Огненная душа куклы

3

Старший лейтенант Яшин, следователь убойного отдела, смотрел на сидевшую перед ним восемнадцатилетнюю девчонку и диву давался: такого бреда он давно не слышал. Да нет, не слышал вовсе! Уши, как говорили в детстве, в трубочку сворачивались от ее откровений. Обкурилась, наверное, эта Люся Крутихина, так можно подумать, только в ее крови наркотиков не было и в помине, да и алкоголя тоже, и на учете в психдиспансере она тоже не состояла. Пока. И послал бы он ее к другим следователям, которые занимались мелкими кражами и такими вот юными мошенницами, больными на всю голову, пусть следаки рангом поменьше опыта набираются, тем более что девчонку взяли с поличным, но… выглядела она так, как пациентки желтых домов. Иначе говоря – психушек.

Она ничего не скрывала, ни отчего не отказывалась, чистосердечно признавала свою вину. Даже поклялась: больше никогда и ни за что не украдет ни одной майки! Сомневаться в ее искренности не приходилось. Но кажется, Крутихину все это волновало в последнюю очередь: кража, задержание, вина, возможный тюремный срок. Ее рассказ буквально ошеломлял. Заводил в тупик.

А еще были два трупа – молодые мужчины: пройдоха и вор Коля Спичкин, неоднократно привлекавшийся, любовник этой Люси, ее совратитель, как видно, и его двоюродный брат Леонид Зотов, тот еще деляга, мошенник, спец по сигнализациям. Ее старшие подельники, учителя. Они отправили дурочку «на дело». Десантировали в магазин, рассчитали каждый ее шаг. Старший научил, как смухлевать с сигнализацией, младший, видимо, что украсть. На ней одежды было как листьев на кочане капусты. Проинструктировали, как выбраться без последствий, и ждали ее на улице, под окнами магазина, где и должна была оказаться с добром воришка Люся. Там, под окнами, их и нашли со свернутыми шеями и выпученными от страха глазами.

Поэтому и досталось дело о краже убойному отделу и старшему лейтенанту Яшину, у которого уже был опыт в «очень запутанном деле» трехлетней давности. Тогда он послужил правой рукой легендарного следователя, капитана Андрея Петровича Крымова, давно и без причины уволившегося из органов.

Но вот какое дело – хоть следователь Яшин и получил за то дело старшего лейтенанта, мистику он не любил. Нет, посмотреть фильм ужасов он, конечно, мог. Посмеяться, даже по-детски поежиться, недаром же киношники делают свое дело, развлекают публику, работают на острых ощущениях. Но в жизни – нет.

Это было неприемлемо.

Только не в случае с воришкой Люсей Крутихиной…

Пару часов назад Яшина вызвал полковник, Иван Иванович Морозов, грозный начальник.

– Вот что, Костя, Константин Михайлович, возьмешь новое дело. Как раз для тебя. Там есть все: воровство, убийство с отягчающими плюс «секретные материалы», как говорит наша «большая Галя», – интригующе усмехнулся он.

– Что это значит, товарищ полковник?

– А ты догадайся.

– Призраки?

– В самую точку.

– Мистика? Правда?

– Правда-правда.

Яшин поморщился:

– Нет, не хочу.

– А я знаю, что хочешь. Конечно, был бы под рукой Андрей Крымов, я бы отдал дело ему, вот кто знал толк в «секретных материалах»! Но он спятил после того дела и пропал. Так что разбираться будешь ты.

– А «большая Галя»?

– Она по бандитам специализируется, сам знаешь. Они ее боятся. Майор Сырников занимается наркотиками. И почему я вообще с тобой об этом разговариваю, отчитываюсь? – нахмурился и повысил голос полковник Морозов. – Разболтал я вас. Теперь без лирики. В нашем ИВС тебя девочка дожидается, в одиночке, Люся, как ее там, фамилию не помню. Маленькая, хрупкая, испуганная, мне сказали, несет черт-те что. Бред сумасшедшей. Но факт есть факт. Ее в магазине обнаружили поутру с ворованным добром, а на улице два трупа – подельников, кураторов, так сказать. Им кто-то шеи свернул. Когда эту Люсю обнаружили, она завопила как резаная, словно ее убить собирались, искусала и исцарапала охранника и двух продавщиц. Она еще обмочилась со страху, но это раньше было, когда она от призрака пряталась. Призрак, кстати, там же, в магазине, стоит.

