Тиндер

— Здравствуй, Слава. Присесть не предлагаю, я жду подругу.

— Ты ждешь меня, София. Мира не придёт, если ты не забыла, она моя сестра — как это возможно забыть. Именно по этой причине мы и перестали общаться с Мирой. После расставания со Славой вся его родня, которая до этого улыбалась мне, обвиняла во всех смертных грехах.

— Да, мне стоило удивиться ее настойчивости. Что ты хотел?

— Поговорить. О нас поговорить.

— Слава, ты сошел с ума?! — я возмущена его наглостью — ку-ку прошло семь лет, мы очень давно расстались.

— Об этом я и хотел поговорить — выдвигая для себя стул говорит Слава

— Не о чем говорить, просто уйди, пожалуйста. У меня есть любимый мужчина, я не хочу о чем бы то ни было разговаривать с тобой.

— Брось, Соня. Кому ты пытаешься и что доказать? Выставила фото в инстаграм. Ты представила клиента своим мужчиной? Красивый и мой? Серьезно? Да тебя никто не вытерпит, кроме меня, ты же холодная как лед — сейчас я готова выдрать волосы Мире и плюнуть в рожу ее холеному братику. Спокойна, Соня, ты же интеллигентная девушка.

— Ты можешь думать так, как тебе хочется — спокойно выдаю ему. Кофе уже давно остыл, а жаль, наверное, он был вкусным.

— Я готов тебя простить и начать заново. Я был твоим первым мужчиной, закрою глаза на все твои загулы.

Пока я удивленно таращусь на Славу и думаю какого хера? Скорее бы принесли горячее, чтобы вылить прямо на его голову.

— Выдра моя, ну ни на минуту оставить тебя нельзя — сначала передо мной появляется огромный букет белых роз, а затем и мой неандерталец собственной персоной.

Зажмуриваю глаза на несколько секунд и снова открываю. Не показалось, здесь, стоит передо мной красивый и, кажется, все еще мой. На правой щеке красуется небольшая ссадина, но это только добавляет ему мужественности. Только бы не ушел, только бы не ушел! Спрятав свой порыв вскрикнуть «Откуда ты здесь?». Я отодвигаю свой стул и становлюсь на ноги, крепко обнимаю Богдана за шею, а затем присасываюсь к нему голодным поцелуем. Секунда, вторая, третья и неандерталец начинает атаковать мой рот. Как хорошо, Господи, как же хорошо. Богдан отрывается от меня и тяжело дыша шепчет мне на ухо

— Хрен ты у меня сегодня будешь спать — а я совершенно ничего не имею против.

Поймав боковым зрением, охреневший вид Славы, я решаю их представить.

— Знакомьтесь, Богдан — мой любимый мужчина, а это Слава брат моей подруги детства.

Слава поднимается со своего места и подает руку Богдана, выждав несколько секунд, Богдан протягивает ему руку и говорит:

— Хотелось бы побыть наедине со своей девушкой, если ты не возражаешь.

— А если возражаю? — нет, нет, нет. Богдан ведь его сейчас побьет. Слава всегда был трусоватым, не смотря на его комплекцию.

— Похуй вообще, могу твою рожу с асфальтом познакомить — нагло отвечает ему Богдан.

Славе, к счастью, хватает ума уйти и не отхватить от Богдана. Мы остаемся наедине.

— Это не то, о чем ты мог подумать

— Поехали в гостиницу — говорим мы одновременно.

По дороге в ближайшую гостиницу я забираюсь к Богдану на коленке и как голодная и воинственная амазонка присасываюсь к его губам. Задницей трусь о его возбуждение, таксист остановился и орет

— А ну ка вышли из машины, извращенцы! Трахайтесь в другом месте.

Богдан нехотя отрываясь от меня, достает из кармана купюру и вручает водителю.

— Быстрее вези нас по указанному адресу, иначе я тебя нахер за убийство посажу. Я не шучу.

