Шанс на смерть

Глава 14. Ора и юноша

Стрелки часов показывали лишь четыре часа утра. Чтение оказалось не настолько долгим, как мне думалось. Скучно… Скучно и глухо было в комнате. От скуки я даже вспомнила, что не слышала, как дверь в комнату закрывали на ключ. Понадеявшись, что это действительно так, я подошла к двери, приложила максимум своих сил… и дверь распахнулась. Она действительно была открыта. Странно…

Шла по коридору, спускалась по лестнице, выходила во двор, и всё это происходило в полной тишине. Кроме собственных шагов больше я ничего не слышала, как будто бы дом и не жилой был.

Летом солнце встаёт рано, но до сих пор на улице было темно.

Придя на то же место, где я была прошлой ночью, увидела отца. Он стоял и просто смотрел на луну. В эту ночь свет от неё был необычайно ярким, словно бы и не настоящий вовсе. Я подошла к нему и спросила:

— Тоже не спится?

— Да, — сухо ответил мне он. Повернул свой взгляд на меня и посмотрел грустными, опустошёнными глазами так, будто бы хотел сказать что-то еще, но никак не решался это сделать. — Я хочу рассказать тебе историю.

— Какую историю?

— Историю о юноше, который потерял всё. Он не смог уберечь ни свою семью, ни свою жизнь.

— Так расскажи.

— Хорошо. Когда-то давным-давно жил-был юноша, что очень любил одну девушку, которую звали «Ора». Это имя означает «свет», и знаешь, для него она была действительно словно луч света, который был единственным светилом в темноте, что окружала его.

Они любили друг друга и мечтали пожениться. Мечтали, что будут жить вместе до самой смерти, обзаведутся детьми, будут жить большой, дружной, счастливой семьёй. Но семьи так и не вышло…

Юноша был старшим сыном обеспеченного аристократа, а девушка — всего лишь младшей дочерью неизвестного торговца. Причина почему они не смогли быть вместе была даже не в том, что они были разных сословий, а в том, какую новость преподнёс отец юноши незадолго до своей кончины…

Уже не молодому аристократу предстояло умереть. Страшная болезнь поразила его, и никто, из существовавших тогда знаменитых врачей, не мог найти лекарство, но оставить свой дом без приемника он не мог, поэтому втайне заключил договор о браке с другим, не менее влиятельным дворянином. Одним из ключевых лиц этого договора должен был стать один из сыновей аристократа. Всего их было трое. Но как ни посмотри, средний брат был уже женат, а младший недолго после сделки отправился на охоту на диких зверей, там его и разорвали на мелкие кусочки дикие твари. Оставался лишь один вариант — старший сын.

— Он не мог отказаться? — произнесла я.

— Не мог. В договоре было прописано, что любая сторона, отказавшаяся выполнять условия сделки, будет должна передать всю свою собственность другой стороне. На самом деле, узнав о таких условиях, юноша был неотступен и всё ещё не желал следовать желанию отца. Но на этом же настояла и Ора.

— Что? Почему?

— Юноша тоже не понимал её намерений. Он думал, что она тоже хочет быть с ним. Ему пришлось оставить её. Он долго думал о том, почему она так поступила, но в скором времени забыл о ней. Ему уже было не до неё. Юноша поженился, у него родился сын, но всё это не имело особого значения, когда умер его отец. Это стало болезненным ударом для него. Его здоровье подкосилось, а жизнь продолжала идти, но уже без его участия.

Но всё это было ещё не самым печальным моментам в его жизни. Ещё больший ужас его охватил, когда та самая девушка, которую он любил больше себя самого, но с которой пришлось расстаться, и с которой он не виделся вот уже несколько лет, снова вернулась, но уже в качестве гувернантки его сына. Испытал ли он какие-то чувства по отношению к ней до сих пор? Конечно. Он не мог забыть её так быстро, но и эти чувства были уже не теми, что были когда-то. Спросишь меня, почему он её не выгнал? Всё было до боли просто. Её наняла его жена, а у него не хватало сил, чтобы расстаться с нею вновь.

Сначала всё было просто. Они не обращали друг на друга абсолютно никакого внимания. Он был занят своей работой, она своей, и никаким образом они не могли пересечься, но однажды Ора подкараулила его у дверей его кабинета и, когда он вышел, втолкнула его обратно в комнату. «Нам нужно поговорить», — говорила она. «И о чём же?», — отвечал он ей. Тогда девушка рассказала, что её уход был неспроста, и она не хотела так поступать, но ей пришлось. Нет, её никто не принуждал. Но, в тот же год умерла её мать, это сильно подкосило её морально. Но сложнее было, когда следом умер отец. Она не знала, что ей делать, хотя рядом и были братья, но порой это не играет никакой роли, если ты не можешь воспринимать всё происходящее как реальность.

— Разве это не значит, что она даже не думала о своём возлюбленном в тот момент? Разве он не смог бы ей помочь справиться с этим? Если бы и не смог, то с её стороны было неправильно так поступать. Ей больно, но она не думала о том, насколько больнее будет чувствовать себя человек, которому даже не объяснили, почему с ним так поступают, а потом заявились спустя много лет и рассказали всю правду. Разве это не сделает хуже? Разве человек не будет винить себя? Разве это не эгоистично!? — не выдержала я.

— Возможно, ты права. Но, когда человеку больно, он уже не думает о других. Да и как бы он это делал, если даже про себя порой забывает?

