Дело об Уроборосе

Однако время шло, и мы не молодели. Он был моложе, у него ещё было время. А мне, стареющему доктору, все чаще приходила в голову мысль, что однажды я захочу остепениться и уже не смогу носиться за Шерлоком как раньше, разгадывать вместе с ним все загадки и понимать, что мой разум скудеет с каждым годом.

Мистер Адамс что-то растревожил в моей душе. И я часто думал о том, что лучше: бежать от неминуемого конца или же смело шагнуть ему навстречу?

Судя по всему, юный Адамс предпочел сделать этот шаг как можно быстрее. Интересный мальчишка, он старался перебороть свои страхи сразу же, не слишком задумываясь о последствиях. Однако судьба его подопытных лягушек волновала его меньше всего, а люди в его глазах не особенно от лягушек отличались. Верно, он наблюдал, пытаясь понять, что же это за процесс, больно ли тому, кто уходит на его глазах. Он смотрел, наблюдая и пытливо выискивая ответ на свой вопрос, куда же пропадают мысли и все, что наполняло это безвольно опавшее к его ногам, мертвое тело. Видимо, он нашел ответ, если отправился следом.

Жаль, что так вышло.

Я встретил Шерлока на пороге, сочувственно похлопал по плечу и предложил чаю. Он отмахнулся не глядя:

— Какой чай, Джон? Он снова переиграл меня! Снова!.. Чертов Мориарти! Два — это мистика, семь — суть… Да что же это? Думай! Думай! — он рухнул в кресло и с досадой ударил себя по лбу. — Что мне дорого, о чем я не знаю?

— Не узнаешь, пока не потеряешь, — пожал плечами я, и он посмотрел на меня удивленно. — Сестра так говорила.

Банальщина, но иногда Гарриет выдавала её удивительно ко времени. В её глазах работа мысли виднелась так редко, что порой я дивился, как мы сумели оказаться родными.

— Это мало помогает, — Шерлок помассировал виски пальцами, а я сочувственно посмотрел на него.

Меня терзало смутное предчувствие, что Шерлока ждет немало потрясений в скором времени. Вызов от Мориарти всегда был особенно болезненным для Шерлока. Однако в этот раз Мориарти будто бы предпочел уменьшить размах. Все было камерно, без массового захвата заложников, без взрывов и громких слов.

— Полагаю, нам нужно разгадать эту загадку? — спросил я и ободряюще улыбнулся ему.

Я видел, как шевелятся шестеренки в его мозгу. Он лихорадочно перебирал возможные варианты.

— Ищи все упоминания цифры два в мистике! — наконец произнес Шерлок и поднял голову. — Возможно, это код! Мориарти любит помещать на поверхность очевидное! Когда у тебя день рождения, кстати?

— Седьмого июля, — усмехнулся я. — Не думаю, что он загадал меня.

— Да, ты прав, это слишком очевидно! — Шерлок покачал головой. — За работу!

Мы провели за этим несколько часов. Мне нравилось искать информацию, я почерпнул для себя много нового. Никогда раньше не задумывался, что двойка — символ равновесия. Я нашел в этом некоторую иронию нашего с Шерлоком положения. Я уравновешивал его, а он меня. С Мориарти было то же самое.

Стоит ли говорить, что мы ни на шаг не продвинулись?

Я тер уставшие покрасневшие глаза и гадал, не взять ли на завтра выходной. Наверное, стоило бы. Что-то подсказывало, что он мне пригодится.

Поздний ночной звонок разорвал рабочую тишину, в которой мы с Шерлоком провели последние часы.

— Возьмёшь? — спросил я. — Вдруг что-то важное?

— Да что за… Что, у них кто-то опять умер? — раздраженно выдохнул Шерлок и неохотно принял вызов.

Я приподнял брови: с учетом возникновения Мориарти на горизонте, со стороны Шерлока заявление было неосмотрительным. Я с интересом наблюдал, как меняется его лицо, из раздраженного и сердитого оно становилось испуганным и неверящим. Я словно видел, как трескается и кусками отлетает казалось бы плотно приросшая маска.