Таксист молча заводит машину, а я продолжаю целовать Богдана, как голодная кошка. Как мы оказались в гостиничном номере, я не помню. Немного пришла в себя только тогда, когда Богдан развалился на кровати и усадил меня голую сверху. Только я приподнялась и хотела направить его член в себя, как Богдан схватил меня за попу и рывком потянул к своему лицу.

— Что ты творишь? — залепетала я и попыталась вывернуться. Но силы были далеко не равными.

— Перехожу на новый этап — усадив меня на свое лицо говорит Богдан.

Уперевшись ладонями в стену, я просто закрываю глаза и пытаюсь расслабиться, Богдан крепко держит меня за бедра и вовсю хозяйничает языком.

— Расслабься, кошка. Напряжена, как мои нервы последние десять дней

— Я пытаюсь… Ах! Это по-другому ощущается. Твоя щетина…Ммм..

Но Богдан меня уже не слушает, языком проникает глубоко, щетина царапает нежную кожу и все эти ощущения выбивают из моей головы все мысли, остается только этот гостиничный номер, язык Богдана и я, как один оголенный нерв.

Так бурно я не кончала никогда и не кричала так..

— Да, Выдра, это совершенно по-другому, это тебе не шесть девять — отдышавшись говорит Богдан. Я лежу на нем, все еще мелко подрагивая — ты меня сегодня, считай, лишила девственности.

— Мне что-то упирается в попу — шепотом выдаю я

— Даже не знаю что это может быть — поглаживая меня по спине, говорит Богдан. Я все еще сокращаюсь после бурного оргазма и знаю, что моему неандертальцу будет сейчас особенно хорошо.

Медленно поднимаюсь, смотрю на него и не могу удержаться, обхватываю его лицо обеими ладонями и целую долго, нежно.

— Садись на него — оторвавшись от меня, хрипит Богдан.

Боже, как же я люблю его член, который сейчас скользит во мне и всю меня наполняет, его руки, которые обхватили мои ягодицы, его рот, который терзает мои груди.

— Люблю тебя, тебя и твой член — сбивчиво шепчу ему после череды сильных толчков.

— Любишь трахаться со мной?

— Да, очень хорошо с тобой.

Богдан переворачивает меня, подкладывает подушку под живот, приподнимает меня за бедра и медленно входит на всю длину

— И мне тебя трахать доставляет огромное удовольствие. Как ты хочешь, Соня? Быстро или медленно? Грубо или нежно?

— Быстро и грубо — шепчу ему, а у самой щеки начинают гореть

— Как скажешь, сучка моя — Богдан наматывает мои волосы на кулак, обрушивается чередой сильных толчков и когда я уже чувствую, что он начинает кончать в меня, тянет за волосы и впивается в губы.

Второй оргазм менее яркий, чем первый, но тело трясет и я утыкаюсь лицом в постель. Богдан все еще во мне, делает пару толчком, а затем уткнувшись носом мне в висок шепчет

— И я хочу тебя по-разному, Соня. Хочу с тобой попробовать все.

12

Богдан не отпускал меня до четырех утра, с ума сойти можно. Сколько в нем энергии. На крайний раз у меня попросту не хватило сил, внизу все зудело от его бесконечных толчков. И я отделываюсь глубоким минетом.

— Итак, Соня, считаем, десять на три это тридцать. В среднем мы занимались любовью три раза, утром, вечером и ночью ты меня будила. Это я еще не считаю те дни, когда у меня были тяжелые задержания.

— К чему ты клонишь? — сложив ноги по-турецки заглядываю в его бесконечно красивые глаза

— Ты мне должна еще двадцать пять занятий любовью

— Сумасшедший — наклоняюсь к нему и трусь носом о его нос.

— И утром я должен проснуться от твоего минета, малышка.

Я жду, когда мой неандерталец засыпает, аккуратно убираю его руки и бегу в душ. Наспех помывшись, вызываю такси. Родителям я сказала, что задерживаюсь у подруги и они очень разволнуются, если утром не увидят меня в спальне. Достаю из сумочки блокнот и пишу:

«Меня ждут родители. Не могу остаться, будем считать, что я должна тебе двадцать шесть. Целую, мой Неандерталец».

