Эволюция Артура

Когда Джош подъезжает к дому, я тут же выбираюсь из машины. Прежде чем успею совершить то, о чем потом пожалею.

— В чем, блядь, его проблема? — доносится до меня голос Тревора.

— А кому есть до этого дело? — отвечает ему Джош.

Рики дал мне ключи, так что можно не ждать своего кузена-придурка, и спокойно зайти в дом.

Захлопываю дверь своей комнаты и начинаю расхаживать по ней, словно лев в клетке. Я чувствую себя беспокойным и неуравновешенным. Может спуститься и подразнить Джоша, вдруг тот клюнет, и мы снова сцепимся.

Через несколько минут раздается легкий стук в дверь. Я удивляюсь, увидев на пороге Син.

— Что тебе нужно? Я ведь сказал, что будет, если ты зайдешь сюда еще раз.

Син открывает рот, чтобы ответить, но так ничего и не говорит. Я делаю шаг вперед, касаясь губами ее уха и прижимаясь к ней всем телом. От ее волос исходит потрясающий аромат, напоминающий сладкую клубнику. Интересно, а какая на вкус она там?

— Ты за этим сюда пришла? Хочешь потрахаться? — спрашиваю я, понизив голос.

У меня нет желания встречаться с Син, потому что я не знаю, что такое отношения. Однако, жажду с ней переспать. Что обязательно произойдет. И когда это случится, ублюдок, Тревор, может забрать все, что от нее останется.

Я целую Син в мочку уха. Она делает рваный вздох, прежде чем отступить назад.

Мой первый инстинкт — схватить ее и притянуть обратно к себе, но прежде чем успеваю что-то сделать, Син поднимает маленькую квадратную коробочку. Это аптечка.

Я и не заметил, что та была у нее в руках.

— Пришла промыть твои раны, — тихо отвечает Син.

— А где твой парень?

— Поехал домой.

Я отступаю в сторону, позволяя Син зайти внутрь, прежде чем закрываю дверь. Она останавливается, когда достигает середины комнаты. Даже в свободных джинсах и простой красной футболке Син невероятно заводит. Я прохожу мимо и сажусь на край кровати. Но она не двигается с места и не говорит — просто продолжает стоять на месте.

— Ну? Чего ты ждешь? — спрашиваю я.

Син делает медленные шаги, словно ловец бездомных животных, который пытается подобраться к бешеной собаке. Затем кладет аптечку на кровать рядом и, открыв ее, достает спиртовые салфетки.

Она судорожно вдыхает, когда я притягиваю ее между своих раздвинутых ног.

— Ожидаю вашей помощи, сестра.

Мои руки лежат на талии Син. Она разрывает маленький пакетик, достает салфетку и осторожно протирает ею ссадины на моем лице.

— Ты себя режешь, — внезапно заявляет Син.

— К чему ты клонишь?

— Зачем?

— Так я справляюсь с болью.

— Из-за того, что произошло с твоим братом?

Я киваю. Даже мой психиатр не знает об этих порезах. Понятия не имею, что в Син такого особенного. Я едва ее знаю.

После того как Син заканчивает обрабатывать мои раны на лице, она аккуратно мажет их мазью.

— Лучше?

— Немного.

— Ты думал о том, чтобы обратиться за помощью?

— Единственное, что мне может помочь, это машина времени. Почему ты никому не рассказала? — задаю я вопрос.

Син убирает мою руку со своего бедра, чтобы обработать сбитые костяшки, затем тоже мажет их мазью и наконец отвечает:

— Это не мой секрет.

— Зачем ты здесь? — спрашиваю я, продолжая сверлить ее взглядом.

— Не знаю, — произносит шепотом Син.

— А я знаю.

Поднимаю ее футболку, обнажая плоский живот. У Син пирсинг пупка — золотая птичка, создающая красивый контраст с тоном девичьей кожи. Она проводит пальцами по моим волосам, притягивая меня ближе, и издает стон, когда я погружаю свой язык в ее пупок, а затем оставляю поцелуи на мягкой коже.

