История одного злодея

Женщина остается женщиной и в 40 кг, и в 120. Поэтому у Таты был уродливый халат, набор масок «не приведи Господь увидеть», удобный трусы для тех самых дней. В общем-то, обычный набор любой женской особи.

А ещё её секреты от Шилова не ограничивались наборчиком в шкафу.

Владимир Сергеевич провёл 3 бесполезных встречи прежде чем позвонил Пугин.

– Кто ж звонит в такую рань в воскресенье, Шилов? – голос в трубке казался скрипящем под часами недавнего сна. Послышался глоток.

– И вам не хворать, Семён Карлович.

– Давай сразу по делу, у меня времени мало.

Так было всегда. Пугин не столько обладал дефицитом времени, сколько ненавидел формальности. Он сидел за столом, завтракал и был намерен продолжать сие мероприятие в тишине и покое, отчего Шилов казался ему назойливой мухой перед самым приятным сном.

– Как скажешь, Семён Карлович. Тут у меня проблемка возникла, – ни типичных для нужных людей вздохов, ни напряжения. На другом конце трубки была тишина и Шилов продолжил. – Люци объявился. Дочь мою взял в заложницы и ждёт, чтобы потребовать выкуп.

– Деньги-то ему зачем?

– Нет, не деньги, – он стушевался, потому что всё ещё не выяснил, чего хочет злодей.

– Ты, как я понял, не знаешь, что ему надо, – Пугин сделал нетерпеливый глоток, этот разговор неприятно затягивался и начинал приносить существенный дискомфорт.

– Не знаю…

– Я посмотрю, что можно сделать и свяжусь с тобой.

– Спасибо, Семён Карлович! Знаешь же, я не забуду…

– Да, да. Будь здоров.

Пугин положил телефон и с улыбкой посмотрел на Клаву. Женщина поправила массивные очки старого образца и растянула тонкие губы в ответ. От тостов всё ещё шёл приятный мягкий пар.

Глава 5.

При свете дня Замок казался куда менее готичным. Под присмотром охраны Ане разрешили прогуляться по окрестностям. Она прошла несколько залов, но быстро соскучилась и вышла на воздух. Природная загородная красота, как она и предполагала. В Москве не выстроишь такой особняк, а царские палаты не дадут использовать даже Люци.

Сладкое томление перед приемом морфина сводило ей скулы, она трепетала. Нет, никто и никогда не докажет ей, что вредно быть счастливой.

В отличие от представлений о криминальном мире, реальность оказалась почти обычной. Никаких высоких стен с камерами наблюдения и колючими проволоками, никаких видимых постов охраны с собаками или медведями на привязи. Более того, её собственная охрана шла на расстоянии беззаботно болтая, но почему-то она знала, что бежать не стоит.

Снаружи Замок выглядел немного вычурно, но вполне обычно для богатой части населения. Здание было старым, с башнями и каменными балконами, широкие лестницы с двух сторон от входа с множеством ступеней, клумбы в виде красивых ваз с неё ростом, из которых нависали над головой причудливые бутоны. У парадного входа виднелся лес, окружающий постройку, и множество аллей с родными деревьями, кустиками, клумбами.

Ничто здесь не напоминало о жутком подвале Велиала. При упоминании его имени Аня настойчиво порылась в памяти, но лицо жуткого старикашки так и не приходило. Кажется, ей приснилось всё. Может, она в каком-то пансионе для душевнобольных и эти люди – плод её воображения? Может, она так много морфина хапнула, что сейчас валяется с передозировкой в грязной квартире своего приятеля?

– Эй, – Аня обратилась к охранникам, и они тут же прервали разговор. – Я хочу поговорить с Люци.

Они усмехнулись и достали рации. Один из них передал сигнал, но в ответ последовал тот же неприятный смешок. Никто и не собирался выполнять её просьбы.

– Я же вам живой нужна? Подумайте, что сделает ваш начальник, если я себя пораню и скажу, что это вы меня довели?

