Добро пожаловать в прайд, Тео!

Картина одиннадцатая, в которой сначала бегом-бегом. Потом нервы-нервы. А потом – любовь-любовь.

Он проснулся и долго не мог понять, какое сейчас время суток. И где он находится. А потом Фёдор резко сел на кровати.

Это гостиничный номер – его гостиничный номер. Время… взгляд на часы на стене… утро. Очевидно, что утро следующего дня. Следующего после премьеры дня.

Премьеры, которая…

Воспоминания нахлынули волной.

Собственный нервный тремор в грим-уборной, сообщение от Ди Мауро, всплеск жгучей радости и накатившая уверенность в том, что ему все по плечу.

Он взял зал, как его излюбленный герой Аттила взял Европу. Легко и непринужденно. Триумф, такой, каких еще не было в карьере Фёдора. А следом – тоже первый в его жизни обморок.

А потом… потом… потом… Лола.

Лола!

Фёдор подскочил в кровати как ужаленный.

Ее не было нигде. Снова. Как тогда, в Нью-Йорке. Ни записки, ни сообщения в мессенджере. В тот раз единственным свидетельством ее присутствия в его постели стала кровь на простынях. В этот же раз – ворох бумаг.

Фёдор растерянно перебирал листы. Это были наброски одежды. Разнообразной, причудливой. Кажется, красивой – но Фёдор сейчас не чувствовал себя способным оценить это адекватно.

Черт побери, где Лола?!

Ее телефон не отвечал. Как тогда, в Нью-Йорке.

Ну зачем, зачем он уснул?! Изображает на сцену Аттилу, брутального мужика, а сам ведёт себя как избалованная принцесса! Сначала, как кисейная барышня при виде мыши, грохнулся в обморок, а потом уснуть умудрился – когда любимая девушка обнимает!

Обнимала же. Мурашки закололи кожу, когда он вспомнил – последнее, что помнил, перед тем, как уснуть – как она обнимает его.

Не исчезну. Буду. Клянусь.

Как ты могла обмануть меня, Лола? За что ты так со мной?!

Фёдор снова схватился за телефон. Но вместо того, чтобы в очередной раз звонить – по какому-то непонятному наитию полез в ленту новостей.

Дыхание перехватило, Фёдор похолодел. Медленно осел на кровать. И остекленевшим взглядом смотрел на фото и подпись к нему.

Здание, охваченное пламенем. Столб черного дыма, перечеркивающий небо. «Пожар в миланском офисе «Лолику» пока не удается погасить. О количестве жертв ничего не известно».

Нет. Только не ее. Господи, только не ее. Что угодно забери – только не ее!