Скандальный роман с бывшим мужем

Агата

Я просыпаюсь раньше Игоря.

Со вчерашнего дня мы с ним снова муж и жена, но знают об этом только самые близкие.

В животе — бабочки, как в двадцать.

Я осторожно поворачиваюсь на постели и тихонько любуюсь мужем.

Всей душой верю, что вторая наша попытка будет более удачной, чем первая.

Игорь спит на животе. Моему взгляду открывается коротко стриженный затылок, налитые силой увивающие спину и плечи мышцы, слегка смуглая кожа без очевидной желтизны.

Стоило бы сдержаться, дать ему выспаться (все-таки он чертовски много работает и мы очень мало спим), но не могу. Тянусь к горячей коже и поглаживаю.

Считаю шрамики. Веду по чернилу обновленных не так давно татуировок.

Знаю, что под наброшенным на бедра одеялом скрывается еще один шрам. Можно сказать, свежий. Но заживший, слава богу.

Операция Игоря прошла успешно. Почка прижилась. И это — мое чистое счастье. Не знаю как Игорь собирался скрыть это от меня, ведь стоит снять рубашку — и все сразу же становится ясно.

Вообще в день операции я была в клинике. Сидела под операционной и молилась. Игорь не знал, что Марк сдал мне все явки и пароли. Но как только открыл глаза и увидел меня рядом со своей постелью — поклялся отрезать язык своему помощнику.

Это были тяжелые времена, но я держалась ради Игоря, а он — ради меня.

Разглядываю Игоря еще не меньше десяти минут, а когда понимаю, что любви во мне скопилось слишком много, решаю, что лучше отвлечься, а то еще расплачусь от переизбытка чувств.

Встаю с кровати, все мышцы ноют. Наша ночь была полна любви. Проверяю телефон, предварительно убавив звук.

С улыбкой просматриваю видео, которое отправила Маша. На нем — Тимон и Пумба. Лучший друзья.

Мы с Игорем, конечно же, взяли себе страшненького щенка. По словам хозяев — смесь чистейших породистых мальтипу и норвича, но как по мне — настоящая ошибка природы. Но наш сын был безгранично счастлив и это главное. Для него не пришлось оборудовать жилье на балконе, но нахлебались мы с ним не меньше, чем с окапи.

Тимка назвал малыша Пумба. С тех пор мы с Игорем их так и называем.

И очень благодарны, что они отпустили нас на уикэнд за город в наш самый короткий в истории человечества медовый месяц.

Я лайкаю видео сердечком, прошу Машу прислать еще, а потом вбегаю в ванную.

Привожу себя в порядок, гадаю, сделали мы с Игорем этой ночью Тимону братика или сестричку, расчесываю влажные волосы, постоянно улыбаясь.

Потом — заказываю в номер плотный завтрак и жду его, заварив себе чашечку крепкого кофе.

Сейчас моя жизнь напоминает мне самой сказку. Строительство океанариума подходит к концу. Ко мне поступило сразу несколько ошеломительных предложений о сотрудничестве, но я еще раздумываю. Возможно, в ближайшее время я плотно займусь не карьерой, а строительством крепкой и большой семьи. Если честно, этого я хочу куда сильнее, чем войти в историю мировой архитектуры.

Слышу стук в дверь. Ставлю чашку и бегу забирать тележку.

Я все так же ревнива, поэтому горничную в номер, где развалившись звездой спит мой полуголый красавец-муж не хочу.

Качу тележку в спальню. Ладонью гоню вызывающие слюну запахи в сторону Серебрянского. Открываю шторы. Оглянувшись, вижу, что он морщится. Проснулся.

Отворачивается, зарывается лицом в подушку. Ворчит.

Я беру одну из сброшенных ночью на пол и бью его не больно по спине. Он перехватывает (реакция, конечно, пугающая) и отправляет прочь.

Рычит, я слегка пугаюсь, но больше во мне азарта.

Приближаюсь, глажу по затылку. Целую куда-то за ухом и шепчу:

— Просыпайся, соня…

Проходит секунда — и я уже на кровати, подмята. Халат распахнут, а по телу шарят руки. Губы впиваются в шею. Пальцы — в кожу.

Прогибаюсь и улыбаюсь.

Как же сильно я его люблю!

Поцелуи ползут ниже, и я не против, но сначала…

Сжимаю щеки мужа и тяну лицо к себе. У него горят глаза. У меня, подозреваю, щеки.

— Привет, муж-ж-ж… — Тяну, вызываю хищную улыбку.

Знаю, что думает. Поймалась. Никуда уже не денусь. И это правда. Не планирую.

Мы не спешили со свадьбой. Наслаждались внезапно свалившимся на нас периодом свиданий и свежей влюбленности.

— Привет, жена, — Игорь бодает мой нос своим. Трется колючим подбородком о щеку и шею. Толкаю его, играя, а он только сильнее к себе прижимает. — Ты Тиму уже звонила?