— Мы едем… — глухо сообщил он и скинул вызов.

Его рука бессильно упала на подлокотник.

* * *

Я молча наблюдал, как тело Грега Лестрейда накрывают тканью. В душе было пусто. Не первый человек, которого я терял в жизни, и, вероятно, не последний. Но это было больно.

Душа человеческая очищается страданием перед смертью, но я хотел бы верить, что Грег не страдал. Все страдания выпадают на долю живых.

Шерлок рядом со мной плотно сжимал губы, и я видел, как трясутся его пальцы, когда он протянул руку, чтобы остановить за плечо Андерсона.

— Как?.. Как это случилось? — спросил он.

Андерсон поднял совершенно безвольный пустой взгляд, он все ещё был слишком ошарашен, чтобы нормально воспринимать реальность. Поэтому он поднял руку и схватился за запястье Шерлока, словно пытался найти поддержку у него.

— Все было как обычно… он хотел выпить кофе. Да, точно… кофе, он выпил его, а потом мы увидели, что он как будто опустил голову и задремал. Салли подошла спросить, что с ним, и обнаружила, что он не дышит. Мы пытались! Пытались, Шерлок… Нам не удалось.

— Позволите? — тихо спросил Шерлок и кивнул в сторону носилок.

Андерсон и подошедшая заплаканная Салли молча кивнули, и Салли жестом остановила вскинувшегося медика, когда Шерлок небрежно отстранил его рукой и склонился над телом.

— Он умер мгновенно, — заключил Шерлок. — Дыхательные пути не повреждены, цвет лица в норме. Похоже на внезапную остановку сердца.

— Может, инфаркт? — предположил Андерсон.

Шерлок одним взглядом заставил его замолкнуть.

— Пил кофе, ничего не ел с самого утра. Порезался, когда брился сегодня утром, — Шерлок сыпал фактами так отчаянно, что у меня разрывалось сердце.

Я отвернулся, чтобы не видеть его глаз. Мне хватило. Мы очищаемся через страдания, повторил я как мантру и глубоко вдохнул. Я был привязан к Грегу, несмотря ни на что.

Я вышел резко, ни на кого не смотря. Шел коридорам и бездумно улыбался неизвестно чему. Вышел на крыльцо и с наслаждением втянул тяжелый городской, но такой свежий воздух. Ну же, Шерлок, найди причину! Ты сможешь! Я так хотел в это верить.

Салли вышла на крыльцо следом и, пощелкав зажигалкой, закурила. Я протянул к ней руку, и она, поняв меня без слов, протянула мне сигарету.

— Что за дерьмо! — глубокомысленно выдохнула она вместе с полупрозрачным кольцом дыма.

Я в кои-то веки был с ней согласен.

— Сколько попыток дается в сказках герою, чтобы угадать ответ? — спросил я.

— Три обычно, — равнодушно ответила она. — А что?

Я поморщился. Значит, ещё две смерти. Дым горчил на языке. Мне не нравилось то, что я делаю, но я продолжал. Я всегда так делал, упрямо шел до конца.

— Так просто…

Шерлок вышел стремительно, отобрал у Салли пачку вместе с зажигалкой и тоже закурил.

— Нашел что-нибудь? — спросила она.

— Да, — коротко отозвался Шерлок. — Он умер не от кофе. Его отравили раньше. Яд, который обладает отсроченным действием. Я посмотрел корреспонденцию на его имя, бумажную и в компьютере. Джон, ты должен это увидеть!

— Эй, это же служебный компьютер! — выдохнула Салли.

Шерлок бросил на неё нечитаемый взгляд.

— Едва ли это важно сейчас, Донаван! Не отвлекай нас.

Он протянул мне распечатку, сделанную явно на скорую руку, поверх какого-то бланка с пометкой “секретно”. Я без особого интереса проскользил глазами по тексту.

“Ц-ц-ц, Шелли! Какой ты недогадливый! Маленькая подсказка: в имени Грегори семь букв. Ах да, она тебе уже не понадобится… жаль. Ищи белого кролика, Шерлок! Облегчу тебе задачку: следующий крольчонок знает оба моих лица”.

