Дивная нота

— За океаном, — размышлял Клаус, — меня уже не потревожит ничто из прошлой жизни. Положение его отягощалось полным отсутствием каких-либо денежных средств.

К вечеру того же дня Клаус пришел в порт, где стояли большие суда. Их массивные, крепкие тела едва покачивались на воде, отсекая большие волны от берега. Всё что мог предложить Клаус владельцам корабля, это был его труд.

А этого добра, им хватало и без Клауса. Единственное чем угощали его в ответ, так это отказами. Немного позже, когда юноша сидел на засаленном, пустом бочонке, к нему подошёл моряк. В темноте было трудно разобрать, во что он был одет, и как выглядело его лицо. Только его повадки и манера говорить выдавали его принадлежность к этой профессии. Моряк предложил Клаусу место на корабле. Но юноша туда так и не попал.

Мне потребовался целый день, чтобы отыскать мой чудесный цветок. Среди множества тусклых звуков и серых линий он сиял ярче остальных. Так к полуночи ароматное сокровище оказалось среди моих любимцев.

Теперь воздух наполнен палитрой горящих, живых оттенков. Я чувствую запах, что исходит от нежных лепестков, и они кружат мою голову. Вижу закручивающиеся в цветные потоки красок пружины замысловатой формы. Вокруг меня вновь горячее лето и я счастлив.

Темнота медленно растворилась, позволив Клаусу открыть глаза. Его ушибленная голова немного болела, а ноги затекли. Едва поборов слабость, Клаус смог приподняться. Каждая из его рук оказалась прикована цепью к толстому, металлическому борту чаши, внутри которой он находился. Высотой около полуметра, этот сосуд представлял собой место, где можно было поместиться, только свернувшись в комок. Ещё пять, точно таких же чаш стояли слева и справа от Клауса, образуя подобие круга. Длина цепей на руках позволяла встать лишь на колени. И Клаус смог увидеть только двух пленников, подобно ему лежавших на дне круглых чаш с плоским дном.

— Эй, — окликнул Клаус скрюченных людей, одеревеневших и освещённых ярким фонарём, висевшим под самым потолком угрюмо — черного помещения. Люди подобно восковым фигурам, сохраняли безмолвие.

Лампа являлась единственным источником света. Осмотревшись, Клаус так и не смог найти ни одного окна.

Звук открывающейся двери, режущий и протяжный рассек надвое пыльную тишину вокруг юноши. Перед Клаусом возникла с детства знакомая, высокая фигура отца. Лицо его освещённое искусственным светом, источало безмерное удовольствие. Помедлив, Мистер Мэдфори протянул руки, к сыну от чего Клаус едва не лишился рассудка. Страх и обида парализовали его уставшее, окоченевшее тело. Мужчина неспешно достал ключи из кармана брюк и открыл замки на запястьях сына. В следующее мгновение его крепкая ладонь прикоснулась к голове сына. Это длилось около секунды. Полупрозрачная, журчащая тень молниеносно проникла в Клауса, оставив мистера Мэдфори без движения и сил.

Черты лица юноши заострились, а кожа приобрела сероватый оттенок. И тогда Клаус швырнул мистера Мэдфори в чашу, где прежде находился сам. Ужас и удивление искривили лицо очнувшегося спустя несколько часов в оковах мистера Мэдфори. Он судорожно копался среди ветхих обрывков памяти, не находя ответа на вопрос, что с ним произошло. Теперь мечтательная улыбка сияла на преобразившемся лице Клауса.

Сегодня один из цветов в моей коллекции перестал существовать. Его тонкие, розовые лепестки завяли и более не источали волшебных звуков. Это обстоятельство безмерно огорчает меня. Вечером мне предстоит отыскать новое, чудесное создание. Осталось дождаться тьмы.