Рассказы о знаменитых кораблях
- Автор: Семен Белкин
- Жанр: Технические науки / История: прочее
- Дата выхода: 1979
Читать книгу "Рассказы о знаменитых кораблях"
Расстрел Очакова видел своими глазами великий русский писатель А. И. Куприн. Он описал последние минуты восстания:[9] «...Три четверти гигантского крейсера — сплошное пламя. Остается целым только кусочек корабельного носа, и в него уперлись неподвижно лучами своих прожекторов Ростислав, Три Святителя, Двенадцать Апостолов...
Никогда, вероятно, до самой смерти не забуду я этой черной воды и этого громадного пылающего здания, этого последнего слова техники, осужденного вместе с сотнями человеческих жизней на смерть...
...Стало тихо, до ужаса тихо. Тогда мы услыхали, что оттуда, среди мрака и тишины ночи, несется протяжный высокий крик:
— Бра-а-а-тцы!
...Стала лопаться раскаленная броня с ее стальными заклепками. Это было похоже на ряд частых выстрелов...».
После того, как статья «События в Севастополе», содержащая этот отрывок, была опубликована в газете, вице-адмирал Чухнин выслал А. И. Куприна из Севастополя в 48 ч, а в апреле 1906 г. Куприну по этому же вопросу пришлось предстать перед Петербургским окружным судом по статье 1535 «За клевету в печати». Писатель был наказан всего лишь 10-дневным домашним арестом, но наказание могло быть суровее, если бы власти знали, что в ту страшную ночь А. И. Куприн помог группе спасшихся матросов с Очакова укрыться на виноградниках своего друга композитора П. И. Бларамберга.
Раненный в ногу П. П. Шмидт одним из последних покинул крейсер и был схвачен карателями. Три с половиной месяца его держали в полутемном сыром каземате на острове Морской батареи в ожидании суда.
«Обо всем, что я сделал, — не жалею, — сказал в своем последнем слове на суде П. П. Шмидт. — Считаю, что поступил так, как должен был поступить каждый честный человек... Я знаю, что столб, у которого встану я принять смерть, будет водружен на грани двух разных исторических эпох нашей родины. Позади за спиной у меня останутся народные страдания и потрясения тяжелых лет, а впереди я буду видеть молодую, обновленную счастливую Россию».
Николай II торопил морского министра закончить дело «красного лейтенанта». Поэтому из нескольких сотен подсудимых выбрали группу «главных зачинщиков» во главе с П. П. Шмидтом. Четыре человека: лейтенант П. П. Шмидт, кондуктор С. П. Частник, машинист А. И. Гладков и комендор Н. Г. Антоненко были приговорены к смертной казни.
Сохранились письма, которые П. П. Шмидт писал перед казнью своим близким.[10] Письма раскрывают П. П. Шмидта как нравственно высокого человека.
Ранним утром 6 марта 1906 г. на остров Березань[11] доставили П. П. Шмидта и его товарищей, приговоренных к расстрелу. Очаковские рыбаки наотрез отказались дать лодки царским жандармам: «Для подлого дела лодок у нас нет».
Стрелять по революционерам приказали сорока матросам канонерской лодки Терец. Позади них с винтовками наперевес стояли солдаты, так что если бы кто-нибудь из моряков отказался стрелять, его бы тут же убили пулей в спину. Некоторые матросы, приводившие приговор в исполнение, рыдали. П. П. Шмидт и его товарищи держались очень мужественно.
Весть о казни распространилась с молниеносной быстротой. На остров стали приезжать на рыбацких лодках жители Очакова и других близлежащих городов и сел. Тогда власти запретили посещать остров, а могилу сравняли с землей.
И только в 1917 г. прах героев был перенесен с острова Березань в Севастополь.
Не пощадило царское правосудие и других участников Севастопольского восстания: несколько сотен моряков и солдат отправили на каторгу, в ссылку, в арестантские роты. В память о жестокой расправе с восставшими на стенке набережной Приморского бульвара в Севастополе висит мраморная доска: «Здесь 28 ноября (15 ноября по старому стилю — С. Б.) 1905 г. царскими войсками были зверски расстреляны революционные матросы крейсера Очаков».
Выгоревший корпус Очакова долго стоял у достроечного причала. Царское правительство приказало переименовать крейсер, и он был зачислен в списки русского флота как Кагул.
Имя Очаков крейсеру возвратили только после февральской революции 1917 г., но ненадолго. Во время интервенции оккупанты захватили корабль и назвали его именем генерала-вешателя Л. Г. Корнилова. А в 1920 г. Врангель увел крейсер в тунисский порт Бизерту.
В двадцатых годах во Франции пришел к власти Левый блок и изъявил согласие возвратить Советскому Союзу корабли так называемой «Бизертской эскадры», включая Очаков.
В конце 1924 г. крупнейший ученый-кораблестроитель, будущий академик А. Н. Крылов в составе специальной комиссии прибыл в Бизерту. Комиссия осмотрела угнанные корабли Черноморского военно-морского флота. В своих воспоминаниях А. Н. Крылов пишет:
«Был подан паровой катер, и мы отправились для осмотра судов. Ближайшим был Корнилов, бывший Очаков, старый крейсер; его осмотр продолжался недолго, ибо наша комиссия решила, что вести его в Черное море нет надобности, а надо продать на слом».
Так решилась судьба прославленного корабля.
Для нас крейсер Очаков — один из первых кораблей революции, и наш народ чтит память о восставших матросах и о лейтенанте П. П. Шмидте. В Ленинграде мост через Неву, около которого в ночь на 25 октября (7 ноября) 1917 г. стоял продолжатель революционной борьбы Очакова — крейсер Аврора, носит имя лейтенанта Шмидта, замечательного человека, погибшего за революцию.
КОРАБЛИ — ГЕРОИ МОРСКИХ СРАЖЕНИЙ