Сезон охоты

* * *

Баррен Макнил всегда умел обращаться с оружием. С тех пор как в восемь лет отец взял его пострелять по пивным банкам дробью, он знал, что у него есть способности. Он мог инстинктивно прицелиться; у неподвижных целей не было шансов. Когда он впервые выстрелил из отцовской винтовки, отдача и грохот выстрела вызвали прилив адреналина, от которого его организм был в восторге. Очень скоро он и его старик стали стрелять по глиняным тарелкам, парящим в небе. Баррен наслаждался редкими улыбками одобрения отца, когда мишени взрывались, осыпая осколками открытое поле. Он не знал, что ему нравится больше: стрелять из оружия или радовать отца.

После своего десятого дня рождения он и его отец всегда вместе отправлялись на охоту. С каждым новым сезоном Баррен оттачивал свое мастерство. В подростковом возрасте Баррен побеждал на молодежных соревнованиях по стрельбе. Ни разу он не почувствовал страха или испуга, выходя на стрельбище со своим оружием. Как только он смотрел в прицел своей винтовки, все, кроме мишени, растворялось в воздухе и его голове. Шум толпы, ветер, птицы — все просто замирало и казалось несущественным. Единственное, что он осознавал в этот момент, — это ритмичный стук своего сердца, когда он сосредоточился на одиночной мишени.

После того как он снова и снова доказывал свою состоятельность детям своего возраста, он начал участвовать во взрослых соревнованиях. Никто не мог превзойти его, независимо от возраста. Родители помогли ему получить стипендию стрелка, и так он закончил колледж. Все это время, как только наступал сезон охоты, Баррен вместе с отцом отправлялся в лес, он продолжал эту традицию до недавнего времени. Он мог поклясться, что чувствовал дух старика в лесу вместе с ним, и ему это нравилось.

Примерно в течение следующих двадцати лет жизнь Баррена была похожа на жизнь многих других американцев. Он закончил школу, затем пробовал себя в различных подработках от расклейщика объявлений до офицанта, пока не обнаружил, что у него прекрасно получается продавать недвижимость. Он получил лицензию, получил прибыль и открыл успешное агентство недвижимости.

На десятилетней встрече выпускников школы он встретил бывшую подружку по имени Ким, и искра разгорелась с новой силой. Баррен и Ким встречались, влюбились и поженились. Они быстро купили красивый дом на большой ферме. Много акров частной собственности были необходимы Баррену и его любимому занятию — стрельбе по мишеням.

Прохладный осенний ветер дул на напряженное лицо Баррена, отрывая его от воспоминаний. Он стоял один в безмолвном лесу. Он был далеко от своего опустевшего дома. Прошло чуть меньше трех лет с тех пор, как он в последний раз разговаривал со своей теперь уже бывшей женой, а его бизнес в сфере недвижимости шел по нисходящей спирали. Он знал, что ему некого винить, кроме себя — после аварии он пренебрегал ими обоими.

Холодная предрассветная температура была идеальной для охоты. Он чувствовал, как животные двигаются, чтобы согреться. Солнце только начинало заглядывать за горный хребет Аппалачей, окружавший раскинувшуюся долину Западной Вирджинии.

Баррену было уже сорок четыре года, он прислонился спиной к высокому платану и сделал глоток теплого янтарного виски. Пить во время охотничьего сезона было проверенной временем традицией, но в этом году это была необходимость. Он оценил полупустую пинту в своей руке, а затем засунул ее обратно в чехол в жилете; его сетчатая шапочка из замши защищала глаза от ярких лучей. Над его головой пролетела потревоженная стая птиц.

Боже, как ему этого не хватало.

Прошло три долгих года с тех пор, как он был в лесу в последний раз. Три года без охоты и много выпивки. Сначала несколько рюмок спиртного помогали притупить боль, но потом он заметил, что для достижения желаемого эффекта ему требуется больше и больше. Впрочем, после того, что он пережил, любой бы выпил; по крайней мере, так он это оправдывал.

Он вытащил бутылку обратно и сделал еще один большой глоток. Кислый вкус бурбона покрыл его горло, когда он глубоко выдохнул спиртное. Онемение начало проходить, и он был рад этому. Он медленно оглядел лес, отчаянно пытаясь сосредоточиться на его величии. Последний раз он был на охоте три года назад именно в этом месте, и вернулся сюда намеренно.

Семья Моррисов недавно приняла новую традицию — арендовать дом Rusty Mountain Lodge для празднования Дня благодарения. Первоначально семья каждый год отмечала этот праздник в доме разных Моррисов. Со временем в клане Моррисов появилось множество фракций, которые разрастались в геометрической прогрессии; естественно, потребовалось более просторное жилье. Все старшие братья и сестры согласились, что лучше всего арендовать достаточно большое помещение, чтобы все могли собраться вместе, не спотыкаясь друг о друга. Расположенный всего в часе езды от большинства членов семьи, исторический и роскошный отель Rusty Mountain Lodge был идеальным местом для встречи.

Арнольд и Дебра Моррис осторожно ехали по извилистой гравийной дороге. Их двое детей, Натан и Сэм, сидели на заднем сиденье, уткнувшись в свои телефоны с наушниками на ушах. По обе стороны от них простирались деревья на вершинах холмов. Арнольд любил эту часть жизни в Западной Вирджинии. За время службы в армии он видел все красоты мира, но ничто не могло сравниться с осенью в Горном штате. Дебре это тоже нравилось. Она с благоговением смотрела на ярко-оранжевые и желтые листья, едва державшиеся на ветвях. Порывистый ветер мог бы легко создать ливень из осенней листвы. Когда она заглянула вглубь леса, то смогла различить светло-коричневые и розовые оттенки, так как солнечные лучи заставляли все вокруг светиться.

