Под лежачий камень… или Новогодняя сказка для взрослых

* * *

Она уютно устроилась под теплым одеялом, переплетясь с ним ногами.

— А я думала, ты и на чай не хочешь подниматься, — рассмеялась она.

Он усмехнулся в ответ, поглаживая ее спину. Так приятно!

— Если честно, я не рассчитывал сегодня на продолжение. Мне так понравилось с тобой общаться, что я хотел просто побыть с тобой, не важно: в ресторане, в пробке, в магазине.

Чмокнул ее в кончик носа.

— Если честно… — она выразительно посмотрела ему в глаза. — Вчера я полвечера хотела тебя убить или по крайней мере поставить жирную точку в наших отношениях. Как получилось, что сегодня я лежу с тобой в постели?!

— Послушай, на счет вчера, прости, я правда был в командировке, мчался в Москву, потому что очень хотел увидеться с тобой. Ты мне очень понравилась в суши, — снова ухмыльнулся. — А потом застрял в пробке. Думал только о том, как бы удержать тебя, чтобы ты не ушла.

— А что у тебя за машина?

— Форд Мон…

— Ой, дальше можешь не продолжать, — махнула она рукой. — Я все равно в них не разбираюсь. Но форд знаю. А вчера же была другая? Джип — да?

— Да, джип — служебный, машина компании, для командировок сотрудников.

— Ааа… понятно… значит, был все-таки джип, а то я уж подумала, может я обшиблась.

Он рассмеялся.

— Н-да, Даш, не отличить джип от седана…

— Ага, а еще я не люблю готовить.

— А я люблю! Я даже подрабатывал барменом, когда был студентом.

— Да? У меня мечта была в студенческие годы — поработать официанткой. Папа не дал. Ну, не смейся!

Она пихнула его в бок, он засмеялся в голос, перекатился на спину и, утянув ее, положил сверху на себя.

— Тебе надо знать две вещи про меня.

Она поставила локоть ему на грудь и, опершись щекой о кулачок, сделала внимательное лицо:

— Ну?

— У меня ужасный характер.

Она хмыкнула.

— Это я просто притворялся, на самом деле я далеко не подарок.

— Ну мы все не из подарочной корзины, и я в том числе. Что еще?

— Я ненавижу выяснять отношения.

— Ну а кто это любит?! — пожала она плечами. Заметив краем глаза какой-то блеск, она повернула голову: — Что это?

— Где?

— Это твой мобильный что ли мигает?

— А черт! — он перевернул ее на место, сел на постели, потянувшись к своим джинсам. Посмотрел входящие звонки. — Извини меня на минутку, ладно?

Она кивнула, хотя удивилась, кому он будет звонить в начале первого ночи?!

Он ушел в коридор. Можно подумать, оттуда не будет слышно!

— Привет, родная!

О-па! Нееет! Не может быть!!!

— Ты чего не спишь?… Все в порядке, что со мной может случиться! Ну не переживая, пожалуйста… Нет, домой не приеду…

Или может быть?! Неужели вляпалась? Ну что все-таки все мужики сво…?

— Как ты себя чувствуешь?… Да, лекарства я купил, завтра завезу. Мамочка, ложись спать и перестань переживать за меня, я уже взрослый мальчик, хорошо?

Фуууух!

— Все. Целую. Завтра заеду… Да, пока.

Он вернулся к постели.

— Извини, — проговорил, глядя в телефон. Она видела, что ему явно неудобно.

— Ничего страшного, — ответила она.

— Мать звонила несколько раз, а я поставил мобильный на беззвучный режим. Забыл с тобой обо всем на свете. — Взъерошил рукой волосы на макушке. — У нее недавно инсульт был, ей волноваться нельзя. Я ее к себе забрал. Отец умер лет десять назад. Я один у нее. Так что никуда не денешься.

Он как будто извинялся за то, что заботился о матери.

— Ну, конечно. А как иначе?!

Этот разговор одновременно и сблизил их и отдалил. Он впервые поделился чем-то личным. В то же время она видела, что он чувствует себя неловко, приоткрыв для нее щелочку в сою жизнь. То, что это была только маленькая щель, а не широко распахнутая дверь, это она видела точно.