– Как это?

– Манекен, вот как, – вдруг рассмеялся Морозов. – Якобы это его она видела, и он за ней по магазину ночью бегал.

– Охренеть можно!

– В самую точку. Короче, бери ее в допросную и работай. Шагом марш.

– Есть, товарищ полковник, – вяло кивнул Яшин.

– Да, но вначале на место преступления смотайся. И посмотри на покойников. Говорят, рожи у них хоть куда. Испуганные!

– Так точно.

По дороге он думал: два трупа, спятившая воришка, призрак-манекен… Неплохая история вырисовывается. Эх, Крымов такой истории порадовался бы. Или послал к черту. Ладно, будем работать…

В десять утра он был в магазине модной одежды «Афродита». Тут по указанию полиции ничего не трогали. Вот сумка с ворованной одеждой, готовой навынос, вот подсобка со старой одежонкой, шкаф, где пряталась обезумевшая от страха Люся. Во дворе – два трупа под простынями. Яшин отвел край одной и поморщился – шея у покойника и впрямь была сломана, глаза выпучены, язык вывалился в сторону. Мерзкая картинка. Второй покойничек был не лучше. В сущности, обычная кража, если бы не двойное убийство. Кто их так приложил? Яшин распорядился отправить покойников в морг, на судмедэкспертизу. Своему помощнику лейтенанту Сонину приказал подробно описать место преступления на улице и место кражи, поискать свидетелей, фотографам тоже велел ничего не упустить.

– Я уехал, – сказал он. – Меня задержанная и главный свидетель в одном лице дожидается. Работайте.

И вот он сидел в допросной напротив восемнадцатилетней воришки Люси Крутихиной, которая сбивчиво поведала ему весь тот бред, о котором в двух словах упомянул полковник Морозов. Друзья подговорили ее обокрасть магазин, она спряталась в подсобке, ближе к ночи, когда гремел гром и лил дождь, надела на себя кучу всякого барахла и хотела завладеть белой шубкой из норки, в которой стоял тот самый манекен. Уже вошла в зал, но тут манекен ожил, переоделся в черный плащ, берет и решил уйти из магазина. Люся оступилась и обнаружила себя. Манекен двинулся за ней. Она бросила сумку, спряталась в подсобке. Манекен уже вошел за ней и даже заговорил. Это был голос женщины, такой металлический, страшный, что Люся едва с ума не сошла от ужаса, но потом зазвонил ее телефон в украденной и брошенной в коридоре куртке, а потом в окно магазина бросили камень. Манекен сорвался с места, потом ушел из магазина – звякнули колокольца у входа, и она, Люся, услышала приглушенный крик, как будто на кого-то напали. Она побоялась выйти, так и просидела под ворохом одежды, пока ее утром не обнаружили охранник и продавцы.

Все это она рассказывала очень долго, урывками, то и дело сбивалась, начинала снова, плакала, вспоминала подробности, добавляла несусветные детали, например, как манекен ледяным голосом сказал ей: «Где ты, маленькая дрянь? Говори же, подай голос, мышка…» Яшин поневоле вспомнил этот женский манекен – он сам обратил на него внимание, когда вышел из машины у дверей магазина. Еще подумал: искусная куколка, сексуальная! Дело рук настоящего мастера. Два других манекена рядом с ней – просто бревна. И шубка хороша на пластмассовой красотке. Можно понять воришку Люсю – раскатала губу девица.

