Серебро и Свинец

* * *

– Абсолютно бесшумных засад не бывает, так ведь, благородный дон? – прошептал про себя Алекс, увидев, как резко повернул след в сторону залитой солнцем поляны.

Было даже обидно немного. От местных он как-то не ожидал подобного дилетантства… чем-то от тех кустов определенно веет? Страхом?

От первого нападавшего он уклонился, уйдя в нижний уровень, провел подсечку – здоровенный, за центнер, бородач грохнулся так, что земля вздрогнула, кувыркнулся под ноги второму, уже набегавшему с поднятой дубиной, двумя аккуратными ударами вышиб из него дух, бросил взгляд в сторону Сошникова – тот азартно выколачивал из своего спарринг-партнера годовой запас пыли – и прыгнул на застывшего в стороне четвертого.

Уже в полете Алекс ощутил нечто странное – будто чужая липкая и холодная рука легла ему на темя, продавливая кость и наматывая извилины на пальцы. Но в этот момент он столкнулся с туземцем, и они вместе покатились по земле. Нехорошее чувство исчезло. Местный, оказавшийся на диво худосочным, попытался что-то пробулькать, но, ощутив под подбородком лезвие ножа, замолк.

– Так-то лучше, – довольно заметил Алекс, вставая и пряча нож.

Этот мозгляк и одет был получше, чем остальная троица. Хороший из него получится «язык». Да и напали они на нас первые – значит, если что, наша совесть перед местными феодалами чиста, все в пределах необходимой самообороны.

Интересно, с чего это они на нас кинулись? Первый раз местные жители проявили по отношению к советским солдатам неспровоцированную агрессию (атаку бойцов Картроза Окан не считал, полагая выступление Бубенчикова вполне достаточным поводом).

– Во, бляха-муха! – Подошедший Сошников обиженно уставился на свой правый кулак, алевший содранной кожей. – Донашивали на шмутье всякой дряни, суки позорные…

– Ни мритьяме! – неожиданно заголосил пленник.

– Да кому ты нужен – убивать тебя! – отмахнулся Вася. – Вот еще…

Он осекся и недоуменно уставился на Окана.

– Чего ты, Студент?

– А интересно, – задумчиво произнес Окан, сдергивая автомат из-за плеча и направляя его на пленника. – Как мы с тобой узнали, что «ни мритьяме» означает «не убивайте меня»?

– Не убивайте меня! – повторил бывший подмастерье гильдии провидцев Визенфил, с ужасом глядя на тонкий конец направленной на него железяки, откуда – он теперь знал это совершенно точно – в любой миг могла вылететь смерть.

– Не убивайте, благородные коуне ши!

– Так ты, выходит, колдун! – догадался Сошников.

Туземец истово закивал.

– Колдун… – попробовал словечко на вкус Окан. – Чародей… Волшебник… Ведун… Волхв… Маг…

– Эллисейн, – подтвердил пленник, мелко дрожа.

– Эллисейн, – повторил Окан. – Тебя как звать, эллисейн?

– Визенфил, – покорно отозвался туземец. Сошников потер виски.

– Вот же зараза какая, – пожаловался он. – Он наши мысли читает, да?

Окан кивнул, не дожидаясь ответа пленника.

– А я как чувствую, что он у меня в башке делает, – закончил Сошников.

– А ну-ка, прекратить! – скомандовал Окан, легонько тыча местного жителя стволом в ребра.

– Но, почтенные коуне демоны, как же я тогда пойму ваши указания? – спросил чародей… чик, решил про себя Алексей. – А вы – мои ответы?

Окан пожал плечами.

– Научи нас языку, – потребовал он, осененный внезапным наитием.

– Но я… – Пленник сглотнул и признался: – Я слабый чародей. Неученый. Почти анойя. – В голове Окана отозвалось «чародей со слабым, едва определимым даром». – У меня может не получиться.

– А ты попробуй. – Алексей выдал кровожадную улыбку и только потом сообразил, что бессмысленно запугивать человека, способного выдернуть твои намерения у тебя же из мозгов.

Пленник, впрочем, понял его правильно. В мозгу Окана снова закопошились неловкие бесплотные пальцы. Раз или два чародей ошибался – мысли начинали путаться, воспоминания то накатывали, то становились словно бы не своими. Всякий раз Окан покрепче перехватывал автомат, и пленник торопливо исправлял ошибку.

– Так откуда вы взялись, лесовики? – поинтересовался Окан, когда невидимая рука отпустила. Он не сразу понял, что задал вопрос не по-русски.

– Мы из людей коуна Дейнерика, – ответил Визенфил торопливо. – Беззаконники мы.

Слово отозвалось в новоданной памяти целым фейерверком ассоциаций, но правильный аналог первым подобрал не образованный Окан, а как раз его товарищ.

– Разбойники, что ли? – переспросил Сошников, с презрительным недоумением оглядывая разбросанные по полянке тела.

– Ну… – сознался Визенфил. – Немного.

– Тогда веди, – пожал плечами Окан.

– Куда, милостивые коуне ши? – не понял пленник.

– К главарю вашему веди, – разъяснил спецназовец. – Если я ничего не путаю, наши… владетели… с ним поговорить хотят.