Заключенный Альфа

ЭЛЛИ

Она солгала доктору Портеру.

Сегодня ей нужно не машину чинить, а морально готовиться к тому, что будет дальше.

Она даже не удосужилась попросить Джерарда подвезти ее до дома.

Он придурок.

Вместо этого она идет к своему домику, позволяя утреннему воздуху поцеловать ее кожу. Она медленно дышит, вдыхая свежий воздух и глубокий, лесной аромат Грин Вудса, резко отличающийся от городского. Зайдя в домик, она приготовилась принять душ.

Жара невероятная, она проясняет ее разум и прогоняет холод из сердца

Она сможет пережить Эрика Харта.

И после этой ситуации она станет лучшей версии себя, лучше, чем когда-либо.

В середине дня раздается звонок ее телефона.

Она почти сразу же берет трубку, радуясь, что сигнал вернулся, и она может услышать знакомый голос.

— Привет, — приветствует она Литу.

— Привет, — отвечает женщина-бета. — Я просто проверяю, как ты.

Элли улыбается, и напряжение покидает ее тело.

— Ну, меня еще никто не съел, если тебя это интересует.

Она вздрагивает от двойного смысла.

Мысли о темноволосой голове между ее ног заполнили ее сознание, когда Лита захихикала.

— Нет. Я просто рада, что с тобой все в порядке. Знаешь, я собираюсь принять эти заметки и добавить их к нашему исследованию.

Элли борется с улыбкой.

— Я знаю.

— Я все еще злюсь на тебя за то, что ты поехала, но я понимаю, почему. Просто будь в безопасности, пожалуйста. Ты же знаешь, что Беты могут быть очень сильными, даже если они не Альфы.

Ее улыбка исчезает.

Лита не знает, с кем она работает.

Она также не знает, что работает только с одним человеком, а не с группой.

Элли решает не поднимать этот вопрос.

— Я буду держать Вас в курсе, — заверяет она Литу. — Но у меня связь моментами тут не ловит, так что не паникуйте, если я не напишу или не перезвоню сразу.

— Я постараюсь этого не делать, — обещает она. — И еще, если тебе что-то понадобится, или если все станет слишком тяжело…

— Я знаю, — быстро говорит Элли. — Они не будут. Но если это случится, я вернусь.

— Верно. Я просто беспокоюсь о тебе, когда ты одна.

Я знаю, — хочется ей сказать.

Она прикусила губу, размышляя, как много ей следует сказать.

— Кстати, у меня сломалась машина, — признается она.

— О, нет. Тебе нужно, чтобы я приехала?

— Не, у меня все есть, обещаю. Все в шаговой доступности.

— Хорошо. Что ж, мне нужно возвращаться. Я поговорю с тобой позже, если тебе вообще что-нибудь понадобится, дай мне знать.

Ее сердце согревается от беспокойства Литы за нее.

— Конечно, я так и сделаю. Пока.

Она заканчивает разговор и кладет телефон на кровать, положив голову на руки.

Я беспокоюсь о тебе, когда ты одна.

И с внезапной ясностью Элли осознает, что впервые за долгое время осталась одна.

Страхи и воспоминания грозят взять верх и заставить ее заново пережить кошмар.

Она смотрит на стены хижины, сосредоточившись на деталях дерева, и пытается расслабиться.

Она не может вернуться в то время.

И не вернется.

Успокоившись, она изучает Эрика Харта.

Завтра нужно подготовиться к тому, о чем они будут говорить.

Намеренно избегая фотографий с места преступления, она начинает расследования. И чем больше она узнает, тем больше её шокирует, что читает.

Этот человек гениален.

Он — создатель программного обеспечения для обеспечения безопасности с настолько совершенной технологией, что ее используют военные.

За свои достижения он получил множество наград, о нем писали в различных книгах и журналах, посвященных технологиям.

Она смотрит на одну из фотосессий, и ее рот наполняется водой.

Он чертовски великолепен.

Чисто выбритый, с идеально уложенными волосами, в приталенной черной рубашке и темных джинсах он выглядит как олицетворение секса, демонстрируя свои мускулы.

На его лице знакомая ухмылка, которую она видела днем ранее, та самая, от которой она неожиданно стала мокрой.

Но в голове мелькают воспоминания о местах преступлений.

Как мог этот человек, такой беззаботный и красивый, совершать такие зверства?

Это не имеет смысла.

Она копает глубже, собирая как можно больше информации о нем.

Оба его родителя скончались много лет назад, единственным оставшимся в живых членом семьи является младшая сестра.

Она пытается собрать воедино улики, которые могли бы дать ей ответ на вопрос, почему он так жестоко убил трех человек.

Поиски оказываются безрезультатными, и в итоге она просто смотрит на его фотографии, ругая себя за то, что нашла его таким привлекательным.

Прошло несколько часов, когда на столе зазвонил телефон. Она подпрыгивает от неожиданности.

Она не узнает номер и отвечает из любопытства.

— Алло?

— Элизабет.

Она замирает. Он произносит ее полное имя с такой властностью, его голос шелковистый и низкий, что сердце грозит выскочить из груди.

Невозможно ошибиться, кто это — Эрик звонит ей.

— Откуда у Вас этот номер? — спрашивает она, стараясь, чтобы голос был ровным и звучал профессионально.

— Тебя легко найти.

Он угрожает тебе. Заверши звонок.

