Убить Уилла. Побег из Хэппидейла

VII.

Позже тем же вечером Паркер сидела в задней части фургона "скорой помощи" и смотрела на снующих по месту бойни детективов, медиков, репортеров. На прежде уютный и беззаботный домик, который на долгие годы войдет в местный народный фольклор как Обитель Монстра. На то, как из него выносили окровавленные мешки с телами тех, кто совсем недавно были ее папой и мамой. Девочка укуталась поплотнее в накинутое на ее плечи медицинское одеяло, запустила руку в карман джинсов и вынула из них помятую пачку сигарет. Паркер достала одну, прикурила, сделала глубокую затяжку, позволив дыму прогреть легкие, после чего медленно, с чувством выпустила дым через ноздри.

Все теперь казалось каким-то очень далеким, чужим. Даже этот дом. И эти тела. Словно и не было вовсе прежней жизни, а увиденное воспринималось, как фильм. И фильм уж точно не из разряда хороших. Такое можно увидеть разве что на окраинах какой-нибудь заштатной перди в грязном кинотеатре под открытым небом. Куда ходят прыщавые подростки за неимением в этом захолустье каких-либо иных развлечений. Нет, это была не жизнь Паркер. Просто плохое кино. Очень плохое.

Вот приблизительно такие мысли пыталась себе внушить Паркер, смолившая на заднике фургона скорой помощи. Но вся эта психология... самовнушение... если честно, не работали. Девочка не могла перенестись в некий иллюзорный мир, она прекрасно понимала, что от реальности ей не уйти. Это был ее дом, а в мешках были тела ее родителей. А на самой Паркер была кровь. Еще свежая кровь. Их кровь... Но вот жизнь действительно изменилась. Ничего из того, что было вчера, не вернуть. Скоро о прошлом, таком добром и беззаботном останется лишь тусклая память, которая будет меркнуть с каждым годом. Сначала будет тяжело, но потом... Потом год за годом воспоминания будут тускнеть. А в какой-то момент ее новая жизнь окончательно смоет эти сладкие воспоминания, как смывает со стекла дождик когда-то милые сердцу детские рисунки, начертанные на запотевшем окне невинным детским пальчиком.

Паркер больше не будет праздновать дни рождения. Никакого Рождества. Больше не позовешь маму, когда она тебе так нужна, когда просто... просто хочешь увидеть ее, услышать такой до боли родной голос. Папа больше не возьмет ее в поход по лесным тропинкам. А у детей Паркер никогда не будет бабушки и дедушки. В общем, Вы понимаете, что за мысли заполняли голову Паркер. Но Вы ошибетесь, подумав, что девушка лишь лила слезы по утраченной жизни. Ее переполнял гнев! За будущее, которого она лишилась, ибо Паркер было совершенно очевидно, что единственной целью ее жизни, перечеркнувшей все прежние, стала одна доминанта: найти мерзавца, который уничтожил ее семью. И расчленить его тушу на куски. Медленно и мучительно больно.

Но для начала нужно было придумать какой-то стартовый план. Паркер бросила окурок на асфальт, притушила его конверсом, и тут ее внимание привлекла машина, остановившаяся недалеко от ее дома. Было уже четыре утра, на оцепленной территории, где работали криминалисты, уже стало заметно тише, чем несколькими часами ранее. Журналисты разъехались, соседи разбрелись по домам, отряд копов тоже покинул место преступления, прочесав окрестности в поисках Урагана Уильямса, и, судя по радиусу их рассредоточения, громила успел удрать довольно далеко.

Восьмицилиндровый двигатель автомобиля выключился. Девочка вытянула голову, стараясь рассмотреть, кто был за рулем загадочной машины. Но луна предательски отсвечивала в лобовом стекле, не позволяя толком ничего рассмотреть. Водительская дверь открылась, из машины показалась фигура, Паркер пока видела лишь какие-то очертания, которые, впрочем, проявлялись по мере приближения незнакомки.

Ковбойские сапоги из крокодильей кожи. К одному прикреплен нож.

Гостья приближалась. И сейчас ее можно было рассмотреть во всех ярких деталях.

Женщине было чуть за со́рок, но шрамы на ее теле сильно старили ее. Один глаз темно-коричневый, второй... закрывает пиратская повязка. Черные короткие волосы. Кожаные штаны, проклепанный косоворот. Чисто визуально Долорес МакКормик можно было бы описать как Джоан Джетт с налетом Курта Рассела.

