Кража в особо крупных чувствах

***

– Трезвонит же, Элина Константиновна!

– Что трезвонит? – Эля подняла от лица защитную маску, вытерла смятым платком лоб, щеки, шею.

– Телефон ваш трезвонит! – пропыхтел Ефимыч, закрывая печь. – Трезвонит и трезвонит, наверное, важное что-то.

Эля отбросила маску, прошла в соседнее помещение, взяла телефон. Первое, на что обратила внимание – время. Господи, она в мастерской торчит уже шесть часов.

А звонил ей Петр. Шесть раз. А вот и седьмой.

– Ты где? – раздалось в трубке короткое, резкое, без предисловий.

– В мастерской.

– Почему не брала трубку?

– Так я… работала, – Эля решительно не понимала этого резкого тона. Хотя что-то такое начало свербеть в голове. – Металл сегодня льется исключительно послушно, но вот я и… Петь, у тебя все в порядке?

– Да. Приехал, поцеловал твою дверь, еду домой.

– Ой… – Эля села на стул и тут же подскочила – потому что села аккурат на инструменты. – Извини. Я заработалась. Я… я скоро буду дома. Может быть, ты вернешься?

– Поздно. Я уже почти добралась до дома.

Разочарование было внезапным и горьким.

– Хорошо, – пришлось прокашляться. – Извини, что так вышло.

– Ничего.

Эля долго смотрела на телефон в свое руке.

– Элина Константиновна, мы на сегодня все? – с надеждой спросил Ефимыч.

– Все, Николай Ефимович, все, можно по домам. И завтра у вас выходной. Я тут сама пока… Мне подумать надо.

– Подумать – это всегда полезно, – мудро согласился обрадованный выходным помощник.