— Давай чаю попьем, — заговорщически подмигнула она. — Я сладкого хочу!

Он улыбнулся, легко и свободно.

— Давай, наркоманка.

Она рассмеялась, выскочила из постели и, схватив по пути с кресла халатик, прошлепала на кухню ставить чайник.

Через секунду ее обняли сзади, прижав к сильному телу.

— Мне с тобой хорошо, — прошептал он ей в волосы, вдыхая их запах.

— Мне с тобой тоже хорошо, — улыбнулась она, доставая чашки.

— Ты какая-то… вменяемая, — с удивлением сказал он, подобрав слово после некоторого замешательства.

— Какая? — удивилась она.

— Ну… не знаю… нормальная.

Она рассмеялась.

— Подожди, милый, это пока еще конфетно-букетный период не закончился.

— Угрожаешь?

— Предупреждаю.

— А потом что будет?

— Истерики перед месячными.

— Н-дааа… это, конечно, хужее, чем нелюбовь куховарить, — усмехнулся он, прижимая ее к себе.

— Перестань…

— Что?..

— Перестань меня возбуждать…

— А я тебя возбуждаю? — он красиво приподнял одну бровь.

— Вот, зараза!

Они не попили чай во второй раз.

— Ты спишь? — тихонько прошептала она.

— Нет. Только не спрашивай, о чем я думаю. Я ни о чем не думаю, мне просто очень хорошо с тобой.

Было темно, и она не могла различить его лица, но по голосу было слышно, что он улыбается.

Она рассмеялась:

— Хорошо, не буду, тогда и ты не задавай такой глупый вопрос.

— Договорились.

Она повернула голову прямо, и глядя в потолок протянула:

— Мне надо тебя кое о чем спросить… Я понимаю, что уже поздно, и может быть глупо, но мне надо знать бежать ли мне в понедельник сломя голову к врачу. Мы не пользовались презервативом.

После паузы он сказал:

— У меня небольшие проблемы с почками, я на таких сильнейших антибиотиках, что даже если бы у меня что-то и было, то этой дряни недели две нет точно.

Она удовлетворенно кивнула в темноте, потом подумала и все-таки продолжила:

— Ну так, чтобы уж наверняка: когда у тебя был секс? — решив, что вопрос задан некорректно по отношению к нему и его личной жизни, в которую она лезть ни в коем случае не хотела (ее туда еще никто не приглашал), поспешила исправиться: — Лучше так: был ли у тебя секс в последние две недели? Ведь это же самый большой инкубационный период?

Она слышала, как он усмехнулся:

— Нет и нет.

Не дождавшись напрашивающегося вопроса, продолжил со вздохом (а с ней будет непросто!):

— Нет: у меня не было секса в последние две недели. И нет: это не самый большой инкубационный период у болезней, передающихся половым путем.

— Ааа…

— Слушай, давай сменим тему — ну что за тема для постели? Я — чист, уверен на все сто, а после твоего допроса с пристрастием и в тебе тоже уверен.

Она рассмеялась, ойкнула, когда он развернул ее попой к себе, поерзал, удобно устраиваясь, так чтобы их тела соприкасались как можно большей площадью и, чмокнув ее в ухо через волосы, прошептал:

— Спи, милая.

Еще раз поелозил плечами, прижав ее к себе посильнее и вздохнув затих.

Она улыбалась, глядя на проем окна, более светлый на фоне темной стены. Ей было тепло и удобно. Так она и заснула, все еще улыбаясь.

Проснулась она от ощущения, что ее поджаривают на сковородке. Открыв глаза, первым делом осознала, где она находится, а потом поняла причину жара. Алекс прижимал ее к себе, и она чуть не сгорела. Тихонько отодвинувшись, она встала с кровати.

— Ты куда? — послышался его сонный шепот. Ну что ему-то не спится?!

— Я воды попью. Ты таааакой горячий!

Он хмыкнул, ничего не ответив.

— Тебе воды принести?

— Не-а, — перевернулся на другой бок.

