Цветы зла: Безумная ботаника. 1844-1900

II

На рассвете Тито предстал перед ними совсем другим человеком. От его высокомерия не осталось и следа. Он был весел, собран и вел себя предельно учтиво и вежливо.

— Вы ведь понимаете, что нам нужно, — сказал Скарлетт. — Мы хотим как можно быстрее добраться до Порт-Анна. Вы знаете дорогу?

— Как свои пять пальцев, сеньор. Я много раз ходил этим путем. И я буду счастлив помочь вам добраться туда всего за три дня.

— Неужели это так далеко?

— Недалеко отсюда, но путь лежит через лес. А в этом лесу много мест, где раньше не ступала нога человека.

— Только не забудьте про фиолетовые орхидеи.

В глазах Тито мелькнул странный огонек. Через мгновение его уже не было. Скарлетт припомнил этот взгляд позднее, но в тот момент он не придал ему значения.

— Сеньор увидит фиолетовые орхидеи, — сказал он, — тысячи цветов. Наш народ называет их нехорошим именем, но это чепуха. Они растут на высоких деревьях и держатся на длинных зеленых усиках. Эти усики ядовиты, если касаются плоти, и с ними нужно обращаться очень осторожно. Сами цветы вполне безвредны, хотя мы и называем их дьявольскими маками.

Скарлетт с интересом выслушал эту историю. Ему не терпелось воочию увидеть и потрогать эти загадочные цветы. Весь этот поход представлялся ему нежданной удачей. В то же время он пытался держать себя в руках. Сегодня им все равно не видать фиолетовых орхидей.

Несколько часов они пробивались сквозь густые заросли. Жара, казалось, обволакивала всю землю — душная, изнуряющая жара в сочетании с высокой влажностью, и ни малейшего ветерка, который мог бы помочь справиться с ней. К тому времени, как солнце медленно начало клониться к закату, большинству отряда уже было совсем невмоготу.

Они миновали мелколесье и, поднявшись в гору, приблизились к большому скоплению деревьев на вершине хребта. С ветвей свисали зеленые стебли, а чуть выше Скарлетт увидел фиолетовую бахрому, и его сердце забилось чаще.

— Разве это не те самые фиолетовые орхидеи? — воскликнул он.

Тито презрительно дернул плечами:

— Какая-то пара цветов, — сказал он, — и все равно отсюда нам их не достать. Сеньор получит все, что он хочет, завтра.

— Но, кажется, — начал Скарлетт, — я мог бы…

Не закончив фразу, он запнулся. Солнце опустилось еще ниже и светило теперь сквозь ветки дерева, как огромный сверкающий щит. В его свете было видно каждый стебель, каждую лиану, опутавшую ветви дерева. Вглядевшись в пе-

Руки и ноги были растянуты в стороны, будто жертву распяли на кресте. Зловещая паутина опутывала запястья и лодыжки. Подул слабый ветерок, и на ветках затрепетали обрывки одежды.

— Ужас! — вскрикнул Скарлетт. — Это же настоящий ужас!

— Еще бы! — воскликнул Таррер. — На фоне солнца выглядит, как муха посреди запеченного яблока. Вопрос в том, как он туда попал?

— Может быть, Тито сможет нам это объяснить? — предположил Скарлетт.

Казалось, Тито был чем-то очень взволнован и смущен. Он украдкой переводил взгляд с одного лица на другое, будто преступник, который чувствует, что его раскусили. Но на лицах не было подозрения, и к Тито вернулось самообладание.

— Я могу объяснить, — воскликнул он. При этом зубы его щелкнули, не то от страха, не то от чувства вины. — Я уже не в первый раз вижу здесь этот скелет. Несомненно, это какой-нибудь охотник до редких растений, который забрел сюда в одиночку. Он полез на дерево с ножом и запутался в тех зеленых стеблях, как ныряльщик в водорослях. И чем больше он дергался, тем крепче запутывался. Может быть, он пытался звать на помощь, но тщетно. Должно быть, так он здесь и умер.

Объяснение казалось правдоподобным, но оно никак не делало находку менее страшной. Некоторое время отряд пробирался дальше в сумерках, пока темнота окончательно не накрыла их плотной завесой.

— Мы разобьем лагерь здесь, — сказал Тито. — Местность высокая, земля сухая, а эти деревья обеспечат нам укрытие. На несколько миль вокруг лучшего места не найти. В долине останавливаться нельзя, там опасные испарения.

С этими словами Тито зажег спичку, тут же вспыхнул факел. Они стояли на небольшом плато, окруженном деревьями. Земля действительно была сухая и твердая, и отряд Скарлетта с изумлением увидел разбросанные кругом кости. Среди них были черепа животных и человеческие черепа, скелетики птиц, большие и маленькие ребра. Пейзаж был донельзя странный и пугающий.

— Нет, здесь мы никак не можем остановиться! — объявил Скарлетт.

Тито пожал плечами:

— Больше негде, — ответил он. — Внизу в долине очень опасно. А если пойдем вглубь леса, то столкнемся со змеями и ягуарами. Не обращайте внимания на кости. Пфф! Да мы их запросто уберем.

Их действительно нужно было убрать. По большей части кости были белыми и сухими, такими их сделали воздух и солнце. Над кучей выжженных солнцем костей угрожающе нависали ветки огромных деревьев. Скарлетт вместе с остальными занялся раскидыванием издевательски белевших скелетов в разные стороны. Прямо у своих ног он увидел прекрасно сохранившийся человеческий скелет. На пальце у того блеснуло что-то, что при ближайшем рассмотрении оказалось кольцом-печаткой. Скарлетт поднял это кольцо и вздрогнул.

— Я знаю это кольцо! — воскликнул он. — Оно принадлежало Пьеру Энтону, самому опытному и бесстрашному ботанику из когда-либо работавших в знаменитом парижском ботаническом саду[22]. Я даже считал беднягу своим другом. Он всегда предвидел, что именно так и встретит свою смерть.

— Должно быть, здесь была редкостная бойня, — сказал Таррер.

— Ничего не понимаю, — проговорил Скарлетт. К этому времени они уже расчистили большую площадь от останков людей и животных. В свете факела можно было разглядеть омерзительных насекомых, которые вертелись вокруг них. — Это выше моего понимания. Тито, ты можешь это как-то объяснить? Я бы еще понял, если бы здесь были только человеческие кости. Но здесь есть кости и птиц, и животных! Причем все скелеты лежат строго по кругу, границы которого определяются тем, где начинаются кроны деревьев. Что все это значит?

Тито заявил, что понятия не имеет, в чем тут дело. Несколько лет назад этот полуостров захватило небольшое племя, он понадобился им для каких-то религиозных целей. Они приплыли по реке издалека, и о них ходили жуткие легенды. Несомненно, они занимались и жертвоприношениями.

Скарлетт презрительно отмахнулся от этой истории. Его мучило любопытство. Должно быть какое-то другое объяснение, ведь люди часто видели Пьера Энтона за последние десять лет.

— Что-то здесь не так, — сказал он Тарреру. — Я хочу знать, в чем тут дело, хочу добраться до сути.

— Что до меня, — сказал Таррер, широко зевая, — я хочу только одного: поужинать и лечь спать.