Падение Мэроу

* * *

Возвращаясь в покои, я негодовала и корила себя за то, что не перерезала глотку Корделии прямо в зале. Из-за неё, её убеждений и стремлений погиб Эмет. Да, убила его я, в этом сучка права, но именно нареченная равка навела на него чары. Именно она виновница гибели одного из лучших существ Мэроу.

Ненавижу и презираю.

Я понимаю, что её ведет рука мести. Корделия хочет покарать меня за смерть Франчески, своей сестры. Но не попытайся они убить меня, я бы даже их имён не знала.

Весь смех ситуации в том, что я никогда не лезла в придворные дела, меня никогда не интересовало, кто правит странами и с какой целью. Я всегда считала, да и сейчас уверена в этом, что во дворце смогут ужиться только прогнившие насквозь личности. Корделия слишком долго ходила с вымышленной короной, она знает, как вести себя с королями и королевами. Она не так глупа, как считают остальные. Эта змея, ещё всем покажет.

Если доживёт до утра.

Но она не доживет.

Я специально при всех попросила Колума убить тварь, когда меня уже не будет в живых. Из-за слов, брошенных сгоряча, Корделия не будет ожидать того, что в эту ночь я приду по её душу.

Беру меч, что стоял у стены, и разглядываю искусные узоры на рукояти. В покоях везде оружие. Стены увешаны луками разных мастеров своего дела. На комодах и дубовом столе мечи, ножи и стрелы. Идеально.

Открывается дверь. Оборачиваюсь и вижу в проеме принца.

– Ты предатель, – говорю я и продолжаю рассматривать его оружие, беру пару ножей и закрепляю их на штанах.

– Я тебя не предавал, – говорит он и закрывает дверь.

– Если тебе угодно видеть в замке Корделию, твою будущую супругу…

– Она мне больше не нареченная.

Рука с третьим ножом замирает, оборачиваюсь к Бастиану и смотрю ему прямо в глаза.

– Что это значит?

– Я сказал брату, что предательница не будет мне супругой.

Вот как.

– А он что?

– Согласился.

– Тогда почему она здесь?

– Корделия пришла к королю и рассказала ему всё об Анриетте. Она вывернула всё так, что хотела помочь короне, а не предать её.

Какие глупости.

– И король поверил?

– Конечно нет. Он заточил Корделию в Старом Замке, она не может покинуть его стен. Казнить он её не станет, королю нужны союзники, а отец Корделии очень влиятелен. И в сложившихся обстоятельствах это самое верное решение. К тому же он уже нашёл ей нового супруга, сэра Биллинида.

– Кто это? – спрашиваю я.

– Один старик, равк третьего сословия.

Мне плевать, кто будет супругом равки. Но не могу не отметить, я рада тому, что она больше не нареченная Бастиана.

– Она убила Эмета, – тихо говорю я.

– Я знаю, но сейчас у нас связаны руки.

– У нас? Это у тебя они связаны. Мне терять нечего, я уже и так всё растеряла, что мне будет оттого, что я ослушаюсь короля? Ничего. Я и так скоро умру…

Лицо Бастиана каменеет, и сквозь сжатые зубы он произносит:

– Не говори так.

– Но это правда.

– Я сам разберусь с Корделией, но после того, как мы сделаем задуманное.

Как бы я хотела тебе верить.

– Ослушаешься короля? – спрашиваю я.

Бастиан не отвечает мне, он так вглядывается в мои глаза, что я тоже замолкаю и больше не могу проронить ни единого слова.

Принц медленно подходит ко мне, и я сглатываю ком.

Остановившись слишком близко, Бастиан поднимает руку, на которой я замечаю ожоги от клинка Древнейшей. Он плавно проводит пальцами мне по щеке. Я не отстраняюсь, но и не могу приблизиться. Хочу ли я этого? Да. Но не буду. Если я дорога принцу, то не желаю, чтобы он страдал после моей смерти… больше, чем потребуется.

– Я не буду страдать, – говорит он.

– Хорошо.

– Ты не умрешь там.

Принц обманывает себя, но я не буду убеждать его в обратном.

– Мне, кажется, я только что нашел выход.