— Доктор Портер знает, что у вас есть доступ к телефону? — и, черт возьми, она не может сдержать дрожь в голосе.

— Если тебе от этого станет легче, конечно.

Она готова поклясться, что слышит его ухмылку через телефон.

— Если Вы пользуетесь неавторизованным телефоном, я буду вынуждена доложить о Вас.

Она понятия не имеет, что говорит, но старается говорить убедительно.

— Нет, не будешь. Потому что тогда мы не сможем разговаривать.

Вешай трубку, вешай трубку, вешай трубку!

— О чем ты хочешь поговорить? — она щурит глаза, понимая, что это ошибка, и сжимает одеяло так сильно, что оно может порваться.

— Я хочу поговорить о тебе, — мурлычет он, и ее тело пылает жаром.

— Со мной не о чем говорить, — просто отвечает она. — Я прекращаю разговор.

Он игнорирует ее.

— Мне интересно, почему ты, Омега, считаешь разумным работать с кем-то вроде меня. И почему ты согласилась вернуться.

Она молчит, и он усмехается.

— Я не думаю, что это из-за денег. Я думаю, это потому, что ты тоже это чувствуешь.

У нее кровь стынет в жилах.

— Чувствуешь что?

Он молчит слишком долго, специально затягивая с ответом, чтобы заставить ее запаниковать.

Вешай трубку, вешай трубку, вешай трубку!

— Как сильно я хочу тебя трахнуть.

Воздух покидает ее легкие. Ее киска сжимается от его слов, а тело вздрагивает. Он прав, она тоже это чувствует.

— Это неуместно, — настаивает она, заставляя себя сохранять ровный тон.

— Ты хочешь, чтобы я остановился? Или сказать тебе, как чертовски хорошо ты пахнешь для меня?

О, Боже.

Она постыдно мокрая, ее киска насквозь пропитала нижнее белье.

— Эрик…

— Ты пахла солнцем и медом. Детка, ты пахла как гребаное спасение.

О, Боже.

Ей нужно повесить трубку.

— Прекрати, — задыхается она, но не заканчивает разговор. Его голос слишком ровный и глубокий, чтобы она могла только слушать.

— Ты была мокрой, когда уходила, как хорошая маленькая Омега.

Ее соски впиваются в рубашку, ткань вдруг становится слишком грубой для ее нежной кожи. Она прикусила губу, чтобы не застонать, и впилась ногтями в плед.

Если бы ее машина работала, она бы уехала прямо сейчас. К черту деньги. К черту деньги.

— И я знаю, что ты сейчас мокрая. Все в порядке, детка. Я не скажу.

Черт, его голос.

Одеяло промокло насквозь. Она прикусывает губу и изо всех сил пытается заставить себя повесить трубку, но в итоге хватается за телефон, как за спасательный круг.

— Ты знаешь, как сильно ты меня завела? — он продолжает, а она молчит, цепляясь за каждое слово. — Тяжелее всего мне было за последние годы. Хочешь знать, о чем я думал, когда заставлял себя кончить?

Она не может говорить. Если она заговорит, он победит.

Ее предательская рука перемещается между ног, проникая под леггинсы, и нежно трет промежность, дразня себя одним пальцем.

Ноутбук все еще открыт, и фотография его ухмыляющегося лица отражается на экране.

— Я думал о том, чтобы раздвинуть тебя на своем узле, — продолжает он ровным голосом. Она еще сильнее напрягается, раскачиваясь взад-вперед на своей руке. — Я думал о том, как эта красивая розовая киска будет сжимать меня.

Ее клитор пульсирует. Она растирает его быстрыми круговыми движениями, пока он продолжает.

— Сначала ты бы сопротивлялась мне со своей милой маленькой самоуверенностью. Но я бы связал тебя, детка, чтобы ты не смогла.

Она трется об руку, такая отчаянная и мокрая, что слезы заливают глаза.

— И если бы этот милый маленький ротик все еще не замолчал, я бы засунул в него свой член.

Он просто продолжает говорить, как будто знает, что она близко.

Как будто он видит ее.

Она случайно издала придушенный звук, и ей захотелось умереть от стыда.

Он удовлетворенно хмыкает.

— Ты уже близко, детка?

И она подходит. Она чертовски близко, и его фотография смотрит на нее, и эта гребанная ухмылка…

— Кончи для меня, Элли. Дай мне это услышать.

И это делает свое дело. Её тело напрягается, а киска сжимается, и её сок пропитывает леггинсы. Она кончает, думая о его лице, о его теле, врезающемся в нее, когда он берет её снова и снова.

Она тихонько стонет, представляя, как он кусает ее метку, заставляя быть привязанной к нему навсегда.

— Хорошая девочка, — хвалит он, и она хнычет от его слов. Она задыхается в трубку, ожидая, когда ее дыхание замедлится.

В конце концов, она сходит с катушек, и реальность возвращается.

Что ты наделала?!

Он молчит в трубку, ожидая, когда она заговорит.

— Это было неуместно, — наконец вздохнула она, и он усмехнулся.

— Но ты все еще не закончила разговор.

Она смотрит в потолок и думает о том, что натворила, и о том, что завтра ей придется встретиться с ним.

— Зачем ты их убил? — спрашивает она.

Он снова долго молчит, и она ругает себя за то, что была такой чертовски глупой.

— Думаю, тебе придется встретиться со мной, чтобы узнать это, — говорит он.

И заканчивает разговор.