Отрывается, чтобы спросить о сыне. Он его очень любит. Всегда переживает. Иногда я думаю, что даже больше, чем я.

— Еще нет, но мне Маша скинула видео.

— Покажи.

В ответ на требование мужа слушаюсь. Мы еще раз пересматриваем видео. Игорь улыбается, а я любуюсь и сыном, и мужем… Ну ладно, Пумбой тоже. Не такой уж он и страшный.

— Наберу его, — Игорь забирает у меня телефон, скатывается с кровати и без спросу направляется на балкон.

Я немного ревную, что у них такие доверительные отношения и они друг без друга вообще не могут, но и прекрасно понимаю Игоря. Тимка — его первенец. И они столько времени потеряли.

Пока мужа нет, тянусь за журналами, которые по моей просьбе положили на тележку.

Серебрянский возвращается, бросает мой мобильный на кровать и отчитывается коротким: «у них все хорошо». Кривовато улыбаюсь, а потом хлопаю по простыне рядом с собой.

— Садись, тут горяченькое опять…

Он вскидывает брови, как бы давая понять, что удивлен. Я смеюсь. На самом деле, ни черта. Внимание к нам утомляет, хотя мы сознательно его разжигаем. Дразнимся.

Игорь устраивается в кровати, я — в его объятьях, начинаю читать вслух:

— Скандальный роман с бывшим мужем: Игорь и Агата Серебрянские снова вместе или…

— Или? — Игорь передразнивает неумеху-журналиста, выбравшего самое пошлое из возможных названий, я смеюсь и игриво толкаю его локтем. Продолжаю читать:

— Все чаще и чаще бывших супругов видят вместе. После фотографий из ресторана и слишком раннего, как для формальной встречи, выхода из гостиницы, их видели в ювелирном магазине. Можем предположить, что бывшие супруги выбирали кольца, чтобы…

Не дочитываю. Поднимаю в воздух руку, Серебрянский прижимается к моей ладони тыльной стороной своей.

— Ты глянь… Выбрали… — Шутит, я искренне смеюсь и нежно целую его в щеку. Он разворачивает руку и сжимает мою в своем кулаке. Чувствую счастье и защиту.

Наши кольца бьются друг о друга. Придется заново привыкать.

— Не отвлекай, читаю дальше, — ерзаю и прокашливаюсь, чтобы продолжить с выражением зачитываться сплетнями вокруг нашей семьи. Даже не знаю, почему мы так интересуем журналистов, вроде не селебрити, но отстать от нас не могут. Все дело, видимо, в преследующем нас успехе. Но он — это компенсация за годы тоски, сложностей и потерь.

Читать статью без смеха невозможно. Мы с Игорем постоянно останавливаемся, чтобы похихикать. В итоге Серебрянскому надоедает. Он начинает меня отвлекать. Сначала ненавязчиво, но с каждой секундой все более настойчиво и однозначно.

Начал с поглаживания бедра, а теперь уже сжимает. Вместо поцелуев на шее я чувствую легкие укусы. Мое дыхание учащается. Совсем недавно казалось, что больше я не могу, но низ живота наливается свинцом.

— Игорь, стой, — муж тянет за пояс халата, я придерживаю его руку. На самом деле, сама не знаю, зачем торможу. Чувствую себя чуточку глупо. А еще — дико желанной. В любимых глазах пляшут языки пламени. — Нам завтрак принесли, остынет…

— Новый принесут, — он мой вялый аргумент игнорирует. Накрывает губы своими, выдергивает из ослабших пальцев журнал и отбрасывает на пол.

Там ему и место. Дурацкая желтушка.

Сдаюсь, скользя пальцами по твердому ежику.

Запрокидываю голову и наслаждаюсь ласками. Кажется, что потолок крутится. Даже не верится, что впереди у нас долгая-долгая счастливая жизнь.

— Игорь, — взволновано окликаю мужа, когда он ставит губами печати на моем животе, он вскидывает искристый взгляд и трется колючей щекой о нежную кожу. Мурашит.

— Что?

— Как думаешь, а что в следующей статье о нас напишут? Скандальный брак бывших? Или сразу Скандальный развод: дважды в одну реку не войдешь?

Игорь с рыком прикусывает кожу на моем боку. Взвизгиваю и пытаюсь увернуться, он придерживает.

С шумным выдохом утыкается лбом в живот. Дышит глубоко и размеренно. Я даже ответ ждать перестаю. Просто глажу по голове, чувствуя, как по организму вместе с кровью растекается счастье. Но Игорь о вопросе не забыл. Отрывается, ловит мой взгляд, подмигивает и отвечает лукаво:

— Пусть напишут статью с названием «Скандальная беременность». Что скажешь?

Скажу, что согласна. Но смущаюсь. Передергиваю плечами, закусываю уголки губ и наигранно по-деловому уточняю:

— А что может быть в беременности скандального?

Серебрянский сначала смеется, а потом очень серьезно отвечает:

— Не сомневаюсь, мы что-нибудь придумаем.

Конец