Пожалуй, я вернусь к повествованию. Ора утверждала, что всё ещё любит юношу и желает возобновить их отношения. Она надеялась, что он поймёт её и примет. Не смущало её наличие жены и ребёнка, она грезила лишь своим желанием, но юноша не мог так просто согласиться, но однозначного ответа так и не дал. Ора так и продолжала навещать его. Проходили дни, недели, месяцы, но юноша всё равно поддался на искушение. Хотя он и считал, что Ора сильно изменилась, можно даже сказать, что эти изменения произошли в худшую сторону.

Часто юноша подмечал, что мысли и речь девушки бывают путаными, а иногда и такими, что разобраться о чём она — практически невозможно. Она редко смотрела прямо в глаза, а если и смотрела, то моментально отводила своё взгляд. Тряска рук, нервные подёргивания ногой, частые приступы депрессии — всё это нередко замечалось у девушки.

На самом деле, юноша не понимал, почему так произошло, почему он поддался на её искушение, и почему всё ещё держал её подле себя.

Вскоре выяснилось, что девушка беременна. Всё, как и положено, девять месяцев, схватки, роды. Ора родила двух прелестных девочек-двойняшек. Родились они в полночь, но обе были, словно ангелочки, такими же яркими и невинными, хотя и были совершенно не похожи друг на друга. Одна дочь уродилось светловолосой, смуглой, со светлыми голубыми глазами, словно бы была точной копией матери. А вторая дочь была такой же смуглой, но цвет её волос был черн, словно уголь, а глаза тёмные, будто бы ночное небо, что царило за окном.

Рождение этих детей ничего не предвещало. Возможно, они даже были желанны? Но в ту же ночь, когда они родились, из комнаты, где находилась мать и двое детей, исчезла Ора и светлая девочка, никто не мог предположить куда они пропали, и почему темноволосая девочка оставалась в своей колыбели, но ответ на этот вопрос все вскоре узнали из письма, найденного в кабинете юноши. По итогам выяснилось, что давным-давно у женщины уже был ребёнок, но она потеряла его сразу после родов, потому что он родился мёртвым. Это произошло ещё в то время, когда она только рассталась с юношей, который и был отцом ребёнка. Долгое время она пыталась мириться с этим, но ей это не удавалось, и в конце концов это пошатнуло её психику. Она стала грезить ребёнком, надеялась увидеть его снова и наконец стать счастливой матерью. Когда она наконец решилась, то пришла в дом юноши. В письме также говорилось о том, что сразу после родов она уйдёт, забрав ребёнка с собой, и никогда больше не вернётся.

Юноша, прочитав это письмо, был в растерянности, но теперь не из-за пропажи Оры с ребёнком, а из-за того, что позволил ей себя соблазнить, позволил ей родить его детей, позволил себе не замечать всех тех странностей, что происходили с ней. Теперь он желал лишь одного — найти Ору и забрать ребёнка, а её саму… он не знал, что с ней делать, но точно представлял, что ничем хорошим это не кончится.

Проблемы возникли и с женой юноши. Трудно было объяснить то, откуда взялся этот ребёнок и что с ним нужно делать, хотя все эти объяснения и не требовались, она всё прекрасно знала. Этот брак был по расчёту, поэтому неудивительно, что эта девушка не испытывала к нему каких-то особенных чувств, но и предательство простить не могла. Она издевалась над девочкой, но не физически, а морально. Она изводила её каждый день, она никогда не обращала на неё своего внимания, упрекала за каждый мелкий проступок, называла её никем, не позволяла даже выходить из своей комнаты, пока не наступало определённое время. Спросишь ли ты, почему на это никак не реагировал отец девочки? Всё очень просто. На самом деле, до определённого момента он даже не подозревал об этом. Хотя я и считаю, что оправданиям здесь не место.

С того случая с Орой, ему всё ещё было тяжело признавать свою оплошность, поэтому он предпочитал забываться в работе, на которой оставался до самого позднего вечера. Он очень любил свою дочь, дарил ей подарки, хвалил, старался уделять свободное время, но, как ты уже поняла, это удавалось достаточно редко.

В скором времени была найдена Ора с ребёнком. В итоге женщину поместили в лечебницу для душевнобольных, а девочку привели в дом к отцу. С ней мачеха обращалась ещё более жестоко. Она не позволяла девочкам видится, а также и сама предпочитала избегать контактов с ней. Но в этот раз она не запирала светлую девочку в комнате, она поступала более изощрённо. Её запирали в подвале этого дома. Еду ей приносили горничные, а под вечер её выпускали. Женщина приучала звать её мамой, пытаясь ещё больше сломить девочку, если же та не слушалась, она била её палкой по спине. В итоге она достигла своей цели, и девочка стала называть её мамой, но в скором времени это стало неважно, потому что в один день, когда девочку снова заперли в подвале, её уже оттуда никто не выпустил.

Никто не знает того, как Ора узнала об этом, никто, тем более, не знает о том, как она пробралась на место работы юноши, но она это сделала… Всё закончилось тем, что Ора заколола юношу до смерти заколкой, какую обычно используют для закалывания волос, а после этого той же заколкой убила и себя.

— Что? Почему такой печальный конец? А как же вторая дочь? Что с ней? И мне кажется или эта история о тебе, отец?

— Всему свету было известно лишь об одной дочери, черноволосой и черноглазой, поэтому трудно было бы выдать голубоглазую за неё, но мы всё же это сделали. Её постоянно красили черной краской, а цвет глаз изменился сам. Вторая дочь жила ещё несколько лет, но в конце концов умерла. Ты права, эта история действительно про меня.

— Но ты же жив? И разве эта вторая дочь — не я? Но я же жива? Почему ты так говоришь?

— Нет, я уже давно умер, как и моя дочь. Ты? Ты не она. Я это прекрасно знаю, — продолжал говорить он, всё так же смотря лишь на луну.

— Что означают твои слова? Как это я — не я? Я тебя не понимаю.