Сердце ухает о ребра, пальцы разжимаются, и нож выпадает из руки.

– Какой? – тихо спрашиваю я.

Смотря мне в глаза, Бастиан слегка улыбается и говорит:

– Мы должны стать супругами.

Дыхание сбивается, я снова сглатываю ком. Глупость какая.

– Мои супруги долго не живут.

– Я буду аккуратным.

– Я не согласна.

– Отчего же?

– Вынужденный брак ничем хорошим не заканчивается. Я уже проверила это на себе.

– А если я скажу, что брак не будет вынужденным?

– Я всё равно откажусь. Я не потащу тебя с собой на дно. В твоей жизни будет ещё уйма важных дел, новых встреч и интересных личностей.

– Сомневаюсь.

В дверь стучат, и равк, не отводя от меня взгляда, спрашивает:

– Кто там?

Из-за двери слышу голос Ромена.

– Воины уже собрались, ждут тебя.

– Иду, – отвечает Бастиан Ромену, а потом обращается ко мне. – Я вернусь ночью и хочу услышать утвердительный ответ. Это спасет тебя, я уверен.

Он наклоняется и невесомо целует меня в губы. Прикрываю глаза и слышу, как принц покидает покои. Как только дверь закрывается за его спиной, открываю глаза и плетусь к кровати.

Сажусь и прикасаюсь пальцами к губам. Бастиан поцеловал меня так легко и непринужденно, словно мы делали это уже тысячи раз. Я не отшатнулась и даже не подумала об этом. Восприняла поцелуй, как нечто само собой разумеющиеся.

У меня больше нет мыслей и воспоминаний о Шраме. Складывается ощущение, что Бастиан своим появлением в моей жизни выталкивает воспоминания обо всех. В том числе и об Эмете.

Он предлагает брак.

Мне.

Я на это не пойду. Я больше не хочу чувствовать другое существо так, как я чувствовала Эмета. Это дезориентирует и приносит больше проблем, чем пользы. Но не буду скрывать, что перспектива узнать, что на самом деле чувствует Бастиан, очень заманчива.

Но нет.

Я не согласна.

Ведь если бы мы были супругами, то стали единым целым? И что тогда? Я знаю что. Бастиан попытался бы забрать у меня клинок и сам убить Матерь. А как я уже напомнила ему ранее, мои супруги долго не живут. Я его терять не хочу.

Где же та я, которая думала только о себе и Нефел? Куда она пропала? Почему для меня стало важным, что будет с другими? Аргос, Колум, Меланта, Гвиана, Бастиан и даже Ромен, я не хочу, чтобы с ними что-то произошло.

Какое-то время я валяюсь на кровати, жду, когда ночь разыграется по полной и я пойду искать Карделию, эту ночь дрянь не переживёт.

В замке так тихо, словно я тут одна. Постепенно сознание мутится, и я проваливаюсь в полудрему. Слышу звук. Скрежет? Шаги? Открываю глаза.

Тихо.

Но я точно что-то слышала.

Бесшумно соскальзываю с кровати, беру меч Бастиана, он велик для меня, но этим оружием я пользуюсь куда лучше, чем остальными. Стараюсь идти как можно тише, когда до двери остаётся не больше двух шагов, она начинает медленно открываться, пропуская узкую полоску света в темную комнату. Замираю и принимаю боевую стойку. Это не принц явился.

В комнату входит мужчина и, увидев меня, тут же бросается в атаку. Он замахивается мечом, но я парирую его удар.

Это же человек, с чего он решил, что справится с охотником? Как он вообще посмел напасть на меня в замке? Король обещал защиту!