Син покрывается мурашками, стоит мне только коснуться ее губами. Она покачивается на ногах, а ее дыхание становится сбивчивым.

Я расстегиваю ее джинсы и спускаю их вниз, обнажая фиолетовые трусики. Провожу дорожку из поцелуев, спускаясь все ниже и ниже. Син гладит рукой мои волосы, пока я терзаю ее покрытый тканью клитор. Затем скольжу руками под трусики, обхватывая ягодицы и останавливая Син от отпадения, когда ее ноги подкашиваются. Стоны, что срываются с ее губ, звучат симфонией для моих ушей.

— Остановись, так нельзя. Я не могу.

— Не-а, никаких остановок.

Син отшатывается назад, разрывая мой захват, прежде чем натянуть джинсы обратно. Затем разворачивается, чтобы сбежать, однако я тут же следую за ней. Она открывает дверь, но уже слишком поздно. Я захлопываю дверь, и вжимаюсь в Син сзади. Запускаю руку в ее длинные волосы и прижимаю щекой к двери.

— Ты делаешь мне больно.

— Тебе было известно, что случится, если ты снова сюда зайдешь, — шепчу я ей на ухо.

— Отпусти.

— Слишком поздно.

Я скольжу рукой в трусики Син и начинаю пальцем кружить по ее клитору.

— Можешь говорить, что тебе это не нравится, но мы оба знаем, ты лжешь.

Син стонет, когда я провожу пальцем ниже, проскальзывая в ее жар и потираясь своим стояком об ее ягодицы.

— Ты не была бы такой влажной, если бы не хотела меня.

Я подношу руку к своему лицу и вдыхаю запах.

— М-м-м, клубничка.

Распределяю влажность по шее Син, прежде чем наброситься на тот участок своим ртом и с силой всосать кожу. Затем спускаю вниз ее джинсы и трусики, попутно расстегивая молнию на своих и освобождая эрекцию. Я убираю руку с девичьих волос и слегка приподнимаю Син, располагая себя у ее входа, а потом начинаю продвигаться вперед, проникая в тесноту.

— Перестань.

По щекам Син катятся слезы.

Я на грани войны с самим собой, потому что не желаю останавливаться. Потому что должен продолжать. Син провоцировала меня, искушала — она прекрасно осознавала свои действия, когда постучалась в мою дверь.

Однако, я опускаю ее и делаю шаг назад. Син поправляет свою одежду, тут же хватаясь за дверную ручку.

Я упираюсь рукой в дверь прежде, чем ей удается ее открыть.

— Клянусь братом, если ты еще хоть раз посмотришь в сторону моей комнаты, в тебе окажется не только кончик. Можешь кричать, плакать, драться — делать все, что заблагорассудится, но я не остановлюсь, пока моя сперма не потечет из тебя рекой. Не тычь спящего медведя палкой, если не ожидаешь, что он накинется на тебя в ответ.

С этой угрозой я убираю руку с двери, позволяя Син выбежать из комнаты.

Глава 11

Син

Попытка уснуть провалилась, и я в отчаянии иду на пробежку, еще до того, как начнутся уроки. Мои мысли сумбурны, пока я бегу трусцой по дороге.

Прямо с утра, в канун Нового Года, я уехала к Тревору, потому что не хотела встречаться с Артом. И хотя провела там весь день, мои мысли продолжали возвращаться к прошлой ночи.

Я худшая девушка на свете.

В то мгновение, когда Арт губами коснулся моего живота, я едва могла стоять, потерявшись в ощущениях, которых никогда прежде не испытывала. Артур видел меня насквозь. Он знал, зачем я пришла в его комнату, даже если сама это отрицала.

И почему меня тянет такому ущербному, как он? Арт словно пазл с отсутствующими фрагментами.