Засыпала я с счастливой улыбкой на лице много раз отлюбленной женщины. Все мысли крутились вокруг моего Богдана. Какой он у меня. Разве могла я в него не влюбиться. Мне снится сон в котором Богдан в форме задерживает меня, а затем ведет в камеру, где заставляет раздеться и станцевать для него. А потом он меня наклоняет над столом и начинает трахать, не сняв даже головной убор, просто расстегнув ширинку и вытащив член. Потом он говорит, чтобы я ласкала себя и я начинаю ласкать себя, сначала грудь, потом я начинаю мастурбировать и чувствую какое давление на моей руке. Распахиваю глаза и вижу Богдана.

— Это самое ахуенное порно, которое я видел, кошка — шепчет он наваливаясь на меня.

Все как во сне, только Богдан не в форме, он просто расстегивает ширинку и без подготовки вгоняет в меня свой член. Начинает быстро двигаться, зажимая мне рот.

— Сегодня по-быстрому, иначе твои родители меня больше не пустят. Я тебя сейчас трахну быстренько.

И он меня начинает таранить, я в ночной сорочке, которая задралась и левая грудь оголилась, трусики он просто сдвинул.

— Тихой будь — убирая руку от моего рта, Богдан всасывает мой оголившийся сосок и прикусывает, когда кончает. Я, сцепив зубы, терплю. Он стягивает с меня трусики вытирает ими член, застегивает ширинку и уходит. Настоящий неандерталец.

Спустя пятнадцать минут я выхожу на кухню, где мама кормит папу и Богдана своими фирменными сырниками.

— Сонечка, а что же ты не предупредила, что твой молодой человек в гости приедет? Мы с папой даже не подготовились.

Перевожу взгляд на часы тринадцать пятнадцать. Да уж, вот это я поспала. Боковым зрением цепляю огромный букет, который красуется в вазе.

— Богдан — улавливая мой взгляд, говорит отец — если ты будешь каждый раз дарить такие букеты Нине Романовне, то я рискую спать на коврике.

— В следующий раз обещаю быть скромнее.

— Сонечка, у нас так обычно не спит, Богдан — говорит моя мама. Пытается меня обелить и сказать, что я не Марфушенька душенька из сказки Морозко.

— Я ничего плохого не думаю, Нина Петровна, видимо, накануне очень утомилась — смотрит на меня своим лукавым взглядом, а я как будто воды в рот набрала и вообще приросла к полу. Не ожидала, что он припрется к моим родителям.

— Итак, Богдан, ты поел? Идем в гараж, мне как раз нужна помощь

— Да, конечно, Андрей Евгеньевич. Нина Романовна, сырники просто отличные, дайте рецепт Соне, чтобы она меня ими кормила.

Когда мужчины проходят мимо меня, Богдан задерживается около меня и шепчет на ухо

— Выдра, отомри, ты мне еще нужна. Выдрочку нужно красивую сделать.

Папа позвал Богдана в гараж?! Это же святое место. Слава так туда и не попал за полтора года отношений. Он просто из кожи вон лез, но папа его всегда игнорировал и мама тоже хороша. Фирменные сырники, Слава их никогда не ел. Да что такое с моими родителями?

— Ой, София, могла и предупредить. Дома шаром покати — это мама преувеличивает. У нее всегда на столе первое, второе и компот.

— Для меня это такой же сюрприз — наконец-то речевой паралич меня отпустил.

— Богдан нам с папой очень понравился. Я уже начала переживать, когда к нам заявился этот противный Слава с просьбой о помощи. Хотел, чтобы мы единственную дочь ему идиоту принесли на блюдечке с золотой каемочкой.

— Мама! — восклицаю я — разве учитель русского языка и литературы может так выражаться?

— Конечно может. Садись давай ешь, совсем худенькая стала. Как ты рожать то собралась. Богдан вон какой крепкий.

Наверное, я еще сплю и мой эротический сон сменился кошмаром.

13

— Сонька наша оторва еще та в детстве была — усмехается отец Сони — с пацанами дралась, только шум стоял.