Через пару секунд я понимаю, почему он так решил, в комнату врываются ещё четверо. Они окружают меня, и тот, что вошел первым, снова предпринимает попытку, отбиваю его удары, один за одним. Попутно встречаю лезвием меча, атаки других. Я словно в танце, который не сулит мне ничего хорошего. Двое, те, что находятся по бокам от меня, одновременно нападают, присаживаюсь вниз и их мечи встречаются над моей головой. Лязг металла разносится по покоям принца. Вставая, втыкаю меч прямо в сердце одного, вынимаю лезвие и, ещё до того как тело падает, легким взмахом меча перерезаю второму живот. Тут же отбиваю удар от третьего, но четвертый оказывается за моей спиной. Ему хватает секунды, чтобы вонзить мне меч в плечо. От боли пальцы разжимаются. Моё оружие летит на пол, а я отскакиваю в сторону. Перекатываюсь по кровати и, встав на ноги, достаю ножи, которые ранее прикрепила к штанам. Их всего два. По одному на каждого из оставшихся нападающих.

Пересекаюсь взглядом с тем, что ранил меня, он улыбается. По его улыбке, в которой нет гнилых зубов, и по умению владеть мечом, могу судить, что это не крестьяне.

– Вы об этом пожалеете, – говорю я, выставляя вперед нож.

Дверь открывается ещё шире, и в комнату входит Корделия.

– Не пожалеют, – говорит она елейным голосом и смотрит на меня с нескрываемой ненавистью. – А ты говорила, что тебе от Бастиана ничего не нужно.

Наши с Корделией мысли на эту ночь сошлись. Она тоже решила ослушаться приказа короля. Вот только в случае моей смерти, равке есть что терять. Мне же – нет.

– Король убьёт тебя, – говорю я, поудобнее перехватив рукоять ножа.

Корделия делает наигранно удивленное лицо, прикладывает руку к сердцу и говорит:

– Ой, ты не знаешь, что я всё это делаю с позволения его Величества?

Сердце падает вниз.

Вот тебе и мудрый правитель.

– По твоему лицу вижу, что ты не знаешь, насколько переменчив король, – говорит Корделия, наслаждаясь моим молчанием. – Он всегда хотел безоговорочной власти, и в этот раз даже Бастиан не смог его переубедить. Как бы смог, но лишь на мгновение.

Я молчу, чтобы не выглядеть дурой. Как я могла поверить, что король жаждущий власти, упустит её из рук.

– И каков приказ короля? – спрашиваю я.

– Убить всех, кроме мальчишки и Бастиана. Отнять у тебя кинжал и доставить его королю до наступления Алой Луны. И зная наши с тобой разногласия, Его Величество позволил мне лишить тебя жизни.

– Слишком много желающих, – говорю я и бросаю один нож в того, кто медленно продвигался ко мне.

Ублюдок думал, что я не замечу?

Тело падает от четкого попадания ножа в глаз. Корделия смеётся и в этот момент в покои входит ведьма. Та самая, что колдовала, когда я вошла в комнату к принцу, когда он говорил с королём.

– Обездвижь её, – приказывает Корделия без тени улыбки на лице.

Ведьма начинает шептать своё заклятие. Покои принца наполняются ароматом магии и самоуверенностью Корделии.

Равка выжидает пару мгновений, подходит к павшему последним, вынимает нож из глазницы человека и медленно идёт ко мне.

– Неужели ты думала, что я позволю тебе жить? Ты убила мою Франческу, ты отняла у меня корону и Бастиана. Ты сломала мне жизнь.

Каждое слово равки наполнено ядом и чистой отравой.

Корделия останавливается напротив меня и подносит нож к моей шее.

– Ты должна была умереть ещё там, в катакомбах. Я бы подвесила тебя на Древе Жизни, и только спустя время сказала бы Бастиану, что кровь, которую он пил за обедом, принадлежала когда-то увлекшей его охотнице.

Я чувствую на себе магию ведьмы, она словно ударяется о панцирь, но не причиняет мне вреда. Это кинжал Эванжелины помогает мне. Он словно обладает большей магией, чем старая ведьма, и поэтому я могу шевелиться, но дожидаюсь "своего момента."

– Леди Корделия, – шепчет старуха, – моя магия не…

Вот он "мой момент."

Ведьма не договаривает, точнее, Корделия больше не слышит её, последний нож, что оставался у меня в руках, вонзается бывшей нареченной равка снизу в подбородок и выходит из головы, выглядывает из-под светлых волос.

Глаза Корделии расширяются в неверии, держа рукоять ножа, я удерживаю равку от падения, приближаюсь к её лицу и тихо говорю: