Алек

Я подпрыгнула от испуга, когда внезапно он поднял меня и развернул лицом к себе. Я начала царапать ногтями его руки, и он отпустил меня.

— Не смей прикасаться ко мне. Ты меня слышишь? Меня от тебя тошнит!

Он не выглядел разъярённым или злым... наоборот, он выглядел очень спокойным.

Хорошо, по крайней мере, один из нас спокоен.

— Извини, но мне нужно, чтобы ты сосредоточилась на мне, чтобы мы могли поговорить.

Я подняла руки вверх и закричала:

— А тебе не приходило в голову, что, может быть, я не хочу с тобой разговаривать, Алек? Тебе не приходило в голову, что я больше не хочу иметь с тобой ничего общего?

Он сглотнул.

— Я понимаю, ты расстроена, и у тебя есть на это полное право...

— Расстроена? Ты думаешь, я расстроена? Нет, я не расстроена, иначе это означало бы, что меня на самом деле волнует то, что произошло, а это не так! Мне все равно на тебя, или в кого ты суешь свой член!

Алек сжал челюсть.

— Ты не делаешь себе одолжение, накручивая себя, Кила. Ты наговоришь такого, о чем потом пожалеешь.

Я безрадостно рассмеялась.

— Спасибо за совет, доктор-бл*дь-Фил, но поверь мне, я думаю, что, высказав тебе все, что накопилось в моей душе, то почувствую себя в десять раз лучше!

Он сделал шаг в мою сторону.

— Кила, я прошу тебя прекрати это. Сейчас же.

Как он, черт возьми, смеет говорить мне, что делать?!

Я бросилась вперед и со всей силы толкнула его в грудь обеими руками.

— Ты не можешь указывать мне, что делать, придурок!

Я была так зла на него. Я была просто в ярости, но еще больше меня разозлило то, что он едва сдвинулся с места, когда я толкнула его со всей силы.

Чертов танк!

— Я не по своей воле изменил тебе, Кила! Ты можешь, бл*дь, просто выслушать меня?

Он сделал это не по своей воле?

— Прости, хочешь сказать, что моя тетушка или твой сладкий дружок физически заставили твой член оказаться внутри них? Мне сложно в это поверить, особенно после того, как я собственными глазами видела, как ты трахаешь их обоих!

Образ того, как они втроем занимались сексом на нашей кровати, заполонил мой разум.

Алек поднял руки и провел ими по волосам.

— Я не это имел в виду, я хотел сказать...

— Нет-нет, дай мне закончить. Я нахожу это очень даже интересным. Ты говоришь, что добровольно не изменял мне, но, позволь заметить, что, когда ты вколачивался в мою тетушку и своего старого дружка, то был просто на высоте. И я даже не могу представить, чтобы ты делал это не по своей воле, если только гравитация каким-то образом не повлияла на тебя, и твой член просто упал в них под силой тяжести. Мне кажется, я видела нечто подобное по каналу «Дискавери»…

— Это не смешно! — перебил меня Алек своим рычанием.

Я рассмеялась.

— Правда? А я нахожу это довольно забавным. Неудивительно, что ты так не считаешь. Ведь, кажется, ты получаешь кайф, трахая людей, пока те трахают других.

Он потер свое лицо руками.

— Я не могу разговаривать с тобой, когда ты такая.

— Ну, так уходи, проваливай к черту! Я же говорила тебе не возвращаться сюда.

Алек вздохнул и покачал головой.

— Хорошо, но я вернусь через несколько часов, когда ты остынешь. Нам действительно нужно поговорить, ты не знаешь всей истории.

— Уверена, что нет, — ответила я, возвращаясь к упаковке своего чемодана.

Он молча стоял позади меня целую минуту, прежде чем вздохнул и осторожно закрыл за собой дверь. Кажется, мне удалось продержаться целых две минуты, прежде чем из моих глаз снова полились слезы.

Я сердито вытерла свои щеки, но слезы продолжали литься.

— Перестань плакать, — вдохнула я, прикрыв глаза руками.