– Да ничего он не сделает, – громоздкий мужчина отряхнул плечо, на которое упал листочек. – У нас приказ следить за тобой. При побеге стрелять на поражение. Знаешь, что это значит?

Шилова отвернулась и пошла вдоль аллеи. Аккуратные булыжники украшали дорожку из маленьких, аккуратных камушков. Теперь она знала, что вовсе не имеет такой ценности, как ей казалось. Не очень-то приятная правда. Эти дуболомы не способны придумать такую хитрость, значит её и правда могут убить здесь. Где же отец со своей армией? Чего он мнётся?

– А этот, Астарот? Он на месте?

Охранник снова потянулся к рации и в ответ услышал что-то невнятное. Язык, напоминавший русский, но как бы им не являющийся. Аня всё никак не могла разобрать смысл сказанного.

– Он уехал в город. Ему скажут, что ты просила о встрече, когда он вернётся.

– А сейчас позвонить нельзя что ли?

– Нет.

«Попросила о встрече», какое унижение! Это она, Анна Шилова, популярная и богатая, просит о встрече какого-то бандита? Даже нет, не бандита, его шестёрку?

От этих мыслей заболела голова. Аня покорно повернула к центральному входу и обреченно подумала, что снова придется взбираться по тысяче ступенек. Только бы этот олух достал морфин. Только бы он его достал!

Астарот точно знал, кто может продать ему дозу морфия и за какие ценники. Всё-таки ещё живо придание его прошлого, как бы не хоронили это за новым именем и дорогими побрякушками. Этот парень вырос на улице.

Своё детство Астарот не любил, но с удовольствием бы написать руководство по выживанию для мальчика, чья мать смотрит на него через призму пустой бутылки.

К сожалению, как только человек отдается своим страстям, он перестаёт быть личностью. Нет, конечно, он существует. Но уже свободно от тех ролей, которые сковывают большинство: жена, отец, дочь. Все связи с внешним миром, все ресурсы уходят на второй план, становятся эфемерными. Ваша жизнь – это бутылка или шприц, грустно ожидающие на столе. Вам больше ничего не нужно, вы счастливы этим.

Справедливости ради стоит отметить, что не все алкоголики конченные люди. Многие идут на сделку и выпускают своих чёртиков порезвится временами. Год я приличный человек и достойный гражданин своей страны, три недели – раб своих слабостей. Такие полумеры считаются разумными.

Правда мать Астарота не отличалась ограниченностью ни в чём, кроме ума. Отчего осталась одна на руках с ребёнком, пока муж отбывал срок. История ужасающе типичная, не правда ли? Муж, если коротко, так и не вернулся к ней.

Но утешителей молодой женщине хватает. Никакой поддержки от своих родителей или родителей мужа мать Астарота никогда не видела, а вот сосед Валерка с радостью утешал брошенку. И наливал, щедро и безвозмездно.

Много позже Астарот узнает, что это была типичная схема чёрных риелторов, которые получили у матери единственное жилье, данное государством, и вышвырнули её вместе с 11-летним сыном на улицу. Можно было обратиться в суд, можно было бороться, можно было работать. Но за годы беспросветных пьянок женщина деградировала на дно образа жизни, и делать усилие, чтобы вылезать из этого, ей совсем не хотелось.

По истине, жизнь самый лучший писатель. По иронии судьбы, мать с сыном поселились у Валерки, который и подвёл женщину под черту. Пацана он не жаловал, но и не обижал. Можно сказать, что при соседе Астарот начал жить куда сноснее, чем с одинокой мамашей.

Машина мчалась по дорогам Москвы, показался Щёлковский автовокзал. Если и делать грязные дела, то только в людных местах. Так безопаснее. С новыми правилами вокзалы стали куда приятнее, но чёрный рынок оставался таким же мрачным.

Припарковав свой Лексус, молодой человек вступил на залитый солнцем асфальт и пожалел, что надел джинсы. День был в разгаре, отчего жара била каждого горожанина с суперсилой титана. Да, Москва не такая уж и гостеприимная.

