Недотрога

Глава 5

Первое апреля было пасмурным и холодным. Всегда ждешь прихода весны, а она не всегда приходит вовремя.

Бабушка Прасковья Ивановна проболела почти месяц. При выписке врач давал наставления:

— Не перетруждайтесь, больше отдыхайте, и, самое главное, никакого стресса.

— Мил мой человек, ты мне лучше дай справку, что я в здравом уме и твердой памяти.

Врач и правда сделал ей такую справку.

Маша забрала бабушку из больницы на такси. Приехав домой, с радостью поздоровались со встречающей их Дашей.

— Дашечка-душечка, ты бы как-нибудь привела ко мне своего ухажера, мне с ним потолковать надо.

— Хорошо, бабуля, позову Костю, — заверила Даша.

— А что это у моей внучки глаза сияют? Влюбилась, что ли?

— Ну, что ты бабуля, в кого? — покраснев, ответила Маша.

Но ни бабушку, ни тем более Дашу не обманешь.

Первый месяц апреля миновал Игнат так и не пришел за паспортом.

«Может, еще не хватился, но ведь он ему, наверное, нужен, — переживала Маша. — Завтра после школы занесу».

Уроки пролетели быстро, но после школы зайти к Игнату не удалось. Освободившись часа через два, девушка побежала в квартиру 59, чтобы отдать документ.

Дверь в квартиру была не закрыта. Маша тихонько зашла в помещение. В квартире кто-то был. По голосам она узнала Игната и Жанну.

— Ты зачем пришла? — обратился Игнат к Жанне.

— Игнат, ты помнишь спор на Новый год. С меня требуют результат. Ты спорил, должен ответ держать, — продолжала Жанна.

— Я был в дрезину пьяный, я даже не помню этого спора.

— Не увиливай, есть свидетели, они подтвердят. Так ты переспал с Машкой или нет? Выиграл спор или проиграл?

— Проиграл, не спал я с ней, не буду я ей жизнь портить.

— Да, что за недотрога такая, все парни с нее пылинки сдувают, а сделать ничего не могут, — взбесилась Жанна.

Маша была в шоке. Она не понимала, как тихонько положила паспорт и вышла за двери.

Мир для нее рухнул. «Значит это был спор, — думала девушка. — Как он мог так со мной поступить? Что я ему плохого сделала?» Были одни вопросы, ответов не было.

Домой она пришла вся в слезах. Бабушка забеспокоилась:

— Все ли у тебя, Машуля, нормально?

— Все хорошо, бабушка, — сдерживая себя от слез, отвечала Маша.

Маша ушла к себе в комнату и весь оставшийся день проплакала.

Вечером пришли Даша с Костей.

— Вот, привела кого просили, — так приветствовала Даша Прасковью Ивановну.

— Здравствуйте. Ты-то мне и нужен, мил человек, — обратилась бабушка к Косте. — Найди нам, пожалуйста, человека, который правильно оформит бумаги по дарственной от меня к Маше, хочу на нее квартиру переписать, пока не померла.

— Бабушка, что ты такое говоришь? и— возмутилась Маша. — Живи подольше, что я одна буду делать?

— У каждого своего срок, милая, мой, похоже, заканчивается, — грустно сказала бабушка.

— Я вас понял, — ответил Костя на просьбу Прасковьи Ивановны, — я поговорю со своим преподавателем, может, он кого-то подскажет. Не беспокойтесь, сделаем.

Даша, посмотрев на Машу, отвела ее на кухню и шепотом спросила:

— Что случилось? Почему вся зареванная?

— Да из-за бабули, — соврала Маша. — Слышишь, какие вещи говорит.

— Да, что-то у нее нет настроения, — подтвердила Даша.

Маша очень плохо спала ночью, все думала и думала. Решение было принято к утру.

— У меня экзамены, я должна окончить школу. Вот главная задача.

Но на сердце была пустота.

Прошел апрель. Наступил май. Весна полностью вошла в свои права: деревья распустили листочки, зацвели первые цветы, запели птички.

Костя выполнил поручение бабушки. Квартира была переписана на Машу. Даша посмеялась:

— Ты у нас богатая невеста, с приданым — с квартирой.

Во второй половине мая Машу стало тошнить. Она реагировала на запахи, ей было плохо даже от вида еды.

— Голубушка, не беременная ли ты? — сделала вывод бабушка. — Ох, не уберегла я тебя.

Пришлось брать тест на беременность. Он оказался положительным.

Но об этом никто не должен быть знать, ведь Маша была несовершеннолетняя, ей еще и не было восемнадцати.

У Маши был стандартный токсикоз. Она не могла ничего есть. Таблетки от тошноты и рвоты не помогали. Маша сильно похудела.

Даша поражалась ее состоянию:

— Подруга, что с тобой творится, ну нельзя же так на экзамены реагировать. Да сдашь ты их, на пятерку или тройку, какая разница. Ведь все равно сдашь.

Маша с трудом готовилась к экзаменам, бабушка болела, перестала вставать с постели. Да еще этот токсикоз, скорей бы он прошел.

После последнего экзамена, перед самым выпускным, Маша осмелилась поговорить с Игнатом.

Маша очень долго мучилась над содержанием записки. Прямо писать было о беременности нельзя, хотелось сказать лично.

«Как он отреагирует? Что скажет? Как поступит? Если он сделал это на спор, то, может, вообще не захочет разговаривать», — вопросов у девушки было много.

В конце концов она просто написала:

«Игнат, надо поговорить. Встретимся на нашей скамейке в парке сегодня в 17.00». Записку подала Даше, попросив ее передать Игнату.

Даша просьбу выполнила.

Они встретились. Сидели молча. Маша набралась смелости, чтобы сказать о беременности.

— Игнат.

— Да.

— Я беременна, уже три месяца, — очень быстро и тихо сказала Маша.

— Что?

Маша молчала, у нее не осталось сил говорить еще что-то.

— Я не готов стать отцом.

— Понятно, — сказала Маша, вставая со скамейки, — извини, прощай.

Маша уходила, а он не знал, что делать.

Придя домой, девушка обратила внимание, что Прасковья Ивановна лежит неподвижно. Маше стало плохо. Она побежала к соседям. Кто-то из соседей позвал Дашу, вызвали медиков и полицию.

Даша прибежала сразу. Помогали проводить похороны всем подъездом, потому что Прасковью Ивановну любили все.

Отдав Даше бабушкины сбережения на похороны, Маша была как не в себе. Она не понимала, что делает. Успокоительные пить нельзя. Как-то надо выдержать и пережить это горе. Как в бреду для нее прошли эти дни. Бабушку похоронили. Маша осталась одна.

Они с Дашей навели порядок в квартире. Даша не могла постоянно быть с Машей, ей надо было идти домой. В квартире все напоминало о бабушке, Маша не могла в ней находиться.

Она сходила в школу, забрала свой аттестат.

На следующий день рано утром она дошла до подъезда, в котором жила Даша, и оставила в ее почтовом ящике письмо: «Милая моя подружка. Я уезжаю. Оставляю тебе ключи от моей квартиры. Если хочешь, живи в ней, если нет, то хотя бы проветривай. Я тебя очень люблю. Твоя Маша». В письме в конверте лежали ключи.

Взяла сумку и пошла на вокзал…

Детство и юность кончились, наступила взрослая жизнь. Какая она будет, Маша не знала, но она верила, что все будет хорошо. Она не одна, у нее будет ребенок, будет для кого жить.