(Без)условная любовь

* * *

Стоило прозвенеть звонку, как Катя с совершенно искренним и крайне болезненным стоном подняла голову с парты. Чувство было такое, будто она всю ночь занималась разгулом и пьянствованием, чего, по правде сказать, не было и быть не могло. Просто как-то не спалось, все думалось…

Но сейчас себя за эти ночные «думалки» хотелось прибить, потому что день предстоял долгий, а сил уже не было.

— Не вставайте, утром виделись, — Татьяна Витальевна впорхнула в класс своей привычной походкой, махнула рукой, освобождая от необходимости совершать привычный ритуал приветствия, подошла к столу, положила журнал, а потом обернулась к двери. — Дети, у меня есть неожиданная, но приятная новость, у нас пополнение… Андрей, — она улыбнулась парню, стоявшему все это время в двери, он сделал несколько шагов к ней, тоже совершая попытку улыбнуться, на одноклассников он при этом не смотрел.

Катя его понимала, тоже не смотрела бы, нервничала… И совсем забыла об этом «пополнении», а ведь отец ей говорил, что договаривался с Антоновной за родственника Глеба Имагина. Глебку Катя нежно любила, до сих пор не могла простить, что ее не дождался — женился преждевременно, но жизнь вообще штука сложная, поэтому пусть прощать не собиралась, но видеть его в папиной компании всегда была рада. Глеб был для Марка хорошим другом, за это Катя испытывала к нему особую благодарность.

Андрея тоже когда-то видела, на какой-то тусовке межсемейного масштаба, но как-то дальше визуального узнавания дело не зашло. А тут…

Он стоял, глядя четко в стену напротив, между рядами парт, и ждал, пока Танюша, как классную нежно звали подопечные за глаза, представит его будущим одноклассникам.

— Андрей учился в физико-математическом лицее, перешел к нам, услышав о том, какие сильные математики получаются из наших детей, — реагируя на ироничное замечание Танюши кто-то хмыкнул, кто-то продолжал с любопытством изучать Андрея, а сам он — сверлить дыры в стене, периодически моргая. — Он проведет с нами время до выпускного, поэтому, прошу проявить все гостеприимство, на которое вы способны, и не забывать, что, помогая ближнему, вы инвестируете в возможность у него же в нужную минуту списать, — школьники снова захихикали, Андрей же остался безучастным. — У тебя со зрением как? — теперь Татьяна обратилась уже непосредственно к нему.

— Без проблем, — парень ответил, наконец-то отлипая от той злосчастной стены. Катя, следившая за ним, еле подавила желание оглянуться, не остались ли там следы такого пристального наблюдения.

— Тогда займешь место рядом с… Катя? — Татьяна, привыкшая к тому, что две белокурые подруги обычно восседают на первом ряду, была удивлена застать одну из них на последней парте. Прежде, чем задать закономерный вопрос, учительница все же глянула на первую… — А, Саша… Все ясно…

Андрею этот монолог остался непонятным, а вот в классе вызвал живую реакцию, кто-то начал смеяться до хрюка, а девочка с первой парты за что-то ущипнула сидевшего рядом пацана.

— Садись с Катей, так даже лучше, пожалуй…

Не считая нужным как-то реагировать, Андрей направился, куда сказали, сел, достал ручку с тетрадью, бросил рюкзак под ноги.

— Привет, — обернулся к Кате на секунду, мазнул по ней взглядом, улыбнулся уголками губ, а потом повернулся к доске, то ли действительно сосредоточившись на теме урока, то ли только делая вид.

— Привет, — Катя ответила уже после того, как он отвернулся. Потратила еще пару секунд на то, чтобы окинуть парня взглядом, а потом отвернулась к окну, возвращаясь к своему занятию. Сегодня ее спросить на биологии не должны были, а новый молчаливый сосед устраивал девушку почти так же, как и пустое место. Главное, чтобы не лез особо, тогда о его присутствии можно и вовсе забыть…

* * *

Стоило прозвенеть звонку, оповещающему об окончании шестого урока, как молчаливый сосед Кати схватил свой рюкзак, сгреб туда вещи с парты, бросил, даже не глядя, «пока», и был таков…

Самойлова провела его взглядом, а потом пожала плечами, тоже начиная собираться.

Сосед оказался каким-то будто приторможенным. Ну то есть тупым он не был, его даже спросили что-то на одном из уроков, он ответил, по классу прошелся уважительный шумок, вот только сказанные в ответ на преподавательский вопрос слова были чуть ли не единственными за сегодняшний день.

К нему подходили пацаны знакомиться, выражая тем самым добрую волю на налаживание нормальных отношений, он не то, чтобы послал их, но вел себя так, что интерес к его персоне быстро угас, девочки Андрея пока только оценивали, знакомиться особо не рвались.

Насколько поняла Катя, оценку новоиспеченный одноклассник у девочек получил высокую — твердая четверка, даже с кое-каким плюсом. Тут, пожалуй, важно заметить, что пятерку мог бы получить только Марио Касас, вкатись он в класс непосредственно на своем байке прямехонько из фильма «Три метра над уровнем неба»… То есть оценка у Андрея практически максимальная. А все почему? Довольно высок, удачно пострижен, пропорционально сложен — без перекаченных плеч и худющих ножек, да и рожей, в принципе, удался, и, что позволило четверке быть твердой аки кремень, не дебил, по-конски над тупыми шуточками не ржет.

Такую оценку дала ему хотя бы все та же Вера, вытащившая Катю на одну из перемен в школьный двор. Сама Самойлова нового парня особо не оценивала, во-первых, надобности не было, во-вторых, настроения.