Вина, вот что остановило меня той ночью. Я хотела Артура… Безумно. Той ночью, когда впервые без разрешения вторглась в его личное пространство, между нами возникла особая связь, потому что передо мной открылась его уязвимость.

Отчасти я надеялась, что Арт не остановится, и вина за произошедшее ляжет исключительно на него. Но когда ощутила, как головка его члена надавила на мой вход, осознание своих действий навалилось на меня словно тонна кирпичей. Нужда почувствовать Артура внутри, и моя преданность Тревору сразились за свое превосходство.

Вернувшись домой поздно вечером, я не могла остановить себя и подошла к комнате Арта, но так и не осмелилась войти. Просто слушала, как он плакал по своему брату, и мое сердце разрывалось от боли. Когда я больше не могла стоять и слушать его муки, то развернулась и поднялась в свою комнату.

Приближаясь к дому, я замечаю человека, который бежит навстречу ко мне. Похоже, кому-то тоже не спится. А когда подбегаю ближе, тут узнаю, кто это.

Арт.

Мы замедляемся до шага, а затем и полностью останавливаемся, подойдя друг к другу на расстоянии пары метров. Арт не отрывает от меня своих напряженных зеленых глаз.

— Не могла уснуть, — говорю я, запинаясь.

Во мне поднимается незнакомое чувство.

Арт красивый.

Знаю, что неправильно описывать этим словом кого-то столь мужественного, как Артур, но оно первым приходит мне на ум. У него густые волосы цвета воронова крыла, кристально чистые зеленые глаза, полные розовые губы…

Он. Очень. Красивый.

Мой рот наполняется влагой, когда Арт постепенно сокращает расстояние.

Я словно приросла к месту.

Арт останавливается только тогда, когда между нами не остается свободного пространства. Он выше по меньшей мере на тридцать сантиметров, так что мне приходится задрать голову, чтобы посмотреть ему в глаза.

Через несколько секунд, Арт протискивается мимо меня и продолжает свою пробежку. А я оборачиваюсь и наблюдаю, пока он не исчезает из виду.

Арт

Центральная средняя школа, совсем не похожа на частные школы, к которым я привык.

Я замечаю это, пока ожидаю директора в главном офисе. Похоже, мой дядя уже провел с ним беседу по поводу своего проблемного племянника.

Высокий седоватый мужчина выходит из задней комнаты. Я встаю, когда он подходит ко мне.

— Ты, должно быть, Артур, — мужчина протягивает мне руку, но я не пожимаю ее.

— Арт.

— Тогда Арт. Я директор Тэйлор.

Ему приходится опустить свою руку.

— Я подумал, что нам будет полезно немного поболтать, поскольку сегодня твой первый день в школе. Если не возражаешь, конечно.

— Вообще-то возражаю.

— Наш разговор займет всего несколько минут, Арт.

— Похоже у меня нет выбора.

— Обещаю, что не отниму у тебя много времени.

Я следую за директором в его офис.

Мистер Тэйлор отступает в сторону, приглашая меня войти первым, затем указывает на потертое, выцветшее кресло, стоящее перед шатким письменным столом. Я опускаюсь в кресло с большей силой, чем требуется.

Закрыв дверь, директор садится на столь же старое кресло за своим столом.

— Надеюсь, ты хорошо провел свои каникулы, — говорит он, с широкой улыбкой на лице.

— Они были отстойными.

Его улыбка меркнет.

— Арт, мне хочется, чтобы свой выпускной год ты закончил на хорошей ноте…

— Меня не интересуют ободряющие речи, — перебиваю я директора.

— Просто выполняй простые правила: не высовывайся и держись подальше от неприятностей. Ничего сложного.

— Видите ли, проблема в том, что неприятности сами меня находят, и когда они стучатся в мою дверь, я просто обязан ее открыть.

На лице директора появляется раздражение.

— Мы закончили?

Когда тот кивает, я встаю, намереваясь покинуть кабинет.

— И еще кое-что, — говорит директор.

Ну что еще?