А когда Люся узнала, что ее приятелей убили, особенно ненаглядного Колю, дико заистерила и залилась долгими рыданиями. Старший лейтенант занервничал. Когда Люся стала задыхаться и потеряла сознание, Яшин даже со стула подскочил. А вдруг околеет? Из этого состояния воришку с превеликим трудом вывел местный врач парой уколов. Придя в себя, Люся впала в апатию. «Это она моего Коляна убила – та тварь», – едва слышно прошептала Люся. Глаза у воришки были стеклянные, язык еле ворочался, ей определенно нужен был отдых, а еще лучше – больничная койка в местной психушке.

За эти часы старший лейтенант Яшин натурально извелся и сам был готов попросить о медицинской помощи.

– Вколи и мне что-нибудь успокоительное, Романыч, – в шутку попросил он у врача, когда Люся ушла в нирвану. – Убойное что-нибудь. Пять кубиков теразина, а?

– Не положено. Могу только витамин А, B и C. Хочешь?

– Себе коли витамины. Я в них не верю.

– Зря. Или Е, для потенции хорошо.

– С потенцией у меня все путем.

– Ну, как знаешь. А вообще я тебе не завидую, Костя, – собрав чемоданчик, сказал врач. – Дело мутное. Наши о нем уже растрезвонили. Крепись, дружище. Стакан коньяка выпей, – неожиданно оптимистично посоветовал он у порога. – Поможет. Для сердца и души.

– Спасибо, Романыч, – кивнул тот. – А это идея.

Яшин решил не издеваться над несчастной задержанной: Люсю отправили в санитарный пункт – отлежаться и поспать. Но сержанта к ней приставил. А сам вновь взял машину и поехал в модный салон «Афродита» – посмотреть на удивительный манекен.

Он стоял и наслаждался изяществом ног, грацией фигуры и красотой лица этой чертовой пластмассовой куклы. Вот что он сейчас сделает, сам с собой рассуждал Яшин. Спросит у директора магазина: не оживала ли ваша красотка? Не было ли прецедента? Хорош он будет в глазах работников салона! На смех поднимут. Константин Яшин вздохнул: у девушки Люси помешательство, маниакальный синдром; отец алкоголик, мать такая же, эту Крутихину лечить надо, а не наказывать.

Добрый был старший лейтенант Яшин. Иногда.

И все бы ничего, если бы не два трупа со свернутыми шеями – Коли Спичкина и его двоюродного братца Леонида Зотова. Такие сами кому захочешь шею свернут под покровом ночи.

К обеду лейтенант Сонин отчитался: никаких следов, кроме тех, что принадлежат работникам салона и Люсе Крутихиной, в магазине «Афродита» не обнаружено. Но все доказывает, что эта самая Крутихина и впрямь чего-то испугалась: бросила сумку, скинула на бегу ворованную куртку и забилась в кладовку. Несомненно, она от кого-то скрывалась. Буквально от призрака! А ведь ее ждали двое здоровенных парней с дурной биографией, такие могли защитить. Но кого же она увидела? Кто так напугал ее? От кого она пряталась?

– Все показывает на то, товарищ старший лейтенант, – заканчивал отчет Сонин, – что тот, кого она увидела, и свернул шеи обоим ворам. Но такой человек должен обладать немалой силой, сноровкой, – старательно загибал он пальцы, – опытом бойца. Просто легионер какой-то, спецназовец.

Яшин стучал пальцами по столу и задумчиво мычал. Ох, нечистое было дело…

И застряло бы оно на одном месте, стало висяком, если бы в тот день, когда старший лейтенант Яшин присматривался к уникальному манекену, позже слушал отчет подчиненного, а воришка Люся спала мертвым сном под присмотром охраны в санитарном кабинете, не случилось еще одно трагическое происшествие. Еще одно убийство! На улице Пантелеевской в съемной квартире был обнаружен труп девушки – ее задушили. Инга Саранцева, художница из салона тату «Анаконда». Ее нашли хозяева квартиры, которых растормошила подруга Инги – Марина Зорькина, беспокоившаяся о ее судьбе. И как оказалось, не зря. Но интереснее всего и загадочнее было то, что «дело Саранцевой» напрямую перекликалось с делом о грабеже салона «Афродита» и двумя жестоко убитыми ворами.