Арнольд случайно попал в глубокую выбоину на дороге, и все были выведены из своего транса. Дебра вскрикнула, а два подростка подняли глаза от своих гаджетов, явно раздраженные.

— Упс, — сказал Арнольд, немного громче чем следовало.

Было слышно, как хрустит гравий, когда тяжелый внедорожник ползет по извилистой дороге. Дебра оглянулась на мальчиков.

— Отложите свои телефоны и оцените пейзаж, — наставляла она своих сыновей. Но никто из них не слышал ее через наушники. Она протянула руку назад и щелкнула пальцами в пределах их видимости. Они оба посмотрели вверх, и она жестом попросила их освободить уши. Они так и сделали.

— Отложите свои телефоны и оцените пейзаж, — повторила она.

Сэм, старший на два года, положил свой телефон на колени и неохота посмотрел в окно. Натан, четырнадцати лет, просто ждал, когда мама отвернется, чтобы он мог продолжить свою игру.

— Здесь очень красиво, — серьезно сказал Сэм.

— Ммм, — пробормотал Натан, не поднимая глаз от экрана, — Угу.

Проехав еще несколько миль вверх, семья вышла на поляну в лесу. Двухэтажный домик возвышался на открытой местности. Здание было построено в эпоху Гражданской войны, но внутри оно было модернизировано. Он идеально подходил для удаленного отдыха без ущерба для всех современных удобств. Из каменной трубы шел дым — многие члены большой семьи Моррисов уже готовили и пили. Почти двадцать машин были бессистемно припаркованы вокруг здания. Арнольд не любил приезжать последним, но у Дебры в начале дня произошел казус с готовкой, из-за которого они задержались на час.

— Вот мы и приехали, — объявил он, когда они остановились на свободном месте рядом с белым минивэном. — Все возьмите что-нибудь с собой. Нас ждут приключения!

Семья вошла в шумную хижину. Старшие тети и дяди прятались на кухне, готовя индейку и гарнир. Множество двоюродных братьев и сестер двадцати и тридцати лет разносили напитки, десерты и закуски. Все торопливо и неистово здоровались, пытаясь приготовить огромный пир ко Дню благодарения. В зависимости от того, где находился человек в хижине, в теплой атмосфере витали запахи пирогов, вина или индейки. Подростки в основном собирались на крыльце на заднем дворе, а маленькие дети бегали по полю, играя в догонялки. Бабушки и дедушки отдыхали у пылающего камина.

Примерно через двадцать минут после приезда Арнольда и Дебры одна из двоюродных тетушек крикнула из кухни:

— Время ужина!

Все, независимо от местонахождения, бросили свои дела и собрались в огромном обеденном зале. Старший член семьи Моррис возглавил молитву, а затем все погрузились в прием пищи.

Арнольд и Дебра сидели вместе с братом Арнольда, Джоном. Вскоре после того, как Арнольд доел свою первую порцию, он окинул взглядом зал, пытаясь найти, где сидят его дети. Он посмотрел на два детских столика, но его двух мальчиков там не было. Он осмотрел остальные столы, за которыми сидели взрослые, но не смог их найти.

— Натан и Сэм уже поели? — спросил он Дебру.

— Я не знаю. Я их не видела, — сказала она, оглядывая комнату. — Неужели они не слышали, как мы звали на ужин?

— Не беспокойся, дорогая. Я пойду найду их. Они, наверное, все еще на заднем дворе со своими чертовыми наушниками.

Арнольд встал и подошел к детским столикам.

— Эй, ребята, вы не знаете, где Натан и Сэм? — спросил Арнольд у группы детей.

Джилл, племянница-подросток Арнольда, сказала:

— Они пошли прогуляться по лесу, но сказали, что не надолго.

Примерно в миле от хижины, где семья Моррис наслаждалась ужином на День благодарения, Баррен Макнил шел через лес к месту, где он припарковал свой автомобиль. Просидев все утро на холоде, он даже не заметил оленя. Это был его первый раз на этом месте охоты, и он не был рад, что приехал. Если бы не День благодарения и Ким не ждала его на их маленький семейный ужин, он бы просидел здесь весь день. Это была последняя попытка, но Баррен шел как можно незаметнее, надеясь, что на его пути может встретиться самка. Он как раз думал о том, насколько это смешно, когда услышал треск ветки.

Уши Баррена навострились чисто рефлекторно. Он тут же присел на одно колено, осторожно поднимая прицел винтовки к глазам. Листья зашуршали в том же направлении, что и предыдущий звук. Баррен посмотрел, но оленя не увидел. Снова раздался звук ломающейся палки. Что-то с коричневым мехом выскочило из-за дерева примерно в тридцати ярдах от Баррена. Он прицелился, но животное отступило за дерево. Баррен сидел, ожидая, когда оно снова станет любопытным и проявит себя. Он дышал, но дыхание было таким поверхностным и контролируемым, что его почти не было слышно. Время словно замерло.

Наконец, животное появилось, и Баррен рефлекторно выстрелил в него. Животное с грохотом упало на землю, исчезнув из поля зрения Баррена. Он быстро встал с ружьем, прислушиваясь, нет ли звука раненого животного. Крик подростка заставил его кровь похолодеть и будет преследовать Баррена следующие три года его жизни. Он замер, чувствуя, как в желудок опускается пустота.

Мальчик снова закричал.

Это был не крик боли, а крик растерянности — кто-то искал помощи. Баррен вышел из паралича и побежал в сторону вопля. Он перепрыгивал через бревна и уворачивался от веток деревьев, безрассудно бегая по лесу.

— Я иду! — крикнул он, услышав, как мальчик начал плакать и стонать. Когда он приблизился к месту происшествия, то увидел пару красных кроссовок, выглядывающих из-за дерева.