Собрав уже свою сумку, Катя встала из-за парты, набрала номер из числа избранных, вставила в уши наушники, слушая гудки уже через них…

— Алло, Котенок, я на подъезде, буду через пять минут, выходи.

— Ок.

За что Катя любила Марину — так это… за все, пожалуй. Марина была одной из трех самых близких в этом мире людей наравне с Марком и Леонидом. Снежану и малявок Катя тоже любила, но для них на пьедестале жизненных приоритетов было отведено второе место. А вот Марина… она стала одновременно и лучшей подругой, и лучшей наставницей, и лучшей… ну вроде как бабушкой, но она бы, услышь такое обращение, только в обморок хлопнулась или Катю «хлопнула», поэтому Самойлова младшая предпочитала считать ее немного приемной матерью.

Марина была для нее хранительницей главных секретов, советчицей во всех непростых ситуациях, психотерапевтом, другом. С ней она подчас позволяла себе обсуждать даже то, о чем стыдилась поговорить с Марком. А в последнее время и подавно… Отца все больше засасывали в работу, внимания требовали Снежана с детьми, к тому же, ему надо было когда-то отдыхать, а Катя… Она никогда не забывала, что имеет право на его внимание далеко не в первую очередь. Ей не нужно было это объяснять или на это указывать (чего, к чести домочадцев, никто не делал), она знала это изначально. С тех самых пор, как осознала, что Марк — не ее родной отец.

Катя любила его безоговорочно. Пожалуй, так, как и родного не все могут, но стоило в его жизни появиться сначала Снежане… потом детям… сама же для себя начала выставлять ограничения на внимание отца. Родные дети ведь не виноваты, что ее когда-то нагуляла с кем-то непутевая мамаша-наркоманша, а потом повесила на шею постороннему мужчине, ставшему в последствии спасителем и заменившему отца? Не виноваты. А значит, и страдать из-за этого не должны.

Если быть совсем уж честной, Катя никому не призналась бы, но и университет по ту сторону океана выбрала отчасти потому, что так она точно не забирала бы у родных детей своего неродного папы то время, которое по праву принадлежит им…

Девушка знала, что скажи что-то подобное Марку, той же Марине или дедушке, они стали бы переубеждать, доказывать, что все это глупости и вообще речи о подобном быть не может, но Катя была достаточно умна, чтобы понимать — ей и так слишком повезло в этой жизни, и злоупотреблять этим везением она права не имеет.

— Слушай, я тут не запаркуюсь, выскочи к калитке, а я тебя подберу, и сразу рванем…

— Выхожу…

Приняв еще один звонок от Марины, Катя застучала каблучками в сторону калитки еще активней. Дети массово расползались по домам, кто-то задержался в школьном дворе, чтобы поиграть в футбол, кое-где стояли группки мальчиков и девочек, решающие, расходиться или куда-то еще рвануть… Катя же неслась мимо, уже завидев нужный ей внедорожник.

Машина подкатилась к калитке ровно в тот момент, как через нее выскочила Катя, не желая задерживать вереницу таких же не нашедших, где же стать, сзади, Самойлова попыталась быстро, практически на ходу, заскочить на переднее сиденье…

Но в какой-то момент взгляд выцепил сидевшую на лавке за пределами школы, под старым деревом, фигуру…

— Коть, не тормозим…

Марина одернула Екатерину, и та таки забралась в машину, захлопнула за собой дверь, обернулась, внимательно разглядывая сидевшего уже через заднее стекло движущегося автомобиля.

Это был тот самый Андрей, ее сегодняшний сосед по парте.

Он сгорбившись сидел на лавке, рюкзак опять валялся у него под ногами, а сам он сжал голову руками, будто делая это с силой, то ли пытался черепушку себе расплющить, то ли хотел уши закрыть — непонятно…

Картина показалась Кате более чем странной. Тем более непонятной с учетом того, что парень рванул из класса со звонком. Вот только какой был в этом смысл, если потом он уселся в нескольких десятках метров, чтобы насладиться думаньем дум..?

— Куда смотришь?

Любопытство девушки заметила Марина, глянула в зеркало заднего вида, но чего-то очевидно интересного не обнаружила.

— Да никуда, — Катя же наконец оторвалась от разглядывания нового одноклассника, потянулась к Марине, оставляя на ее щеке поцелуй. — Это мне? — указала на стаканчик кофе, стоявший между сиденьями, и так манящий своим теплом и ароматом…

— Да, как ты любишь, такой сладкий, что пить невозможно… Я пыталась…

— Спасибо, — и тут же выбросив из головы все то школьное, что произошло сегодня, и от чего они отъезжали все дальше и дальше, Катя с нескрываемым восторгом схватила картонный стаканчик (хотя, если судить по размерам, его стоило бы назвать стаканищем), сделала глоток, издавая протяжный стон, закрыла глаза, расплываясь в улыбке…

Вот так… Оказалось, что для счастья нужно не так и много. Марина, машина, кофе, музыка… Все.

— Чего лыбишься, шкода из народа? Как день прошел?

Марина настроение Кати подмечала быстро и тонко. В принципе, как и настроение любого члена своей горячо любимой большой семьи. И очень радовалась, когда это настроение было хорошим.

— Прошел… и слава богу, — Катя подмигнула Самойловой старшей, отвечая так, как ответила бы сама Марина. Та же шутливо погрозила ей указательным пальцем, наконец-то выезжая на настоящую дорогу из дворов, которые надо было преодолеть на пути ко входу в школу…

— Куда поедем? Пообедаем в городе или тебя домой завезти сразу?

— Давай пообедаем. На завтра домашки не много, не хочется домой…

Долго уговаривать Марину не пришлось, она тут же взяла курс на согласованный развлекательный центр…