюда, не выполнив задуманное.

Андрей приглашает меня присесть рядом с ним, и я тут же занимаю место.

Боюсь взглянуть на него. Страшусь признать очевидное, что сложен муж на редкость великолепно. А постоянные занятия в спортивном зале помогли ему приобрести мышцам ярко-выраженный рельеф.

Даже не верится что этого человека я одержимо любила, а сейчас он пытается разрушить меня до основания. Заставляет жить так, как он планировал восемь лет назад. Но это невозможно! Я стала другой. А еще я больше не одна – у меня сын.

К тому же я не готова подпускать никого ни к своему сердцу, ни к телу.

- Пожалуйста, прекрати давить на ребенка и заставлять его называть тебя папой. Это неэтично и жестоко. Его отец только умер!

- Хватит меня хоронить! Я не умер! – Уварову окончательно срывает башню, и он кричит так громко, что стены дрожат.

Невольно опускаю глаза на свои руки, жду пока муж успокоится. Но его всего трясет, и я понимаю, что должна уйти. Разговор явно не задался.

Поднимаюсь и тут же Андрей хватает меня за запястье и валит обратно на кровать. От неожиданности заваливаюсь на спину. Зато муж вскакивает и широким шагом идет к тумбе. Из верхнего ящика комода достает бумагу и возвращается с ней ко мне.

В следующую секунду бумага опускается мне на лицо

- Прекрати! – зажимаю лист в руке и сажусь. Смотрю на лист, но буквы прыгают, и я ничего толком не могу рассмотреть. Передо мной явно какое-то медицинское заключение. Материалы взяты в Саши и Глеба.

Пробегаю глазами по строчке:

«Вероятность отцовства 0%»

- Что это?..

- Тест ДНК двухлетней давности, который гласит, что Глеб Шилов и Александр Шилов не являются родственниками. Они никто друг другу!

- Ты подделал документ! – отвечаю уверенно.

- Если бы. Мой человечек, работавший секретарем у твоего мужа, сфотографировал документ с оригинала, который лежал на столе у Глеба Шилова!

- Не верю! – выдыхаю. Я даже не волнуюсь из-за той чуши, что несет муж. Понимаю, он разыгрывает какой-то ход. Свою партию.

Глеб и Саша –одно лицо, у них один цвет глаз. Если бы Шилов узнал такое, он бы высказал мне всё!

Хмурюсь и недовольно смотрю на мужа. Мне уже становится страшно рядом с ним.

- Зачем Глебу сдавать тест ДНК? – спрашиваю тихо.

- Звоночек получил в виде намека, что чужого сына воспитывает!

- И кто ему этот самый звоночек прислал?

- Я…

- Зачем???

- Потому что уже знал правду, - муж протягивает мне телефон, в котором я вижу фото такого же документа – Результата анализа ДНК. Только исходные данные немного другие…

«Ребенок Александр Глебович Шилов

Предполагаемый ОТЕЦ Андрей Андреевич Уваров

Пробегаю глазами непонятные мне цифры в столбиках и замираю на итоге: 99,9997%

Предполагаемый отец не исключается как биологический отец тестируемого ребенка. Исходя из результатов исследования, полученных путем анализа перечисленных локусов ДНК, вероятность отцовства составляет 99,9997%».

- Что? Я не понимаю? Зачем ты подделал так много документов?

Андрей приближается ко мне, хватает меня за плечи, отдирая от постели, поднимает на ноги и долго трясет, глядя в глаза.

- Ты ушла к Глебу с моим сыном! Ты – предательница. Изменщица. А еще воровка чужих детей!

- Утверждаешь, что тесты настоящие? И ты и Глеб два с половиной года знали страшную правду? И только я как дура жила в полном неведении?

Истерика накрывает с головой.

Что получается?

Я лгунья. Я предательница. Я обманула собственного ребенка.

- Два года назад ты узнал о сыне, тогда и начал гнобить фирму Глеба?

- Нет. Я выждал полгода, дал ему время, чтобы он отказался от моего сына. А он не сделал этого! Тогда я начал мстить. Просто хотел, чтобы он не знал покоя также как я!

- Меня тошнит.

- Меня тоже. Я намерен утром сказать Саше, что я его отец. Не могу больше так жить!

- Нет. Не позволю разрушать его веру в отца.

- Какая ты! Иногда так сильно ненавижу тебя, что хочу отнять всё и выкинуть с голой жопой куда-нибудь на обочину жизни. А иногда смотрю и понимаю, что не смогу без тебя. Потому что люблю, гадину. А ты его любила, не меня. – В глазах мужа блестят слезы.

- Глеб вел себя в последнее время со мной как свинья, а за два дня до ухода оставил Сашку одного, уехал к дочери. Боже мой! А я еще винила его в том, что он любил дочь больше, чем нашего сыночка, - шмыгаю носом.

- Ты отняла у меня право на отцовство и сейчас не позволяешь сказать сыну правду.

- Клянусь, я не знала! – захлебываюсь в слезах.

Сползаю на пол, встаю на колени, молю Уварова простить меня, только не говорить сейчас Саше ничего. Он не поймет, только травмируется и меня возненавидит.

- Послушай, ты должна вернуть долг, - Андрей садится рядом со мной на пол на колени.

Киваю поспешно.

- Роди мне моего сына.

- Ты отберешь его у меня?

- Нет. Я только хочу почувствовать всё то, чего у меня не было с Саней. Пеленки, подгузники, кормления, ночные бдения, первые зубки, первые шажки, первое слова «папа», адресованное мне и пойманное мною на лету.

- Не отберешь сына? – глотаю соленые слезы.

- Нет. Я же хотел Сашку отобрать у тебя, но, когда увидел как вы любите друг друга понял, что не вправе разрушать ваш мир.

С опухшими от слез глазами, мокрыми от слез пальцами снимаю с себя топик.

Уваров удивленно глядит на меня.

- Ты чего?

- Сыночка делать будем?

- Нет. Оденься. У меня есть женщина для секса, любовь мне твоя не нужна, - отворачивается, смотрит в окно. – ЭКО сделаешь.

Всхлипывая, поднимаюсь на ноги.

- Кто-то еще знает о твоем отцовстве?

- Все! Твоя мать, мои родители, Маринка. Думаешь, зачем она вчера прибежала сюда. Отец включил внука в завещание, она рвет и мечет.

Андрей поднимается вслед за мной. Приближается очень близко. Настолько, что я его чувствую. Пальцами смахивает слезы с моих щек.

- Не хочу, чтобы ты плакала, мне больно смотреть на это. Когда у меня будет свой сын, обещаю тебя и Сашу не беспокоить.

***

Андрей

Граната разрывается болезненно в груди. Даю обещание не трогать двух самых любимых людей, не беспокоить их своим присутствием, не докучать.

Как же я?

Как мои чувства?

Я же обманул, нет у меня никакой женщины.