Женщина уверенно направлялась к Паркер. Подойдя, она быстро кивнула девушке и перешла к делу:

- Эта тварь мертва?

- Должна была, я, типа, его застрелила.

- Голову отрезала?

- Что? Вы о чем? – Паркер была обескуражена напором незнакомки.

- Если не отрезала, значит, проблема остается, - промолвила Долорес. – А тебе, дорогуша, рекомендую определиться, что планируешь дальше делать.

- Я? Да о чем Вы? Ничего не понимаю...

- О чем я... Ты можешь так и остаться унылой жертвой, а можешь пойти со мной, - женщина наклонилась к Паркер, посмотрев девочке в глаза. – И тогда я тебе покажу. Научу. Как реально убивать этих мразей. Чтобы не "должна быть" или "типа", а наверняка. И ты сможешь отомстить!

У Паркер и времени не было на то, чтобы подумать над ответом, Долорес развернулась и направилась в сторону своей тюнинговой машины. Паркер вскочила на ноги и устремилась за своей новой знакомой. Стоило девочке запрыгнуть в пассажирское сидение, автомобиль тронулся с места.

- Наверно, теряешься в догадках, кто я такая? – спросила Маккормик, переключая передачу.

- Вы просто телепат.

- А может, интересно, что за адского громилу ты сегодня увидела?

- Да уж, читаете мысли налету.

- Это слэшер.

- Кто?

- Слэ-шер, - повторила по слогам женщина. – Не какой-то обыденный серийный убийца, мифический вампир, оборотень, а реальный слэшер.

- Шутите?

- Так, хорош стебаться. Ты говорила, что стреляла в него? – уточнила Маккормик.

- Да, два раза.

- И что с ним стало?

- Ну, его не стало. Типа исчез. Как будто втихаря поднялся и удрал.

- Все они такие.

- Они? - отпрянула в сторону от новой знакомой Паркер.

- Думаешь, твой один в своем роде?

- Что, еще такие есть?

- Уж не сомневайся.

- Я вообще не понимаю... Слэшер... Не один... Удирает после того, как в него из дробовика заряд выпустили. Что за нахер здесь происходит?

- Знаешь, иногда в человеке накапливается столько зла, что даже ад отвергает его. В результате эти твари не попадают по назначению. Вместо этого остаются в нашем мире и начинают творить полнейший беспредел, нападать на людей, убивать. Такая вот, можно сказать, занозища в заднице человечества.

- А Вы что, на них охотитесь?

- И ты тоже можешь, если захочешь, - улыбнулась женщина.

Как впоследствии выяснилось, Долорес гонялась за тварями а-ля Ураган Уильямс почти всю свою жизнь. Первого слэшера юная мисс МакКормик уложила, когда ей было всего лишь семь лет от роду! В шестнадцать прикончила знаменитого Мясника из Твин Пайнс. А когда девушке перевалило за двадцать, счет заваленных ей слэшеров перевалил за три десятка, а география кровавой охоты охватила десять стран!

Здесь я считаю своим долгом пояснить читателю, что Долорес МакКормик была не обычным рядовым человеком, а потомственным охотником на слэшеров. Ее мать гонялась за слэшерами во Вторую Мировую, бабка – во время индустриальной революции, а прабабка могла похвастать тем, что оторвала головы пяти десяткам этих мразей. Знания, умения, секреты мастерства передавались по женской линии: от матери к дочери, из поколения в поколение. Уже сотни лет семейство МакКормик зачищали Землю от этой нечисти.

По жестокой иронии судьбы, во время схватки с Проповедником из Алабамы Долорес выпала из окна церкви. Прямо на ограду. И пусть колья не пропороли ее насмерть, так как Проповедник приземлился на них первым, но выжила Долорес лишь каким-то чудом. Спасло то, что женщину крайне оперативно доставили в реанимационное отделение Госпиталя Нового Света. Доктору Ферцетти пришлось удалить Долорес матку. Врач спас младшей представительнице клана МакКормик жизнь, но с этого момента у нее не могло быть детей. Следовательно, если бы Долорес погибла, что с учетом рода ее занятий, как Вы понимаете, могло произойти в любой момент, весь накопленный опыт, знания погибли бы вместе с нашей воительницей. Что означало одно – поголовье слэшеров бы бесконтрольно плодилось и довольно скоро уничтожило бы все человечество.

Долорес была нужна ученица, преемница, и только что осиротевшая Паркер Эймс представляла собой идеального кандидата для этой роли.