— Его звали Грегори? — глухо обратился Шерлок к Салли.

— Ну да, он предпочитал “Грег”, — она пожала плечами.

— У Мориарти два лица… — пробормотал Шерлок. — Кто же знает оба?

— Все мы как минимум знаем одно из них, — глубокомысленно заметил я. — Ты никогда не думал, что Джим может быть лишь пешкой?

— Он? Нет, невозможно… — Шерлок покачал головой. — Он слишком естественен.

— Салли, ладья или королева, кто из них опаснее? — спросил я. — Как думаешь?

— Королева, разумеется, — без раздумий ответила она. — Самая могущественная фигура на доске. Кстати, с такими дурацкими вопросами ты становишься похожим на этого чудика! — она кивнула на Шерлока.

— Будем считать, что это был комплимент, — иронично отозвался он.

Я пожал плечами. И пешка может стать ферзем, когда дойдет до края доски. Но даже у ферзя есть тот, кто главнее его, да и всех фигур на доске. Шахматист.

Шерлок так пристально рассматривал фигуры, расставленные по черно-белому полю, что совершенно забывал о том, что иногда достаточно лишь поднять голову и взглянуть в глаза человеку за противоположной стороной доски. Иногда этого достаточно, чтобы найти ответ.

* * *

Похороны проходили сдержанно. Было пасмурно, и черные вуали дам развевались на осеннем ветру. Холод с неприятной назойливостью пробирался под пальто и царапал тело своими ледяными когтями. На душе было тяжело. Я смирился с этой тяжестью и готовился терпеть её столько, сколько понадобится.

Миссис Хадсон всхлипывала в платок, и я бережно обнимал её, неловко похлопывая по спине.

Шерлок стоял рядом с Майкрофтом и подозрительно оглядывал его со всех сторон. Он не отставал от него всю дорогу до кладбища, задавая все новые и новые, на первый взгляд, дурацкие и бессвязные вопросы.

И я, и Майкрофт понимали, что все это не просто так: Шерлок искал, рыскал, точно неутомимая ищейка. Он использовал эти похороны, чтобы поговорить с каждым. Он выписал всех людей, с кем когда-либо контактировал, и теперь пытался определить, кто же следующая жертва.

Майкрофт был бы логичным вариантом. Уж сколько лиц он перевидал на своем веку. Скорее всего, он знал оба.

Он с недоверчивым прищуром смотрел на младшего брата. Я когда-то так же смотрел на Гарриет, когда она начинала виться вокруг меня, пытаясь добиться чего-то своего. Раньше я любил её, наверное. Потом едва мог выносить.

У Холмсов было наоборот.

Я не знал, что чувствую. Мне было досадно. Мориарти в этот раз действовал слишком просто и бил наотмашь, он прекращал игру. Возможно, он понял, что ему надоело, а может, он просто был психом. Хотя… психи вроде бы в жизни не признают такого факта, не то чтобы идентифицировать себя таким образом.

Телефон пискнул в моем кармане и я, осторожно высвободив руку, посмотрел на экран.

“Я на месте”.

“Оставайся там же, я скоро буду”. — написал я быстро и ткнул стрелочку отправки.

Затем, извинившись, оставил миссис Хадсон и отошел в сторону.

Номер нужного мобильного я помнил хорошо. Я вообще легко запоминал числа и термины, на любом языке. Может, поэтому у меня никогда не было проблем с латынью, когда я учился на врача.

Я вбил его в нужное окошко и, перелистнув несколько листов сенсорной клавиатуры, опустил палец на одинокий символ звездочки.

“*” — улетело в пустоту, и номер перестал существовать.

Я спрятал телефон обратно и рассеянно оглядел людей, бродивших передо мной или застывших в странных позах. Мой взгляд остановился на Молли. Она стояла совсем одинокая, зябко обняв себя обеими руками. По лицу её катились крупные редкие слезы.

Я отдал ей своё пальто. Не слушая возражений, накинул на её поникшие плечи и застегнул пуговицу у горла. Она прислонилась ко мне в поисках поддержки.

— Как ты, Молли? — спросил я её.