Он не заслуживает твоих слез.

Я вытерла глаза, глубоко выдохнула и продолжила складывать одежду в чемодан. Каждый раз, когда с моих глаз падала слезинка, я старалась стереть ее так быстро, как только могла.

Это моя вина.

Я прекрасно понимала, во что ввязываюсь, когда попросила Алека поехать со мной на свадьбу, и осознавала, что встречаться с ним по-настоящему – была глупая идея. Эта ситуация доказала, насколько я была права, а еще какой была идиоткой.

Мы встречались всего два дня до того, как он совершил ошибку и засунул свой член в другую женщину... а также в мужскую задницу. Меня передернуло от отвращения, при мысли об Алеке и Данте. Я не гомофоб, его измена с Эверли причинила мне такую же боль, как и то, что он был с Данте.

— Ты знакома с ним всего несколько гребаных дней, чего ты ожидала? Ты его не знаешь, — огрызнулась я сама на себя.

Я ненавидела, как то, что произнесла вслух, расстроило меня, потому что хоть мы и провели вместе всего несколько дней, я думала, что знаю его... хотя бы знаю его достаточно, чтобы доверять.

В любом случае, я ошибалась.

Чертовски ошибалась.

Я приехала на свадьбу парня, который бросил меня и хотел поиметь на собственной же свадьбе, пока я встречалась с тем, кто должен был заставить его ревновать, а в итоге воспользовался мной и трахнул, как и хотел. Все это вышло мне боком, по-крупному.

Прошло двадцать минут, когда, наконец, я упаковала все свои вещи.

— Слава Богу, — пробормотала я.

Я нахмурилась, когда услышала стук в дверь.

Думала, Алек сказал, что даст мне несколько часов, чтобы остыть.

— Уходи, Алек! Я не хочу говорить...

— Это не Алек.

Дядя Брэндон?

Я подошла к двери, посмотрела в глазок, и когда увидела, что это действительно дядя, открыла дверь.

— Хэй, — произнесла я, заставляя себя улыбнуться.

Он улыбнулся мне в ответ.

— Привет, милая... Можно мне войти? Мне нужно с тобой поговорить.

Поговорить?

— О, конечно, заходи. Извини за беспорядок, повсюду вещи Алека.

Да, потому что ты раскидала их по комнате, словно сумасшедшая.

— Не беспокойся об этом.

Я закрыла дверь после того, как дядя вошел в комнату. Затем села на кровать, пока он устраивался в кресле в углу.

— Итак, что случилось? — спросила я, нервно перебирая пальцы.

— Почему твой чемодан на кровати... и, судя по внешнему виду, упакован?

Я взглянула на чемодан и почувствовала, как у меня поникли плечи.

— Сегодня я возвращаюсь домой.

Я взглянула на дядю, ожидая, что он будет шокирован тем, что я пропущу свадьбу Мики, или, по крайней мере, что он выйдет из себя, но нет. Он выглядел... понимающим.

— Я не виню тебя.

Что... Я... Просто... Что?

— Извини?

Дядя Брэндон улыбнулся.

— Я сказал, что не виню тебя. На твоем месте я бы уже летел на самолете домой.

Какого. Черта?

— О чем ты вообще говоришь?

Он нахмурился.

— Эверли рассказала мне о том, что случилось этим утром.

И именно в этот момент я почувствовала себя униженной.

— Рассказала? — пробормотала я.

— Да, и поскольку у нее не было моего разрешения, она будет строго наказана за это. Даю тебе слово.

Я до боли выпучила глаза.

— Разрешение?

Дядя Брэндон вздохнул.

— Вот почему я хотел, чтобы этот парень вернулся домой, прежде чем он причинит тебе боль. Причина, по которой я знаю Алека Слэйтера заключается в том, что раньше я платил ему и Данте за то, чтобы они развлекали Эверли, когда я был слишком занят, разъезжая по делам.

— Что? — прошептала я.

— Боюсь, это правда.

Они были вместе больше одного раза?

