Подкидыш из прошлого

Глава 52

Мы сидим в знакомом кафе. Здесь мы любили бывать с Матвеем. Именно сюда я забрела в тот страшный вечер. Именно здесь оказалась и на этот раз.

Кадышев смотрит на меня, как на привидение.

- Ну рассказывай, где пропадала.

Кожей ощущаю осуждение в его голосе. Взгляд колючий, недобрый, даже злой.

Ему-то я что сделала? Но обиды не показываю. Он – моя соломинка, за которую я ухватилась, как за единственную возможность получить хоть какую-то информацию о том, что здесь произошло. И стоит ли надеяться получить требуемые документы.

Илья слушает мой сбивчивый рассказ и поглядывает на меня исподлобья. Не верит мне, что ли?

- Ндаааа! А мы тут обыскались тебя. Задала ты нам задачку. Ну да ладно. Теперь-то зачем объявилась? Стоит ли ворошить прошлое, когда все улеглось.

- Мне надо получить два документа. Доказательство, что Матвей выехал за пределы страны и… его согласие на отказ от ребенка.

- А вот о последнем подробнее. Какого еще ребенка? От Минина?

- Ну да… только…

- Знаешь, Ксения, ты это брось! Хватит уже. Замордовала ваша семейка парня. Потому и уехал! Сбежал, можно сказать, от сестрички твоей.

- Как сбежал? Они разве не вместе уехали?

- Какое вместе! Он даже развода не стал дожидаться. Ну да, Матвей поручил мне участвовать в бракоразводном процессе от его имени. Сам уехал в особняк, который ему достался по наследству.

- Какое наследство? Это далеко?

- Хм… - Кадышев ухмыльнулся. Недоверчиво посмотрел на меня. И, помолчав, ответил: - Далековато отсюда будет.

- Но мне надо знать, где он.

- Видишь ли, я обещал Матвею никому не говорить, где именно он находится.

- Но…

- Понимаю. Может быть, на тебя этот запрет не распространяется. Но я обещал.

Почти физически ощущаю холод, недоверие и презрение ко мне. Становится понятно, что Илья – мне не помощник. Его первый порыв увидеть меня был продиктован любопытством. Увы, он просто хотел убедиться, что я существую на этой планете.

Между тем, криво ухмыльнувшись, Кадышев продолжает:

- На что ты рассчитываешь? На возобновление отношений с Матвеем?! Так вот я тебе доложу. Ни ты, ни твоя ушлая сестренка ему не нужны. Хватит! Оставьте его в покое.

- Еще один вопрос, - с мольбой смотрю на Кадышева, который, кажется, собирается закончить разговор со мной: - Арина уехала с Матвеем?

- То есть? Ты что-то неправильно поняла. Он бросил здесь все, чтоб уехать ОТ Арины. Так понятнее? Еще точнее: скрылся именно от нее, бросив все дела на меня. А ты говоришь – вместе! Ага, тот случай.

Молча достаю письмо Арины и протягиваю Кадышеву:

- Вот письмо от сестры. Прочти…те, там все написано.

Брови Ильи взметнулись вверх при беглом взгляде на содержание письма. Он замолчал и было видно, что он читает-перечитывает содержимое.

- Дааааа, - задумчиво протянул он, возвращая мне письмо. - Наворотила дел сестренка твоя. Вот же фантазерка! Вот же подлая тв… Прости, - оборвал он себя на полуслове.

Кадышев долго сидел молча, то поглядывая на меня, то глядя куда-то вдаль. Казалось, он решает для себя важный вопрос - продолжать беседу или не стоит. А я с тревогой ожидала от него объяснения.

- А, ладно! Раз уж приехала специально, то слушай, как все было. Во-первых, Арина вас всех обвела вокруг пальца! Не виноват Матвей ни в чем. И ребенка она родила не от Матвея.

Слова Кадышева доходили до сознания с трудом. В горле - спазм. С трудом избавляюсь от кома, мешающего говорить:

- А как же?.. – показываю опять письмо.

- Да врет она все! И мальчонку на Матвея записала уже, когда его и в стране-то не было.

- Я ничего не понимаю. Рома сын Минина или нет?

Кадышев долго объяснял мне, как могло случиться, что Матвей, не являясь отцом Ромы, был вписан в свидетельство о рождении. Его рассказ сводился к тому, что Арина каким-то образом успела-таки до развода вписать Матвея в документ.

Но мысли мои вновь и вновь возвращались к словам Кадышева о том, что не виноват Матвей ни в чем. И что ребенок Арины – не его сын! И что…

Нет, в голове ничего не укладывалось. Получалось, что в письме не было ни слова правды. Но от этого не становилось легче. Ведь в любом случае придется искать доказательства.

Только теперь не согласия Минина на отказ от Ромки, а доказательство, что он – не является биологическим отцом. И так ли это? Ведь опять же никаких доказательств.

- Знаешь, Ксения, поздно уже. Я отвезу тебя домой, а завтра встретимся, тогда и решим, что к чему, - устало произнес Кадышев. – Ключи от квартиры сохранила?

- Ключи –да. Только квартира уже не моя, - печально призналась я, не в силах придумывать отговорку.

- Тогда у меня переночуешь. Поехали.

***

Кадышев предложил мне переночевать на диване в гостиной. Нельзя сказать, что он был учтив и гостеприимен. Однако не оставил меня под открытым небом. Я была ему благодарна и за это.

Конечно же, я могла бы обойтись без этого одолжения. Но согласилась на его предложение с тайной надеждой, что все-таки он подскажет мне, как можно связаться с Мининым.

Уснуть после такого разговора никак не получалось. Мозг взрывался миллиардами рваных мыслей. Но пазлы «Матвей – Рома – Арина» никак не складывались. А сердце ныло неуемной болью.

Неужели я так и не выясню, что здесь ложь, а что правда. С одной стороны – письмо сестры, с другой – слова Ильи.

Чему верить?

И что делать дальше?

Утром Кадышев удивил меня тем, что предложил чашку кофе. Согласилась, надеясь все же разговорить его. Но он был молчалив, задумчив и не проявлял желания поддерживать беседу.

Единственное, на что я решилась, рискнула спросить, мыслимо ли получить подтверждение, что Матвей находится за пределами страны. И куда для этого следует обращаться.

Кадышев как-то вдруг оживился. И даже предложил свои услуги:

- Ксения, ты поезжай домой. Я сам займусь этим. А потом перешлю тебе нужную бумагу. Только… оставь мне свои координаты. Я все устрою.

Мне даже показалось, он обрадовался возможности не потерять меня из виду. Вспыхнула мысль, что ему надо согласовать все вопросы с Матвеем. Ну конечно, при мне ему неудобно связываться с Мининым. Наверное, боится, как бы я не узнала чего лишнего.

Да мне ничего не надо! Мне бы Ромку усыновить. И все…

Только сердце по-прежнему ныло. И больной занозой застряла мысль, что всей этой запутанной истории могло не быть вовсе, если бы тогда…