Красный экран

— Женщины, да?

— Женщины или мужчины. И приходит следующий.

— Значит, это не «Экзорцист», это «Вторжение похитителей тел»[5].

Женоубийца расплывается в широкой улыбке.

— Вот именно!

— Придерживайся этой версии, Ленни. Посмотрим, как она у тебя сработает.

Уилсон возвращается домой в четверть седьмого. Сэнди в гостиной, смотрит вечерние новости. За кухонным столом накрыто одно место. Оно выглядит одиноким.

— Привет, детка, — зовет он.

— Твой ужин в духовке. Курица, наверное, уже засохла. Ты сказал, что будешь дома к пяти.

— Кое-что случилось.

— У тебя всегда кое-что случается.

Разве он говорил Сэнди, что будет дома к пяти? Уилсон, честно говоря, не может вспомнить. Но он помнит, как Крокер — сейчас, вероятно, отдыхающий в городской тюрьме — говорил: Это происходит незаметно.

Он достает курицу с картошкой из духовки и зеленую фасоль из пароварки на плите. Похоже, картошка в порядке, а вот курица и фасоль выглядят старыми и неаппетитными.

— Ты забрал вещи из химчистки?

Он останавливается, наполовину отрезав кусочек куриной грудки. Правильнее сказать, наполовину отпилив.

— Какие вещи?

Она поднимается и встает в дверях.

— Наша химчистка. Я же говорила тебе вчера вечером, Фрэнк. Господи!

— Я... — звонит его телефон. Он снимает его с пояса и смотрит на экран. Если бы звонок был от его партнера, он бы не ответил. Но нет. Звонок от капитана Альвареса.

— Я должен ответить.

— Конечно, должен, — говорит она и направляется обратно в гостиную, чтобы не пропустить последнее число смертей от коронавируса. — Клянусь Богом.

Он подумывает о том, чтобы пойти за ней, попытаться все уладить, но это его начальник, поэтому он нажимает ответ. Слушает, что говорит Альварес, затем садится.

— Ты издеваешься? Как?

Его голос возвращает Сэнди в дверной проем. Его сутулая поза — телефон к уху, голова наклонена, одна рука лежит на бедре — заставляет ее подойти к столу.

Уилсон слушает еще немного, затем вешает трубку. Он относит свою тарелку к раковине и выбрасывает все в мусорное ведро.

— Идеальный гребаный конец идеального гребаного дня.

— Что случилось? — Сэнди кладет руку ему на плечо. Ее прикосновение легкое, но очень желанное для него.

— У нас под стражей был парень, который убил свою жену. Я был на месте происшествия — настоящая резня. Кровь по всей кухне, она вся в крови. Вернувшись в участок, я провел предварительный допрос. Преступник оказался полоумным психом. Утверждал, что его жена была пришельцем, частью сил вторжения.

— Боже мой.

— Он покончил с собой. Его проверяли на металлодетекторе. Он схватил карандаш, оторвав его от цепочки, и воткнул себе в яремную вену. Альварес говорит, что, возможно, это была тупая удача, но сержант с проверки уверен, что он точно знал, куда ударить.

— Может, он проходил медицинскую подготовку.

— Сэнди, он был водопроводчиком.

В ответ она смеется, и вслед за ней смеется Уилсон. Он прижимается лбом к ее лбу.

— В этом нет ничего смешного, — говорит Сэнди, — но то, как ты это сказал, было смешно. Водопроводчик. — Она снова смеется.

— Альварес сказал, что он сопротивлялся им. Все время, пока вытекала — хлестала — кровь, он боролся с ними. Когда он отключился, его отвезли в пресвитерианскую больницу, но было уже поздно. Слишком много крови потерял.

— Выключи телевизор, — говорит Сэнди. — Я приготовлю тебе яичницу.

— А бекон?

— Вредно для твоего холестерина, но сегодня вечером... хорошо.

Ночью они занимаются любовью впервые за... недели? Нет, дольше. По крайней мере, месяц. Это хорошо. Когда все заканчивается, Сэнди спрашивает:

— Ты все еще куришь?

Он думает о том, чтобы солгать. Думает о покойном водопроводчике, который сказал: Она начала меня пилить. Пилить, пилить и пилить. Думает о том, как хорошо прошел этот вечер. Как он не похож на последние шесть или восемь месяцев.

Они меняются, сказал Ленни. Становятся вспыльчивыми и недовольными.

Он не лжет. Говорит, что все еще курит, но не так много. Самое большее полпачки в день, ожидая, что она скажет: Даже это может тебя убить.

Но она этого не делает. Она говорит:

— У тебя есть с собой? Если есть, дай мне одну, пожалуйста.

— Ты не курила уже...

— Я должна тебе кое-что сказать. Все время откладывала.

О Боже, думает Уилсон.

Он включает прикроватную лампу. Его ключи, бумажник, телефон и немного мелочи разбросаны по столу. Как обычно, свое табельное оружие он положил в ящик стола. Там же лежат пачка Мальборо и зажигалка Бик. Подавая ей сигарету, он думает: После стольких лет без курения одна затяжка, наверное, собьет ее с ног.

— Возьми одну себе.

— У меня нет пепельницы. Когда я хочу покурить, то обычно иду в гостевую ванную.

— Возьмем мой стакан для воды.

Он зажигает сигарету ей, потом себе. Они курят в постели, как тогда, когда только поженились и думали, что у них будет пара детей и они будут жить вечно и счастливо. Двенадцать лет спустя никаких детей нет, а Уилсон чувствует себя как никогда смертным.

— Ты же не собираешься сказать мне, что хочешь развестись, правда? — Он шутит. И не шутит.

— Нет. Я хочу рассказать тебе, почему я была такой чертовски сварливой и со мной было трудно жить с этой весны.

— Ну давай...

Она выпускает дым, но не затягивается.

— Я была нестабильна.

— Я не знаю, что это значит, Сэнди.

— Это значит, что у меня менопауза, Фрэнк. Ты знаешь, что это значит?

— Ты уверена?

Она бросает на него кислый взгляд, но затем фыркает от смеха.

— Думаю, что кто-кто, а я-то заметила.

— Детка... Тебе же всего тридцать девять.

— В моей семье рано начинают и рано заканчивают. Моя сестра Пэт пошла на перемену, когда ей было тридцать шесть. У меня эмоции били через край. Как ты, возможно, заметил.

— Почему ты мне не сказала?

— Потому что тогда мне пришлось бы признаться в этом самой себе, — она вздыхает. Последние месячные были четыре месяца назад — и то просто небольшие пятна. С тех пор... я сухая, — одинокая слеза скатывается по ее щеке. Она бросает наполовину выкуренную сигарету в стакан и прикрывает глаза рукой.

— Я чувствую себя сухой, Фрэнки. Старой, изношенной и непривлекательной. Я вела себя с тобой как стерва, и мне жаль.

Он тушит собственную сигарету. Ставит стакан на ночной столик и заключает ее в объятия.

— Я люблю тебя, Сэнди. Всегда любил и всегда буду любить.

— Спасибо, милый.

Она протягивает руку мимо него, прижимаясь грудью к его щеке, и выключает свет. На мгновение, не более секунды, экран его мобильного телефона вспыхивает красным.

Сэнди Уилсон улыбается в темноте.

Ⓒ Red Screen by Stephen King, 2021

Ⓒ Алексей Ефимов, перевод