— Вот почему они вели себя так странно, когда я познакомила Алека с тетей. Они уже знали друг друга... очень близко. Меня сейчас стошнит.

— Прости, дорогая, и как я уже говорил, она будет наказана за это.

— Будет наказана?

— Да, я лично прослежу за тем, чтобы она сильно пожалела, что причинила тебе боль.

Вау.

— Что ты собираешься с ней сделать? — спросила я.

Дядя Брэндон улыбнулся, вызывая мурашки по моему телу.

— Позволь мне позаботиться об этом, милая.

О Боже!

— Ты же не собираешься ее убивать, правда? Я ненавижу эту женщину, но я не хочу, чтобы она умерла!

Он долго смотрел на меня, прежде чем рассмеяться. Я откинулась назад от облегчения, затем схватила подушку и бросила в дядю. Он поймал ее.

— Ты должна была видеть свое лицо!

Я зарычала.

— Это не смешно! Я знаю, что у тебя какой-то сомнительный бизнес, поэтому очевидно, что убийство пришло мне в голову.

Дядя бросил подушку обратно и наклонил голову.

— Какой по-твоему у меня бизнес, Кила?

Я пожала плечами.

— Не знаю, но, если ты связан с Марко Майлзом, то ничего хорошего.

Дядя выглядел заинтересованным.

— Алек рассказал тебе о Марко?

Я пожевала нижнюю губу и покачала головой.

— Да, но он не вдавался в подробности. Он сказал мне, что Марко управлял бизнесом и другими делами, для которых он использовал братьев Слэйтер.

Дядя Брэндон вздохнул.

— Ты будешь рада услышать, что у меня нет связей в секс-торговле или с картелями оружия?

Это сделало меня счастливой, но только немного.

— А наркотики?

Он улыбнулся. — Я имею к ним отношение.

Я ахнула.

— Дядя, это противозаконно! Что, если ты сядешь в тюрьму?

Он рассмеялся.

— Милая, я занимался этим еще до твоего рождения. Я влиятельный человек, так что тюрьма не для меня. Поверь мне.

Мой дядя – наркоторговец!

— О Боже мой, — прошептала я.

— Понимаешь, почему я держал тебя и Мику подальше от этой части моей жизни?

Я кивнула.

— Да, знаю, но все же... Мне кажется, что я тебя совсем не знаю.

Дядя Брэндон нахмурился и наклонился вперед.

— Я все еще твой дядя, Кила, и я люблю тебя. Ты очень важна для меня, ты мне как дочь.

Я почувствовала, что у меня слезятся глаза, поэтому быстро опустила взгляд.

— Я тоже тебя люблю.

— И поскольку ты так важна для меня, и чтобы уберечь тебя от боли, я хочу, чтобы ты кое-что сделала для меня. Хорошо?

Я посмотрела на него и вытерла слезы.

— Что ты хочешь, чтобы я сделала? — спросила я.

Дядя посмотрел мне в глаза и произнес:

— Держись подальше от Алека Слэйтера и его братьев, хорошо?

Я нахмурилась в замешательстве.

— Я не планирую когда-нибудь снова говорить с Алеком, но почему я должна держаться подальше от его братьев? Они хорошие, моя близкая подруга Эйдин встречается со старшим из них, поэтому в конечном итоге я буду с ними сталкиваться…

— Кила, — перебил меня дядя. — Ты должна держаться подальше от братьев Слэйтер, ты меня поняла?

Какого черта?

Я прищурила глаза.

— Что ты сделаешь, если я не послушаю тебя?

Дядя Брэндон наклонился еще ближе ко мне и прошипел:

— Я убью их.

Мне показалось, будто меня ударили в живот, так внезапно у меня перехватило дыхание.

— Не испытывай меня, Кила, держись подальше от этой семьи. Ты подвергнешь себя опасности, и их в том числе, потому что, если с тобой что-то случится, — я убью их всех.

Меня сейчас вырвет.

— Не могу поверить, что ты говоришь мне это, — произнесла я, схватившись за живот, когда меня начало тошнить.