Пока она пила воду, все думала о том, что спать с мужчиной — имеет свои минусы. Мужчины, оказывается, такие горячие во сне! Она уже успела об этом забыть. Это еще ничего, а вот если бы он еще и храпел, это было бы совсем кошмарно!

В этот момент она уловила его размеренное посапывание с редким подхрапом.

Ну вот! Только подумала!

Она вернулась в кровать. На удивление он тут перестал издавать мешающие спать звуки, и она спокойно заснула.

Она проснулась от того, что хлопнула входная дверь. Резко сев в кровати, обвела глазами комнату. Ни одежды, ни мужчины в одежде или без нее. Может прошлая ночь ей приснилась?! Ага, спала бы она голая, если б не… эх!

Даша снова легла, обняла подушку и задумалась о несправедливости жизни. Звонок телефона вывел ее из транса:

— Доброе утро! Забыл, что у тебя подъезд на замке. Код не скажешь? Обещаю не запоминать!

— У меня вообще-то туалет в квартире, — буркнула она, еще не совсем вернувшись из транса на тему «Какая жизнь хреновая штука».

— Очень смешно, — язвительно произнес он. — Я вообще-то за горячими булочками ходил.

— Нашел?

— Нашел.

— Купил?

— Купил.

— Ну тогда заходи.

Она успела накинуть халат, пока он поднимался на лифте, и встретила его открытой дверью. Было в этом что-то от мыльных опер, но ей было так хорошо с ним, почему бы не пожить немного во временной сказке?!

Она чмокнула его в колючую щеку и, глядя на пакет из магазина, куда они вечером ходили за вином, протянула с издевкой:

— Добытчик!

Он расправил плечи и картинно побарабанил ладонями по груди, как сделал бы, наверное, первобытный человек, а нынче так делают, по-видимому обезьяны.

— Ага, в этой сети магазинов, по утрам пекут очень вкусную выпечку. Вкусную и горячую, — говорил он, снимая ботинки.

Она уже ставила чайник и вынимала бумажные свертки из пакета.

— Ты всегда покупаешь по утрам горячие булочки?

— Нет. Конфетно-букетный период, — улыбнулся Алекс.

Даша улыбнулась. Взглянув на ценник на одном из бумажных пакетиков, чуть не задохнулась:

— Сто пятнадцать рублей за одну булочку?

Она ошеломленно-укоризненно смотрела, как он приближается к ней:

— Ну они ооочень вкусные! — поморщился он.

— Но сто пятнадцать рублей?!

— Ты сначала попробуй!

— Да но…

— Дорогая, наш семейный бюджет это может выдержать, поверь, — он со смешком поцеловал ее в щеку.

Она расхохоталась:

— Ну почему ты такой хороший? — вырвалось у нее.

— Подожди, еще не вечер!

— А что будет вечером? Ты превратишься в страшного медведя?

— Все может быть!

— Ой, страшно-страшно!

— Вот! Правильно! Женщина в принципе должна бояться мужчину.

— Чего?!

— Ой, вот теперь мне: страшно-страшно!

— То-то!

После короткой паузы, переключаясь на завтрак:

— Хочешь, могу сделать тебе яичницу или омлет?

— Ты же не любишь готовить, — хитро прищурился он.

— Ну в честь кофетно-букетного периода, и в виде исключения…

Теперь уже он расхохотался.

— Дашка, с тобой невероятно хорошо!

— Да, я такая… в конфетно-букетный период, — рассмеялась она в ответ.

Сентябрь

— Ну и? — от избытка чувств Рянка аж задохнулась.

— И что?! И ничего! — ответила Дашка, лежа поперек кровати, рассматривая маленькую трещинку на потолке.

— Как ничего?! — переспросила Рянка в полнейшем шоке. — Как вы расстались?

— Он поехал отдать матери лекарства. В воскресенье вечером.

— И?

— Рян, ну что «иии»? — передразнила ее Дашка. Обе знали, как Даша не любила, когда из нее клещами вытягивали то, о чем она говорить не хотела. — И ничего! Сказал позвонит. Сегодня уже среда! Ни ответа ни привета!

— Ну ладно, не расстраивайся, Даш! Может у него на работе завал, и нет времени.