Цветы зла: Безумная ботаника. 1844-1900

Таррер, теряя сознание, упал вперед. Теперь его держали только два стебля. Давление ослабло. Размахнувшись, Скарлетт перерезал оставшиеся стебли, и Таррер упал на землю. Он был без сознания. Как только Скарлетт, шатаясь, вышел из круга смерти, он почувствовал тошноту и головокружение. Он видел, как Таррера несут в безопасное место, а затем все погрузилось в темноту.

— Я все еще чувствую слабость, — сказал Таррер спустя час. — Но, если не брать это во внимание, я абсолютно в норме. И я не прочь поквитаться с Тито, который втянул меня в это.

— Где бы достать кипящее масло, — мрачно сказал Скарлетт. — Бездушный мерзавец все это время крепко спал. Думаю, он не сомневается, что сумел прикончить нас.

— Честное слово, этого прохвоста надо пристрелить! — воскликнул Таррер.

— У меня есть небольшой план, — сказал Скарлетт, — который я хочу осуществить чуть позже. А пока нам надо готовить завтрак. Когда Тито проснется, его будет ждать маленький приятный сюрприз.

Через некоторое время Тито проснулся и огляделся по сторонам. Сначала в его взгляде читалось любопытство, а затем разочарование и, наконец, страх. На его лице отражались тысячи противоречивых эмоций. Скарлетт увидел это и подозвал кубинца.

— Я не собираюсь вдаваться в лишние подробности, — сказал он, — но нам стало известно, что ты решил поиграть с нами в предателя. Поэтому мы хотели бы продолжить наше путешествие без тебя. Теперь мы и сами легко найдем дорогу.

— Сеньор вправе поступать, как он хочет, — ответил он. — Дайте мне мой доллар, и я уйду.

Скарлетт сухо ответил, что он не станет делать ничего подобного. Скарлетт не собирался ставить на карту свою жизнь и жизни своих товарищей в обмен на мошенничество кубинского бандита.

— Мы собираемся оставить тебя здесь, — сказал он. — У тебя будет достаточно еды, и здесь ведь совершенно безопасно, под укрытием этих деревьев, и никто тебя не потревожит. Мы привяжем тебя к одному из деревьев и оставим на следующие двадцать четыре часа.

С лица Тито тут же исчезла вся дерзость. Его колени подогнулись, на позеленевшем лице выступили капли пота. Глядя на то, как дрожали его руки, можно было подумать, что его пробирает ужаснейший озноб.

— Деревья! — запинаясь, говорил он. — Деревья, сеньор! На них водятся змеи, и… и еще разные опасные вещи. Есть и другие места…

— Если здесь было безопасно вчера вечером, то будет безопасно и сегодня, — зловеще проговорил Скарлетт. — Я уже принял решение.

Тито больше не сопротивлялся. Он упал на колени и молил о пощаде до тех пор, пока Скарлетт пинком не заставил его подняться.

— Признайся во всем, — сказал он, — или придется отвечать за последствия. Ты прекрасно знаешь, что мы обнаружили этой ночью, подлец!

Тито, запинаясь, все рассказал. Он хотел избавиться от американцев. Он испытывал ревность. Кроме того, разве Кубе будет лучше под властью американцев? Конечно, нет. Поэтому долг каждого честного кубинца — любыми средствами вредить американцам.

— Да уж, вам есть, за что бороться, — проворчал Скарлетт. — Ближе к делу.

Поторапливаемый сапогом из жесткой кожи, Тито окончательно во всем признался. Сеньор сам навел его на мысль об убийстве при помощи дьявольских маков. Уже не один охотник за хищными растениями встретил таким образом свою смерть. Скелет на дереве принадлежал голландцу, который случайно попал в ловушку фиолетовых орхидей. И с Пьером Энтоном произошло то же самое. Эти усики с присосками появляются только по ночам, чтобы впитывать влагу, а днем они складываются, как пружина. И они убивают все живое, до чего дотрагиваются. Тито не раз наблюдал за тем, как эти беспощадные стебли с фиолетовыми цветами могут задушить и растерзать птицу или животное.

— Как ты достаешь цветы? — спросил Скарлетт.

— Это просто, — ответил Тито. — Днем я поливаю землю возле дерева. После этого появляются усики, их влечет вода. Как только они разворачиваются, надо длинным ножом перерезать стебель. Конечно, это опасно, но если быть осторожным, то ничего не случится.

— Сейчас я не хочу утруждать себя этим, — сказал Скарлетт. — Но я хочу, чтобы ты пошел с нами в качестве пленного.

Глаза Тито расширились.

— Меня не пристрелят? — хрипло спросил он.

— Не знаю, — ответил Скарлетт. — Может быть, вместо этого тебя повесят. В любом случае, я буду крайне разочарован, если тебя не прикончат каким бы то ни было способом. Что бы они ни выбрали, я буду ждать этого с нетерпением. Твоя участь меня ничуть не волнует.