Валяющийся у бордюра бомж с шумом перевернулся на бок и пустил от себя мерзкую струйку, как напоминание о прошлой жизни Астарота.

Но парень уже нацепил классические авиаторы и пошёл в сторону стройки. Центральный вокзал отличался шумностью и неприятностью публики, поскольку средний класс предпочитает машины, такси, поезда, самолёты. Автобусы самые небезопасные и самые грязные средства передвижения. А с начатым ремонтом и переездом перрона под мост, ситуация усугубилась.

Около забитого муравьиными потоками тротуара располагались шаурминные и маленькие кафешки. Да, современный мир нехило подвинул криминальный. Сетевые магазины, кофейни, фаст-фуд – всё это сделало подпольную торговлю куда сложнее. Милиция, которая раньше свободна закрывала глаза на происходящее, под жестким прогибом власти стала полицией и всё-таки патрулировала местность. Нет-нет, конечно на бомжа у бордюра внимания не обращали. Попробуйте забрать такого в отделение или вызвать скорую. Вам нужно на голову чужое проклятье? Сотрудниками правоохранительных органов нет. Ну если только не было «неожиданной» проверки руководства. Как говорится, разводящих не разводят.

Но речь не об этом. Астарот хорошо знал, что свободно и открыто наркоторговцы уже не держатся. Но они всё ещё здесь, в толпе, чтобы не быть убитыми.

Подойдя к вывеске «Шаурма без лаваша», молодой человек увидел на железном столе сморщенный лаваш и окликнул повара.

– Эй, друг! Как это так, написано без лаваша, а тут лаваш, – среднеазиатское лицо осталось непонимающе суровым и Астарот понял, что игра слов знатно надоела тому, кого осыпают шуточками подобного рода. – Хозяин где?

Повар показал рукой в сторону неприятного человека с немытой головой. Несмотря на жару, на нём была кожаная куртка и ещё за сто метров Астарот чувствовал запах вонючего пота.

– День добрый, – он не стал протягивать этому типу руку, заняв её ключами от машины. – Мне бы найти что-нибудь повеселее шармы.

– Я в душе не знаю, о чём ты, – он отвернулся в сторону патруля и цокнул языком на молодую девочку в форме. Как же она сейчас жалеет о том, что выбрала эту профессию. Явно не агент Старлинг.

– А кто такой Люци знаешь? – лицо незнакомца вытянулось. Да, в городе каждая собака знала это имя, и боялась его. – В общем, мне нужен морфий, это срочно.

– Морфин, что ли? – он плюнул сквозь передние зубы. Астарот ненавидел эту мужскую привычку. – Ну могу, предположим, достать. Через час, где-то?

– А пораньше никак?

– Слышь, этот не самый ходовой товар, так-то! Только из-за Люци парюсь.

Да. Есть имена, перед которыми разрушаются любые преграды. Люци был своего рода знаменитостью в мире вне закона. Его уважали и чтили даже те, кто считался беспредельщиками.

О славе своего тогда ещё нового начальника Астарот узнал сразу. Одно упоминание и перед тобой открывались любые двери. Проверять никто бы не осмелился, поэтому молодой человек нет-нет, да и прибегал к волшебству по личному делу.

Целый час нужно было что-то делать. Астарот знал, что в воскресенье московские пробки приобретают межгалактические масштабы. Все машины Люци снабжались мигалками на такой случай, но сейчас он взял левую тачку для скрытых дел. Молодой человек прошёл к паршивенькому торговому центру и взглянул на вывески. В юности у него были одни джинсы и пара футболок. Всё с рынка, самое дешёвое. Одна пара обуви на сезон, один предмет верхний одежды. Чаше уже кем-то ношенный. Астарот быстро смекнул, что нужно зарабатывать. Но вот честного заработка несовершеннолетнего хватало только на пару жвачек, колу, сладости. В общем, мелочи, которых он был лишен в детстве и которые стали доступны теперь.